Чернозимье

– Я это… еще о чем хотел попросить, – начал он. – Ты с Ксай бы еще поговорил, что она вообще думает. Ты как уехал – она почти не выходит на свет божий. Восстановила лабораторию, которую тогда нежить разгромила, и теперь сидит там почти безвылазно. Кто ее знает, о чем думает?

– Так сам бы поговорил, – сказал я, пожав плечами. – Она не кусается. Ну, почти.

– Ты знаешь, я на нее как взгляну, так мне как-то не по себе становится, –ответил Матвей, передернув плечами. – Все-таки, она была там в Урде, с теми… и кто ее знает…

– Ксай – мой друг, – ответил я. – Я кого угодно скорее заподозрю в работе на Ника, чем ее.

– Да я и не говорю, что она непременно на Ника работает, – Матвей отвел глаза. – Но ты оставил меня тут за главного, и я хотел держать все под контролем. А какой тут контроль, когда не знаешь, что человек выкинет завтра? По ночам у нее там свечение какое-то. Один раз такой дым повалил, что я думал – пожар. А на днях она вообще драконом обратилась и куда-то улетела – народ два дня только об этом и говорил, стариков чуть кондратий не хватил и вообще едва бунта не было.

Матвея можно было понять. Раненный еще в самом начале сражения за Кернадал, он провел большую его часть, запертым в погребе, и о случившемся дальше знал только из рассказов. История появления Ксай в виде лазурного дракона была настолько фантастической, что он, кажется, не особенно в нее поверил.

***

Когда я поднялся на верхний этаж башни, которую когда-то занимала Степина лаборатория, то обнаружил дверь комнаты открытой. Ксай сидела прямо на подоконнике в легкой куртке, и я даже поежился – никакого стекла здесь не было, она сидела на самом ветру. Впрочем, вспоминая ее в Урде, я подумал о том, что ей, наверное, не привыкать.

При моем появлении Ксай улыбнулась и хлопнула ладонью по подоконнику рядом с собой. Я уселся рядом с ней на холодный камень.

– Привет, – сказала она, поправив синюю прядь волос. – Здорово, что ты вернулся. Как в Карнаре? Король нам поможет?

Я покачал головой.

– Плохо все, – сказал я. – Рассчитывать надо только на себя. Зима будет тяжелой. Весна, наверное, еще тяжелее. Если мы до нее доживем.

Ксай легонько дотронулась до моего плеча.

– Ничего, – ответила она. – Судя по тому, что я видела в Тарсине, помощь придет. Нам совсем немного нужно продержаться.

Мне почему-то стало неловко от ее прикосновения.

– Ну, а ты как тут? – решил я сменить тему.

– Так себе, – ответила Ксай. – Вроде бы, все нормально относятся, но как-то стороной обходят. Сам понимаешь, кто я для них.

– Ты прости, мне, наверное, следовало взять тебя с собой, но…

– Да я понимаю, – ответила она, принужденно улыбнувшись. – Там бы меня, чего доброго, еще на костре сожгли, если бы смогли, конечно. А если бы не смогли… В общем, тебе эти приключения не нужны в любом случае.

– Что делала здесь?

– Работала, – Ксай кивнула в сторону комнаты, пол и стены которой были изрисованы сложными геометрическими фигурами, а в центре расположился стол с разложенными на нем разноцветными камнями и кожаными ремешками. – Здесь, конечно, все немного примитивнее, чем в Урде, но тоже много интересного. Тот парень, что раньше тут экспериментировал, неплохо разбирается в магии. Жаль, большая часть его работы погибла во время боя.

– Ты не жалеешь о том, что мы сделали? – спросил я. – Там, в пирамиде?

Ксай помотала головой.

– Знаешь, я никогда не говорил с тобой об этом после случившегося, – начал я. – Но я иногда и сам начинаю сомневаться. Мы ведь могли вернуться домой. Наверное. Это все закончилось бы.

Ксай внимательно взглянула на меня.

– Я тоже часто думаю об этом, – сказала она. – Ты ведь понимаешь, что едва оказавшись здесь, я встретила Ника, и…

Она на секунду замолчала, нервно сглотнув.

– Я понимаю, – сказал я, кивнув. Я в самом деле хорошо понимал, что она имеет в виду. План спасения был таким ясным, а человек, его предложивший – таким обаятельным. Разве можно было предположить, что во всем этом есть какой-то подвох?

– Он ведь до сих пор верит в то, что он прав, – тихо сказала Ксай. – А мы для него – просто одураченные иллюзией предатели.

Она замолчала на секунду, а потом добавила: «Особенно, я».

– Неважно, что думает он, – твердо произнес я. – Мы видели то, что видели. И приняли решение. Даже если это была иллюзия… лучше в иллюзии остаться человеком, чем разрушить ее и стать скотом.

– Ты правда так думаешь? – Ксай взглянула на меня, задумавшись на секунду. – Знаешь, мне было важно узнать, что ты считаешь именно так. А домой… мы еще вернемся. Знаешь, от кого я об этом знаю?

Я помотал головой.

– От одной нашей общей знакомой, – Ксай улыбнулась, чуть наклонив голову набок. – Она показала мне одно из своих видений, и я почувствовала, что оно настоящее.

– Расскажи. Кого ты там видела? – спросил я, вздрогнув.

– Тебя, – ответила Ксай. – Ты стоял спиной ко мне возле какой-то двери, или ворот. Точно не помню, все как в тумане.

– Такая же дверь, как там, в пирамиде? – спросил я. Мое сердце дрогнуло при одной мысли, что придется вернуться туда или оказаться в похожем месте.

Ксай легонько передернула плечами – не то от холода, не то от воспоминания.

– Нет, совсем другая, – ответила она. – Там… как тебе сказать… обстановка совсем непохожая. И тепло было, солнечно. Ты стоял перед дверью и то протягивал к ней руку, то снова отстранял – и так несколько раз. Словно боялся, что она тебя укусит. А я смотрела тебе в спину – кажется, ты не знал, что я здесь.

– И что сие означает? – спросил я.

Она пожала плечами.

– Это как-то связано с победой над Ником? Ради этого придется открыть еще какую-то дверь?

Ксай вздохнула.

– Если бы я знала… – тихо проговорила она.

***

Матвей предложил мне ночевать в комнате Сергея которую до сих пор держали нетронутой, но я твердо решил что она пойдет детям. Пообещав такое, не сдержать слово было нельзя.

Каменные коморки, в одной из которых я когда-то жил вместе со Степой, и которых в ту пору в крепости было больше, чем нужно, сейчас были забиты до отказа: егерями, солдатами, прислугой. Так что себе я отвел небольшой, пропахший пылью и птичьей жизнедеятельностью холодный чердак надвратной башни, большую часть которого занимал подъемный механизм с ржавой цепью.

Ребята помогли притащить туда короткую лавку и пару кресел, занявших почти все место, застелили их какими-то тюфяками, а одеяло заменил теплый плащ. Сквозь крохотное окошко было видно обрывок серого неба и россыпь костров внизу.

Растянувшись на своем шатком ложе, я сложил пальцы прямоугольником, вызвав меню управления характеристиками, и стал рассматривать, к чему я пришел за эти три годы.

В общем-то, я не был самым прокачанным егерем в Кернадале, даже сейчас, после гибели Сергея, Равиля и Олега.