Я заберу свою дочь

– Я хочу быть рядом со своими детьми, – никогда мне не привыкнуть к этому взгляду. Огненная сталь, которая пробирается в душу, сканирует. И этот голос, там ни намека лжи. Он звучит слишком искренне.

Но все это обман! Ложь!

– Это не ваши дети! Довольно нести чушь! – выкрикиваю, задыхаюсь от бессилия и странных эмоций.

– Люба, успокойся, пожалуйста, – делает шаг ко мне. Отступаю.

– Вы еще хуже! Даже врач, он говорил прямо о своих намерениях. А вы как паук, опутываете паутиной. Втираетесь в доверие к моей дочери. Довольно! Мы на этом заканчиваем. Я с Надей немедленно покидаю ваш дом! – направляюсь к двери. – Спасибо за обед.

Ловит меня за талию. С легкостью поднимает и усаживает в кресло. Упирается руками в подлокотники, нависает надо мной.

– Куда ты пойдешь, Люба? С больной дочерью и дыркой в кармане вместо денег? Хочешь гордо шагнуть в никуда? Так этого я тебе не позволю. Ты не одна. Так что будь добра подумай о детях, – говорит тихо и очень хлестко.

– Мне не впервой выпутываться из затруднительных ситуаций. Я справлюсь. Как вы сказали, у меня дети. И ради них я сделаю невозможное. Но это не значит, что я буду принимать сомнительную благотворительность от постороннего, и уже будем честны, не совсем адекватного мужчины! – заявляю, глядя ему в глаза. Злость бурлит в крови. Его близость будоражит. Он опасен!

– Выпутываться? – скалится. – Прошлый раз ты вышла замуж за червивого веника. Это так ты нашла выход? И где самостоятельность, Люба? – выгибает идеально очерченную бровь.

Влепляю ему пощечину. Ни один мускул на лице у гада не дергается. Замер как статуя.

– Биологический отец Нади – это подлое, прогнившее насквозь существо. Он заслуживает только презрения. Так что если выдаете себя за него, то вы знаете, кем для меня являетесь.

Воздух накаляется. Ощущаю бешеное напряжение. Мне даже мерещится запах гари. Глаза Константина превращаются в непроглядную бездну.

– Когда ты злишься, у тебя глаза, как море во время шторма. Манят поплавать на волне острых ощущений, – выдает хриплым голосом.

Обезоруживает. Подобного я точно не ожидала услышать.

– Что? – судорожно хватаю ртом раскаленный воздух.

– Поехали, – берет меня за руку. Помогает подняться.

– Куда? – я в ступоре. Даже не сопротивляюсь.

– Навестим врача. Оплатим его услуги, – нечто зловещее мелькает в его голосе.

Глава 5

– А Надюша? – едва поспеваю за его размашистым шагом.

– За ней присмотрят, – сжимает мою руку сильнее.

Жесткое и огненное прикосновение, а в тело вонзаются ледяные иглы страха.

Он дает короткие указания прислуге. Потом мы заходим попрощаться с дочерью. Мужчина меняется на глазах. Вновь вижу нежность, его гнев отступает.

Меня оттесняет, не дает толком попрощаться. Заполнил собой все пространство.

– Если что-то захочешь, говори Неле, – целует ее в щеку. – Мы с твоей мамой ненадолго уедем.

– Я буду вас ждать! – малышка машет нам здоровой ручкой. Такая открытая, доверчивая. Даже слишком.

Как она могла проникнуться симпатией к этому несносному мужчине?!

– Пошли! – отдает холодный приказ.

Константин как хамелеон меняется мгновенно. Непредсказуемый. Бесит меня до ужаса.

Усаживает меня в машину. Собственноручно застегивает ремень безопасности. На миг замирает. Прищурился. Пристально смотрит мне в глаза. В душу пробирается. Не могу разорвать контакт. Смотрю на него как зверек, загнанный в клетку хищником.

В машине нечем дышать. От него исходит бешеная аура. Константин подавляет. Он зол, даже на руках вздулись вены.

У него очень сильные руки. Ловкие пальцы сжимают руль. Взгляд устремлен на дорогу. На лице не движется ни один мускул. И только не шее пульсирует венка.

Отворачиваюсь к окну. Нечего на него глазеть.

В клинике медсестры смотрят на него с трепетом. Еще немного и слюни начнут пускать.

Я плетусь следом. Что безумец надумал?

– Терентьев у себя? – спрашивает у медсестры.

– Да. Но он занят… Может, я могу вам чем-то помочь, – призывно улыбается, расстегивает две пуговички на халате.

Константин, даже не взглянув на нее, продолжает свой путь.

Без стука входит в кабинет врача. Павел Аристархович в кабинете не один. Около стола стоит молодая женщина с опухшими от слез глазами.

Мерзавец! Он продолжает! Сколько вот таких бедных женщин пострадало от его «заманчивых» предложений?

– Вы что себе позволяете! – врач оборачивается.

Тут же меняется в лице. Расплывается в фальшивой улыбочке. А в глазах страх. Меня не замечает.

– Константин Владимирович, какими судьбами! – вскидывает руки. – Мы потом поговорим, – обращается к женщине. – Идите.

Она испуганно проносится мимо меня.

– На колени, – от спокойного голоса Константина застывает кровь в жилах.

– Что? Я не совсем вас понимаю? – блеет врач.

– Встал на колени, попросил прощения, – делает шаг в его сторону. Павел Аристархович трясется, на лбу выступила испарина.

В комнате пахнет его страхом.

– Константин Владимирович, что-то произош… – не успевает договорить. Замечает меня. Глаза округляются. Губы мгновенно синеют. – Любовь Павловна все не так поняла…

Одно неуловимое движение Константина ногой. И врач оказывается на полу.