Я заберу свою дочь

– Я больше скажу, – наклоняется и шепчет мне на ухо, – Тут живет, – указывает на мой едва округлившийся живот, – Мой сын.

– Вы ненормальный, – не спрашиваю, утверждаю. – Я вас впервые вижу! – по позвоночнику струится холодный пот.

– Теперь я надолго в твоей жизни, привыкай…

Слова проникают под кожу, впиваются острыми иглами. Он реально верит в свои слова. И я с ужасом понимаю – незнакомец так просто не отстанет.

– Этого никогда не будет! – со всей силы отталкиваю его.

Не получается осознать весь этот бред! У меня шок. Пелена ярости застилает глаза.

Гад пользуется моим замешательством. Он очень бережно подхватывает мою дочь на руки и усаживает ее в машину.

Что мне остается делать? Обреченно плетусь следом. И мысленно желаю, чтобы он провалился сквозь землю.

Неадекват забирает у меня чемодан. Кладет его в багажник. Дочь с восторгом рассматривает роскошный салон. А я сажусь рядом, лихорадочно соображаю, как выпутаться из дичайшей ситуации?

Машина срывается с места и уносит нас в неизвестность…

Глава 4

Константин

Еще одна стерва в моей жизни. Возвращение из прошлого. Удар под дых. Почему она? Сложно сказать, кого больше презираю ее или свою бывшую? Тут явного лидера нет.

Маску хорошо носит. Правдоподобно.

Думал, время прошло. Уже не так сильно болит. Смогу контролировать эмоции. Нет. Только увидел, и боль ударила с ново силой, вскрыла старые шрамы.

Должен признать, она изменилась. Красивая зараза. И насквозь лживая. Лично на себе все ее козни испытал.

И она носит моего сына! Мне придется ее терпеть. Глаз с нее не спускать. Жить с ней под одной крышей!

Ради своих детей переживу. Справлюсь.

Сказал, чтобы знала. И даже не надеялась улизнуть. Пусть вначале родит. А дальше…

Еще надо заняться ее разводом. Муженька себе под стать нашла. Другого и не ожидал.

– Ты мне снился, – вырывает меня из раздумий дочь.

Еще не верю. Сердце скачет галопом, кровь вскипает в жилах. Я всю жизнь бредил желанием иметь дочь. Когда узнал о беременности жены, прыгал до потолка, как пацан, от счастья.

Носил на руках предательницу. Боготворил стерву. Я был одержим. Слеп и глух. Простил ей все. Дочь – это смысл жизни.

Жена превзошла себя в подлости. Посеяла разруху и хаос. Окунула меня в адский котел. Не верю бабам. Все они меркантильные, корыстолюбивые и продажные заразы.

Известие, что ребенок не выжил, уничтожило во мне человека. Разорвало душу в клочья. Я погрузился в черный мрак. Вокруг одна гниль.

Для своих детей я сделаю все. Главное – нашел. Я снова дышу, пусть судорожно, хрипло. Дети вновь заставили биться мое сердце.

– Надюша, не стоит об этом говорить. Дяде это неинтересно, – в голубых глазах сверкают молнии.

Ненавидит меня. Боится. Отлично. Пусть так и будет.

Она получит защиту. Лучших врачей. Никто к ней не прикоснется. Пока она носит моего ребенка.

– Очень интересно, – улыбаюсь дочери.

Игнорирую гневный взгляд стервы. Она в моей власти. Пусть привыкает.

Даже анализ ДНК не нужен. Я чувствую свою связь с девочкой. И внешность… она моя копия. Взять мои детские фотки, так нас практически не отличить.

К счастью, от матери ей ничего не досталось.

– Я когда деньги просила, хитрила, – по лицу малышки пробегает тень. – Просила, чтобы мне прислали папу, вместо подаяний. Я знала, что у меня сильный и смелый папа, и он непременно заберет меня от тех плохих дядей, и той страшной тети. А когда засыпала, я видела, тебя, – вздыхает, тяжело, слишком по-взрослому. – Только у тебя вместо лица было белое пятно. Ты звал меня, а я кричала в ответ, но ты не слышал… – по щеке катится одинокая слезинка. – А иногда я видела тебя в огромном поле, ты все бегал и бегал там, искал меня, а я стояла совсем рядом… но почему-то не могла пошевелиться, не могла крикнуть. Но я знала, что когда-то ты меня найдешь… – всхлипывает и смотрит на меня так открыто, искренне…

Сердце разрывается. Душу щемит. Сколько маленькой и хрупкой девочке пришлось пережить! Ненавижу себя! Почему раньше не нашел?! Не оградил! Нет мне прощения!

Попадись они мне сейчас, эти ничтожные, беспринципные существа, голыми руками бы разорвал. Перед глазами мелькают кадры расправы. Только это ничего не меняет. Не вернет Надежде утраченные годы жизни. Не сотрет ее страдания.

– Все в прошлом, моя маленькая, – бережно прижимаю дочь к себе. – Папа всегда будет с тобой рядом, – голос срывается.

Дочь пробуждает давно забытые эмоции.

Малышка слегка обнимает меня здоровой ручкой. Прижимается к груди. Какое это одурительное чувство, просто обнимать своего ребенка!

Она меня не оттолкнула! А ведь я заслужил. Удивительная девочка. После всего пережитого она источает такую чистоту и доброту. Моя дочь. Она рядом со мной. Шумно вдыхаю ее аромат.

– Я знаю, – столько уверенности в голосе дочери.

Больше никаких кошмаров. Я уничтожу их все. У нее будет самое счастливое детство.

Стерва показывает мне кулак. Раскраснелась. Хмурится. Пшеничные волосы разметались, губы припухли. Ровный, аккуратный нос чуть вздернут вверх, большие миндалевидные глаза с длиннющими ресницами сверкают от ярости. Шарм в ней определенно есть. Но это все притворство. Отрепетированная годами маска.

– Нам потом надо будет серьезно поговорить! – в ее голосе угроза.

Серьезно? Угрожает мне? Даже забавно.

Во мне просыпается азарт. Вот гнев ее реальный, оттого и очень вкусный.

– Непременно, – скалюсь в предвкушении.

Люба фыркает.

Переборщить тоже нельзя. Она беременна. Надо держать себя в руках.

Хотя свое отцовство тоже не помешает проверить. Наташкины бредни звучали убедительно. Но я больше никому не верю.