Недетские истории детского зайчика

Да только собственную душу исцелить волшебник не мог. Едва начинался дождь, как снова и снова видел он по ту его сторону красавицу с русыми косами и глазами, как высокое синее небо и тоской переполнялась его душа… тоской, гнавшей его в дорогу… вперед и вперед… Незаметно пролетела осень и наступила зима. Казалось, наконец-то, волшебник начал успокаиваться. Дожди прекратились, дороги перемела пурга, но тоска не покинула душу принца. Он продолжал искать, странствуя от деревни к деревни, обходя Британию…

Наступила весна, снова пошли дожди и снова образ прелестной незнакомки стал преследовать волшебника. Он не знал, кто она и что он ищет, но продолжал идти за дождем. Время близилось к Бельтайну. В канун праздника, странник пришел в небольшую деревушку. Дети радостно выбежали ему навстречу, ведь они уже слышали о нем от своих сверстников на ярмарке и сразу же узнали его.

– Здравствуй! Здравствуй, волшебник! – приветствовали его со всех сторон.

Он улыбался и кланялся в ответ. Вдруг навстречу ему вышла женщина в траурном наряде с заплаканным лицом.

– Что случилось? – подойдя к ней, спросил странник. – Сегодня праздник, а ты плачешь?

– Мою единственную дочь околдовали эльфы! – ответила женщина. – Год назад она пошла вместе с подругами к священному дубу, чтобы узнать свою судьбу, а потом начался дождь. Все девушки разбежались, а моя… моя бедная доченька, – женщина всхлипнула, – на свою беду взглянула на одного из фэйри и с той поры… с той поры она больше ничего не видит! – женщина снова всхлипнула, а потом упала на колени, протянув к волшебнику руки. – Говорят, что ты можешь исцелить любой недуг! Исцели мою дочь! Исцели мою Майю!

– Я сделаю, что смогу, – пообещал странник.

Следуя за женщиной, он пришел к одному из крестьянских домов, на крылечке которого сидела юная девушка. У нее были роскошные русые волосы, как и у многих девушек Британии, но ее глаза, были крепко зажмурены. Волшебник приблизился к ней, ласково коснулся ее ладони своей. Он хотел положить ладонь ей на глаза, но не успел. Откуда не возьмись небо затянули тяжелые тучи, загрохотал гром и небо пролилось на землю первым по-настоящему летним ливнем…

Принц Максимилиан вздрогнул, в одночасье вспоминая, все, что он знал до этого о себе и о собственном выборе… Поднял он глаза на Майю, понимая, что это он заколдовал ее в прошлую ночь Бельтайна, рассердившись, что она подсматривает за ним. Поднял принц взор свой и обомлел… Широко распахнутыми глазами цвета высокого летнего неба смотрела на него Майя…

«Нашел! – понял принц. – Нашел все то, что искал так долго по ту и эту сторону дождя!»

***

В тот Бельтайн Майя долго танцевала у костра с подругами, веселилась и пела, радуясь своему исцелению. Когда же ночь начала близиться к полуночи, пары начали расходиться, заключая браки. В ту ночь ушли и Майя с волшебником. Не смогла устоять она перед томным взглядом золотисто-зеленых глаз…

***

Дочка улыбается, засыпая. Я осторожно целую ее в макушку, шепча: «Пусть твое счастье будет долговечнее, чем моя единственная ночь с твоим отцом!»

Глава 7 – Лита 2015 года – Одноглазый мельник

В одной деревне жил-поживал мужик. И такой он был сквернослов, что и придумать большего грубияна нельзя было. Все у него было не по-хозяйски, все дела отложенные. Не любил он хозяйство, ленился в порядок привести хлев и орудия все, работал только из под палки, а все больше сквернословил он по каждому поводу, бывало ступица колеса тележного поломается или лошадь подкову потеряет, а хозяин уже черта помянул. Не раз говорила ему мать: «Сынок, разве можно так жить? Твой язык не доведет тебя до добра!» А мужик только отмахивался, мол довольно, мать, глупости говорить! Так и жил он, через слово поминая черта.

И вот случилось ему как-то раз, аккурат в зеленые святки[25 - Зеленые святки – (Русальная неделя) – славянский народный праздничный комплекс весенне-летнего календарного периода, называемый также по главному дню – Семиком. У славян в широком смысле Зелёные святки объединяли период с Вознесения (28 мая) до окончания проводов русалок перед Петровским постом. Праздничный комплекс знаменует окончание весны и начало лета.], поехать в город по делам. Едет он обратно, жар полуденный донимает. Не выдержал мужик да и заругался: «Да чтоб тебя, зной проклятый, черт уволок в пекло!» Сказал так, да и обмер, ни с того, ни с сего набежали на небо тучи и полил дождь. Мужик начал настегивать свою лошаденку, чтобы поскорее домой добраться, да вот незадача – попало колесо телеги в выбоину, да и застряло. Пуще прежнего засетовал мужик на свою долю. Спрыгнул с телеги и начал вызволять колесо из ухаба, да только то прочно засело и ни в какую поддаваться не желало.

Тут откуда не возьмись появился богато одетый барин, да и говорит: «Эй, мужик, давай подсоблю тебе, что же ты один – то маешься?!» А мужик и отвечает: «Да куда тебе, барчуку, тяжелую работу мужицкую делать. Какой из тебя, черт тебя забери, помощник-то?» Осерчал тот и говорит: «А коли так, то и помогай себе сам!» Сказал так, да и пропал. Долго ли коротко ли, но вытащил мужик телегу из ухаба. Дождь к тому времени закончился, да и день тоже. Делать нечего поехал мужик домой по темному. А как добрался домой, так и слег. Так сильно промок он под дождем, что никакие припарки и настойки не могли ему помочь.

Дни и ночи напролет плакала старушка-мать, горюя и сетуя на нерадивость собственного сына. Пожалели соседи бедную старушку и посоветовали ей сходить к одноглазому мельнику[26 - Одноглазые люди в старину считались способными видеть сразу два мира и говорить с дУхами и прочими потусторонними существами.] в соседнюю деревню. Собралась несчастная мать, да и пошла.

Приходит она на мельницу, а хозяин уж навстречу ей вышел. «Здравствуй, – говорит, – бабушка. Что за дело у тебя?» «Пришла я просить помощи, – ответила та. – Сын мой нерадивый поехал в город на Зеленые святки, да после слег и почитай уж неделю не встает, никакие настойки и припарки не помогают. Что и делать, ума не приложу!» «Много сквернословил твой сын, – покачал головой мельник. – Вижу, что обидел он доброхожего[27 - Доброхожий – представитель низшей белорусской и польской мифологии, сочетающий в себе качества домового, дворового, лешего, полевика, хлевника и ряда других персонажей. Считается, что доброхожий жестоко карает за небрежность, бесхозяйственность, сквернословие, не любит, когда ему переходят дорогу или становятся в его след. За всё это он может наслать тяжкую болезнь не только на обидчика, но и на его детей, навредить хозяйству. Чтоб задобрить доброхожего и заслужить его прощение, нужно поднести ему особый хлеб.], когда тот помощь ему предложил!» «Ах, негодник! Простите Боги сына моего, – запричитала старушка. – Я же столько раз говорила ему, что негоже так себя вести и столько сквернословить, а он только отмахивался от меня. Помоги мне, господин мельник, ведь у меня кроме сына никого и нету». «Много просишь, ты, мать, – отвечал мельник, – но так и быть попробую я помочь твоему горю. Ступай домой и помни, ежели твой сын снова обиду причинит кому-то, больше ему прощения не вымолить!»

Заплакала старушка и отправилась домой. А мельник тем же вечером достал из закромов несеяной муки, вымесил тесто, да испек на оборотной стороне сковороды хлеб. В полночь пришел мельник на перекресток дорог между деревнями, оставил там хлеб да и говорит: «Дедушка доброхожий, ты уж не серчай на нерадивого мужика. Пущай он еще поживет, матушку порадует, на молодухе женится, да детей заведет. Глядишь и сквернословить перестанет». Поклонился в пояс да и пошел.

С той поры, говорят, мужик стал самым примерным хозяином во всей округе. Коли что ломалось у него в доме, так сразу чинил, да и не доводил он до греха, а потому и повода сквернословить больше не было. Спустя год женился он на дочке того самого одноглазого мельника и зажили они с ней душа в душу, пятерых ребят нарожали.

Глава 8 – Ламмас 2015 года – Оборотни на пшеничном поле

– Это для современного человека ночь на природе в палатке провести – ничего особенного, ну или повод выехать на шашлыки, развести костерок, а вот в старые времена ни за какие коврижки в поле ночью человека не заманишь, а если и случится такое, так костры жгли до небес, чтобы нечисть отпугнуть всякую, – заговорщицким шепотом, каким обычно рассказывают страшилки у костра, завел историю мой друг Лёха.

– Ой, да ладно тебе, – рассмеялся Влад, – студенточкам своим будешь на лекциях по мифологии задвигать эти страшилки. Лучше принеси еще сосисок из машины.

Мы – трое молодых преподавателей выбрались на природу дружной компанией, сложившейся еще в студенческие годы, отдохнуть и отметить успешную защиту моей докторской, а заодно и порыбачить. Облюбовав опушку небольшого лесочка вдали от цивилизации и недалеко от речки, мы поставили палатку, развели костер и занялись

«готовкой» излюбленных пикниковых блюд – печеной картошки и жареных сосисок. Пока «суд да дело» – стемнело и мы, подбросив в огонь дровишек, принялись травить байки и вспоминать молодость.

– При чем тут страшилки? – обиделся Алексей. – Я же тебе дело говорю, что наши с тобой пращуры не просто так костры жгли до небес.

– А чего же ради? – подначил Владислав. – Ну так просвети меня непутевого!

– Слыхал про такую нечисть, как Ырка? – Лёшкин голос словно перешел на заговорщицкий шепот.

– Это из Лавкрафта что ли?

– Да при чем тут он? Тут все круче!

– Ну расскажи тогда, – вступил в диалог и я. Мне надоело препирательство друзей, и я подумывал о том, что вечерние посиделки у костра никакие не посиделки, если никто не рассказал хоть бы и «бородатой», но страшилки.

– Так вот… – продолжил наш товарищ, – Ырка – это Вам не просто какой-то там дух или призрак. Это самый настоящий опасный враг. Он тихонько преследует свою жертву, а потом вдруг начинает ее окликать, чаще всего голосом любимого человека или родственника. Стоит только обернуться и все… Ырка нападет и выпьет твою кровь! Всю до капельки и остановить его можно только, если позвать в помощь себе Деде, Прадеде и Пращура. Тогда он убежит.

– И что тогда? – для поддержания разговора спросил я.

– Ну, тогда он заплачет и убежит. Потом что Ырка – это неупокоенный самоубийца. Ну типа любую нечисть можно этой молитвой отогнать.

– Ой, блин, напугал… прямо Стефани Майер, – заржал в голос Влад. – Выдумки это все.

– Выдумки или нет, – пожал плечами Лёшка, – но я бы ночью не пошел через поле. Тем более вот теперь, в августе-то, когда самое буйство у дУхов.

– Ты там на своей мифологии вообще сдвинулся! Нет никакого Ырки! И не бывает.

– Может быть, и не бывает, а я бы не пошел через поле.

– А спорим, что это все выдумка и ничего страшного не случится, если пойти.

– Можно подумать, что ты пойдешь, – усмехнулся Алексей.

– Я нет. А вот ты пойдешь, – подначил его Влад. – Пойдешь и проверишь. Вон оно поле, – он махнул рукой в сторону фермерских посевов пшеницы. – Ставлю свою машину, что там нет никого!

– Так ты мне ее и подарил, – саркастично улыбнулся Алексей, давно мечтавший о «Тайоте

Камри», как раз такой, как у Влада.

– Да вот Семен свидетель! Подарю, как пить дать, если найдешь на поле своего Ырку, а если нет, то ты… например, публично признаешься своим студентам, что вся твоя мифология чистой воды бред и туфта, все эти Ырки и прочие придуманы людьми с единственной целью получения выгоды и власти одних над другими. Те же шаманы, сочиняющие сказки, что они якобы говорят с дУхами и все такое, а на деле просто обманывающие народ ради того, чтобы повкуснее поесть и отхватить денег…

– Хорошо-хорошо. Я тебя понял, – примирительно замахал руками Лёха. – Я должен пойти и найти тебе Ырку. Или доказательство его существования.

– Именно так. Если найдешь, получишь мою тачку в самые ближайшие сроки, сколько там надо для оформления дарственной…

– А если не найду доказательств, то признаю свой предмет полнейшей туфтой?!

– Именно!