Игра стрелок

Они стояли рядом возле туши, глаза в глаза смотрели без отрыва, и каждый ждал, когда момент наступит… кто будет первым: зубы или выстрел? Зима в тот год сковала тундру рано, олени не пришли и пищи было мало, но мать в любое время остается правой и не отдаст своих детей Костлявой.

Они стояли рядом возле туши, глаза в глаза смотрели без отрыва, и каждая из них прекрасно знала, ее детеныш нынче будет сытым. Готовые убить друг друга в этой драке, они сигнала только ждали… но мать в любое время остается правой и понимает, как никто другая, на что пойти готова Мать…

Они стояли рядом возле туши, глаза в глаза смотрели без отрыва, и человек отвел стрелу, волчица отступила. «Поделим поровну – твоим и моему детенышам всю пищу, а сами завтра что-нибудь добудем», – сказала женщина, ножом вспоров оленье брюхо.

В тот вечер женщина кормила сына, за кругом света видя два горящих глаза – волчица-мать детенышей кормила. Они ушли с рассветом, не прощаясь, но в тот же вечер возвратились снова… За кругом света на снегу лежала туша – волчица человеку отплатила, отдав ему частично ужин.

Ту зиму пережили вместе, волчица с женщиной ходила на охоту и каждый раз, когда делили мясо, она беспрекословно человеку доверяла, к костру все ближе подходила раз за разом. Тепло огня и пища усмирили сердце волка и он домашним стал однажды, но не забыл, как пели его предки, рассказывая тундре день минувший….

Австралия – Откуда у кенгуру сумка?

Жил был на свете маленький кенгуренок. Он был очень любознательным и очень любил путешествовать. Несмотря на то, что мама постоянно говорила ему не ходить далеко, он постоянно убегал из дома, исследуя все новые и новые места вокруг. Он всегда ходил один, потому что его мама была очень занята и когда убегала по своим делам, то не брала с собой малыша, ведь его ноги были еще маленькими и он не мог бегать так же быстро, как и она.

И вот однажды маленький кенгуренок заблудился. На землю начала спускаться ночь, а он не знал, как ему вернуться домой. Захолодало. Малыш кенгуру сел и заплакал горькими слезами. Последний солнечный лучик пронзил одну его слезинку и получилась крохотная радуга, из которой появился бог Вонамби и спросил кенгуренка: «О чем ты плачешь, малыш?»

«Я потерялся и не знаю, как найти дорогу домой!» – ответил тот.

– Зачем же ты убегал так далеко, если не знаешь, как вернуться назад?

– Потому что я очень люблю путешествовать, а моя мама постоянно занята и не может путешествовать со мной.

– О, я знаю, как помочь твоему горю! Пойдем со мной!

Вонамби отвел малыша кенгуру домой, где его ждала очень взволнованная мама. Там он подарил маме-кенгуру большую сумку, в которой она могла бы носить своего непоседливого и любознательного сына, когда отправлялась по своим делам, чтобы малыш не скучал дома.

С тех пор у кенгуру появилась сумка, в которой они носят своих детенышей, чтобы не разлучаться с ними.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Вонамби – радужная змея – персонаж мифологии аборигенов Австралии, покровитель неба, воды, дождя, плодородия, шаманов и знахарей.

Стихи

***

Я снова и снова ломал тебе пальцы, чтоб ты не могла колдовать, а ты улыбалась звериным оскалом и руны чертила опять. Я прятал твои принадлежности, свечи, сжигал на костре гримуар, а ты словно феникс из пепла его возрождала как встарь.

Я каждое утро ломал твои крылья, но ночью они воскресали опять… Я искренне верил, что справлюсь с Богами, язычество выбив навек из тебя. Но видно сильнее те Древние Боги, молитвы которым ты пела в ночи, они непреклонны, они первородны, они – это наша вся прошлая жизнь.

Я снова и снова ломал твою гордость, пытаясь заставить поверить тебя, что это все сказки, нет магии в мире, а ты заигралась как будто дитя… и ты улыбаясь, в глаза мне не глядя, молчала по долго порою в ответ, а я ощущал неземной вокруг холод и как бесполезен мол слабый протест.

Я долго пытался сломить твою веру, но так и не смог ничего изменить – ты ведьма по жизни, ты – ведьма по духу, а я просто жалкий фанатик и псих…

Некрасивая, но и нескучная

Девочка носит берцы и пьёт обжигающий мокко. Девочке скучно – ей скоро тридцать и она пока одинока. У неё в волосах ветер, а в кармане звенят монеты. Наплевав от души на моду девочка курит не мятные сигареты.

И в глазах альтруизма звезды. Отражает улыбка беззвучная. За глаза ее все называют – «Не красивая, но и не скучная…»

Ну а как же подводка, тени и помада по стилю нюд? Не красивая, но и нескучная сама свой создаёт уют. «Тренировки, собаки, нива? Кто же замуж возьмет тебя?» «Я была, но там скучно, уныло, да и берцы носить нельзя!»

С синяком на скуле 2 недели – пропустила сама удар… Бьет не муж, а напарник в зале – ненормальная, что сказать?! Волонтером в свободное время – и приют, как родной ей дом. Пять собак забрала оттуда. Были б деньги, взяла б ещё…

Говорят, что она – больная, ведь нормальные так не живут. Некрасивая, но и не скучная не теряет напрасно минут…

Без 8 минут 30

Без восьми минут тридцать, отбивают часы мой век. Одиночество тянется «красной нитью», говорят, что надо чтобы рядом был человек. Муж, любовник – не важно, главное, чтоб не одна. И ребенка родить еще надо, чтобы жизнь не зазря прожита… чтобы все как у всех: дом, семья и работа, дети, праздники, быт и дела, чтобы в старости были заботы: внуки, пенсия, снохи-зятья. Чтоб с соседкой судачить на общие темы, чтоб в округе безумной не слыть…

Только вот… я – другая с рожденья. Говорят, меня нужно лечить. Говорят, что рожать уже надо, мол ребенок важнее всего! Для меня же важнее свобода и безумный творенья полет.

«Рукопашка», собаки и «нива», стометровка за 20 секунд… под аккорды гитарные песня у костра, на Бельтайн что зажгут. Танцы в призрачной дымке тумана, запах трав по утру на лугу и истории – ветра рассказы, что потом я читателям все расскажу…

Без восьми минут тридцать – не много… 18 годков впереди, я как птица из древней баллады, на пути на своем зажигаю огни.

Без восьми минут тридцать, отбивают часы ее век. Одиночество тянется «красной нитью», говорят, что надо чтобы рядом был человек. Муж, любовник – не важно, главное, все ж не одна… чтобы все как у всех: дом, семья и работа, дети, праздники, быт и дела, чтобы в старости были заботы: внуки, пенсия, снохи-зятья. Чтоб с соседкой судачить на общие темы, чтоб в округе безумной не слыть…

Только вот… она все же другая с рожденья. Говорят, ее нужно лечить. Говорят, что рожать уже надо, мол ребенок важнее всего! Для нее же важнее свобода и безумный творенья полет.

«Рукопашка», собаки и «нива», стометровка за 20 секунд… под аккорды гитарные песня у костра, на Бельтайн что зажгут. Танцы в призрачной дымке тумана, запах трав по утру на лугу и истории – ветра рассказы, что читатели искренне ждут…

Без восьми минут тридцать – не много… 18 годков впереди, она словно та птица из древней баллады, на пути на своем зажигает огни.

Уже 30…

Девочке уже 30 и она до сих пор свободна, собирает мечты и звёзды и на «шниву» немного копит. У нее в кармане звенят монеты, она как ведьмачка почти… по свету… Только монстры ее – копирайтинг. Курит так же как раньше и любит мокко, носит берцы и ночами считает звёзды…

И собаки к ногам так и льнут хвостатые, ничего не меняет в жизни судьба проклятая – не берут ее замуж такую… А она и не ждёт и не просит… по ночам огни в небе рисует…

Подруге

Ветер качает пустые качели, словно маятник старых часов; там, где мы в детстве играли с тобой, больше не слышно людских голосов. Старые «свечки» – бетонные замки – будто стражи минувших эпох, только качели качает здесь ветер порою, словно маятник старых часов…

Зарастает осокой болото, но как прежде гудят вдалеке поезда, только больше нет станций «Высокое», «Ровное»… больше нет и не будет уже никогда.

Наступает болото на город, пожирает дворы и дома. Наше детство с тобой исчезает, исчезают родные места.

Нам бы вместе придумать машину, чтоб вернуться назад сквозь года, погулять по знакомым кварталам, снова воздухом тем подышать.

Но все некогда нам повстречаться: дом, заботы, работа, семья. А года всё уходят сквозь пальцы, как на речке, что стала болотом, вода…

Зачем нам свечи жечь?

Трубный глас зовёт Охоту, лают громко псы.

Стоят распахнуты ворота и выезжают всадники из них

Гремят оружием они и слышен стук подков.