Светя другим – сгораю

Матвей не знал, что ещё можно рассказать, а Пашка, видимо, не знал, что ещё можно спросить о городе, в котором никогда не был и вряд ли когда-нибудь побывает. А может, ему хватило того, что там неплохо.

– Сам уже оперируешь или пока под присмотром?

– Так, что попроще, – поскромничал Матвей.

Но Пашка его раскусил и заулыбался.

– Вот здорово! Знаешь, я даже чуть-чуть тебе завидую, самую малость! А вообще, я очень за тебя рад.

– Спасибо. А вот твои дела меня огорчили.

Пашка вздохнул, но не слишком грустно.

– Алика уже рассказала?

– Да. И не только Алика.

– Шуму я наделал много. Но кто же знал, что всё так выйдет? – Пашка снова вздохнул и на этот раз печальнее. – Самое обидное, что из медицинского вышибли. Что ж мне теперь до пенсии ящики таскать? Кстати, который час? Мне ещё на работу надо успеть.

– Шутишь? – Матвей невольно усмехнулся. – Какая к чертям работа? Ты еле ходишь!

– Еле хожу, но ведь хожу, – Пашка заёрзал на диване. – Да я там теперь почти не напрягаюсь. Ребята – водители и продавцы – меня выручают, помогают быстрее разгрузить машину с товаром. Иначе им всю ночь ждать, пока я туда-сюда наползаюсь.

– Даже не думай! – Матвей оторвался от спинки кресла. – Ты соображаешь вообще? Тебе надо лежать и лечить спину. Бери больничный.

Пашка закусил нижнюю губу.

– На такой работе больничный не предусмотрен. Я не оформлен официально.

Матвей не в первый раз сталкивался с тем, что пациент стремится наделать глупостей. Он сразу стал строгим.

– Я запрещаю тебе что-либо таскать. Так ни от какого лечения смысла не будет. Пройдёт спина – делай, что хочешь.

– Когда спина пройдёт, придётся заново искать работу.

– Значит, будешь искать.

Коротко стриженная Пашкина голова склонилась на левый бок.

– На мне судимость. Меня и сюда-то брать не хотели.

– Не разжалобишь, Паш, – Матвей был твёрд, как титановый сплав. – Тебе надо лечиться.

– Но работать мне тоже надо.

– Алика говорила, что вам хватает денег, – не подумав, ляпнул Матвей и тут же пожалел.

Пашка, до этого момента спорящий спокойно, глянул на него из-под сдвинутых бровей.

– И думаешь, меня это устраивает? – спросил он. – Сидеть у сестры на шее? Она терпеть не может то, чем занимается. И если бы ни я, давно бы всё бросила.

– Послушай меня, – сказал Матвей, заглянув ему в глаза. – Ты молодой парень. Здоровый и сильный. И сейчас вылечить твою спину будет гораздо проще, чем если ты запустишь или – что ещё хуже – усугубишь. Я тебе помогу. Дам денег, сколько нужно, пока ты не поправишься и не найдёшь работу. В долг, разумеется, – добавил он, видя начинающийся в глаза Пашки протест. – Не волнуйся, никто милостыню раздавать не собирался.

– Не надо ничего, – сказал Пашка. – Если хочешь помочь, пойдём со мной вместе.

– Никуда я не пойду и тебя не пущу! – сказал Матвей, вставая. – Да что ты в самом деле – драться со мной будешь, что ли? Ложись и лежи. А я пока со шкафом разберусь. Где ты хочешь его поставить?

Пашка подался вперёд, но боль в спине и не дала ему подняться.

– Ладно тебе, оставь, – сказал он, возвращаясь на место. – Я соберу, когда спина пройдёт. Там одному неудобно будет.

Но Матвей уже закатывал рукава рубашки.

– Говори, где ставить! Я его потом двигать не собираюсь.

– Там, где коробки лежат, – сдался Пашка на этот раз без боя.

Он занервничал оттого, что не попадёт на работу. Однако не похоже было, чтобы разозлился всерьёз.

– Вот умница, – сказал Матвей, подходя к будущему шкафу. – Расскажи мне пока, как у Алики дела? Работа, говоришь, не нравится?

– Не нравится, конечно, – ответил Пашка, удобнее расположившись на подушках. – Кому понравится работать на взбалмошную стерву, которая вдобавок проходится свекровью? А Алика с ней в тесном контакте, личный помощник как-никак. Считай, не отходит от неё. Алику это вымораживает, но у неё характер. Она умеет не только бороться, но и терпеть, если нужно.

Матвей слушал и рвал плотный гофрированный картон.

– Не сложились отношения с новыми родственниками?

Пашка поморщился.

– Не то, чтобы совсем не сложились. Мать Никиты, хоть и треплет Алике нервы, а без неё ни дня не может. Даже в отпуск не пускает. А вот отец да, невестку невзлюбил. Хотя чему удивляться? Разве с твоими родителями у Алики что-то складывалось?

– Мои родители ничего против Алики не имели, – ответил Матвей.

Перед ним лежали дверцы, полки, стенки и пакет с шурупами. Он даже нашёл заранее приготовленную отвёртку. Не хватало только инструкции.

– Твоя мама её не переносила, – напомнил Пашка.

– Не говори ерунды! Мама бывала резка с ней, но она со всеми такая. Нам с отцом от неё достаётся куда больше и чаще.

– Ладно-ладно, – Пашка примирительно поднял ладони. – Да и какая уже разница. Кстати, о моей спине Алике не говори.

– Можешь не волноваться. Она просила больше никогда с ней не разговаривать, так что не проболтаюсь. Да где эта чёртова инструкция?

Пашка едва заметно улыбнулся и указал подбородком на подоконник.

– А как ты хотел? – спросил он. – Ты так внезапно появился, что напугал её.

Матвей рванул дурацкую бумажку, с шуршанием затрепетавшую и опавшую у него в руках.