Без паники! Все болезни от нервов?

– Это звучит очень настораживающе. Дело в том, что заболевания, которые мы относим к тревожно-депрессивным расстройствам, лечатся месяцами. Подбирать терапию нужно очень долго, консультировать не один раз. А человек меня увидел однажды и решил, что сейчас, с первой минуты, ему будет назначено лечение, которое поможет буквально завтра.

Обычно такие пациенты спрашивают: «А можно я запишу ваш телефон? Обещаю, что звонить не буду, просто на всякий случай, вдруг препараты не подойдут». Номер, конечно, можно дать, но зачастую буквально через пару дней человек начинает названивать с претензиями, что препараты принимает, но ему лучше не становится. Или пропадает на три-четыре месяца, а потом звонит и сообщает, что лекарства он не принимал, потому что засомневался, и спрашивает, что я ещё могу посоветовать.

То есть, человек предпочитает дёргать врача по телефону, а не приходить на повторные консультации, не говоря уже о курсовом наблюдении и лечении в течение года. А ведь доктор может просто не вспомнить, кто ему звонит, потому что в день на приём приходит шесть—десять человек. Если пациент хочет получить хороший результат от лечения, он должен повторно приходить к врачу на приём минимум один раз в месяц в первые полгода лечения и рассказывать о приёме препаратов и изменении своего состояния.

– В поликлиниках на одного пациента вообще минут пятнадцать времени приходится.

– Зачастую и за это короткое время врач-невролог, посмотрев предыдущие обследования, может понять в чем дело, поставить правильный диагноз и назначить лечение. Но никому не приходит в голову в поликлинике просить личный номер телефона врача и консультироваться по нему в любое время суток. Если пациент не совсем понимает свой диагноз «тревожно-депрессивный синдром» и продолжительность лечения, стоит походить к врачу-неврологу несколько раз с дневником самочувствия или искать психиатра-психотерапевта, если доверия к назначениям невролога нет.

– К сожалению, в обществе бытует масса предубеждений, из-за которых решиться обратиться к психиатру непросто. Люди начинают искать альтернативу «психолог- психотерапевт» вроде звучит помягче.Как выбрать специалиста?

– Психолог – это не врач, психологическое образование отличается от медицинского. Психолог может оказать существенную помощь в том случае, если вопрос состоит в семейных проблемах или трудностях на работе, из-за которых возникла тревога или депрессия.

Но, как я уже сказала, лечить физические и психические жалобы нужно только в комплексе с назначениями врача-невролога или психиатра с повторными посещениями этого специалиста. Потому что только одни лишь разговоры с психологом не помогут избавиться пациенту от его физических ощущений болезни (тревога, бессонница, сердцебиение, боли в животе), если они имеют биологическую основу и возникли из-за нарушения работы нервной системы: дисбаланса нейромедиаторов и нарушения связей между нейронами.

– Похоже, слово «психотерапия» стало общеупотребительным, часто люди говорят друг другу: «Не занимайся со мной психотерапией, я и сам все знаю».

– Если мы говорим о специальных методах, а не о разговорах по душам, то все же психотерапия – это наука. Психотерапией может заниматься и психолог, и врач. Если решено обратиться к психотерапевту, то имеет смысл узнать о его образовании. Если он врач, то можно объединить и медикаментозное лечение, и терапевтические беседы у одного специалиста.

Из всех видов психотерапии наибольшее признание получил метод когнитивно-поведенческой психотерапии. В процессе прохождения курса специалист порекомендует улавливать негативные мысли, автоматически возникающие в головном мозге, и не допускать их развития в страшные сюжеты с самыми негативными вариантами развития событий.

Однако психотерапия не является волшебной процедурой, дающей мгновенный результат. Образно говоря, она не превратит чёрного лебедя в белого, а воробья в аиста. Врач последовательно объясняет пациенту, почему у него возникло это состояние, какие структуры головного мозга ответственны за развитие его симптомов, и происходит совместная выработка копинг-стратегий – методов преодоления негативных последствий стресса и повышения стрессоустойчивости.

– А что означает диагноз «дисциркуляторная энцефалопатия» – ДЭП?

– Это тоже устаревшее название. В настоящий момент используют термин «хроническая ишемия головного мозга». Помню, когда я училась в интернатуре, диагнозы ДЭП (дисциркуляторная энцефалопатия) ставили тем пациентам, кому за 40, а ВСД (вегетативно-сосудистая дистония) – детям и людям до 40 лет. Сейчас критерии диагностики изменились. По возрастам не делят. Но иногда пациенты приносят на приём заключения, в которых написан диагноз ДЭП молодым людям с тревожно-невротическим расстройством. Честно говоря, у меня это вызывает недоумение. Значит, этот врач недостаточно изучает современную литературу по своей специальности и не посещает медицинские конференции.

До сих пор приходят пациенты старшего возраста, которым лет 10—15 назад было рекомендовано проходить курсы капельниц с сосудистыми и ноотропными препаратами два раза в год. Всё это методы, которые не нашли научного подтверждения клинической эффективности. Теория о том, что для оздоровления нервной системы нужно периодически проходить курс капельниц, как священный ритуал, оказалась неверной.

– А как же «святое» – чистить сосуды от бляшек, чтобы улучшить мозговое кровообращение?

– Очистить сосуды от бляшек невозможно, можно только проводить профилактику их развития с помощью правильного питания и здорового образа жизни. Лечить нужно гипертоническую болезнь, сахарный диабет 2 типа и ожирение. Именно это и является способом улучшить мозговое кровообращение. А чтобы атеросклеротические бляшки не стали больших размеров и не закрыли просвет сосудов, нужно обязательно лечиться медикаментозно, а по показаниям даже делать операцию на сосудах.

Как себе пациенты представляют чистку сосудов? Можно вообразить, что произойдёт, если «щеткой с ёршиком» очистить водопроводную трубу, внутри которой налипла грязь. Если это было гипотетически возможно, то после такой процедуры кусочки бляшки оторвались бы, закрыли просвет сосуда, и возник бы ишемический инсульт или инфаркт.

– Некоторые люди утверждают, что раньше капельницы помогали, а теперь вот эффекта нет. Вам задают вопрос: «Почему так?»

– Эффект плацебо никто не отменял. Мы живем в суете дел и событий, которые порой очень изматывают. И когда человек уделяет время себе, отдыхает от дел, полдня проводит на капельницах, то самочувствие действительно улучшается. Однако, степень «переутомления» нервной системы бывает разной, «плохо леченные» гипертоническая болезнь, атеросклероз и сахарный диабет прогрессируют, и если дело дошло до нарушения обмена нейромедиаторов в головном мозге, то подобными капельницами не обойтись, поэтому самочувствие и не улучшается. Нужны другие препараты (антидепрессанты, транквилизаторы, а порой и нейролептики), а по показаниям ещё и препараты, которые применяются для лечения расстройств памяти.

– Так что же все-таки с диагнозом ДЭП? Есть ли он за рубежом?

– Нет, это тоже отечественный термин. Как и новое название «хроническая ишемия головного мозга». В западной литературе все симптомы, которые характерны для этого заболевания (слабость, забывчивость, плохое настроение, утомляемость, снижение памяти, нарушения сна) объединяют в рубрики «депрессия», «когнитивные нарушения» и «деменция».

– Как вы относитесь к такому диагнозу как «любовь»? К примеру, я несколько раз «болела».

– Да, Всемирная организация здравоохранения действительно внесла патологическую привязанность и навязчивые мысли об объекте любви (человеке) в реестр заболеваний. Международный шифр болезни F 63.9. «Любовь» отнесли к психическим отклонениям, к пункту «Расстройство привычек и влечений», после алкоголизма, игромании, токсикомании, клептомании.

Общие симптомы:

– навязчивые мысли о другом человеке;

– резкие перепады настроения;

– уязвленное чувство собственного достоинства;

– жалость к себе;

– бессонница, прерывистый сон;

– необдуманные, импульсивные поступки;

– перепады артериального давления;

– головные боли;

– аллергические реакции;

– синдром навязчивой идеи.

Для человека, не имеющего опыта работы с пациентами с любовной зависимостью, может показаться странным, что можно объявить любовь болезнью и присвоить ей номер. Но в этом случае речь ведь не идёт о гармоничных романтических чувствах. Надо вспомнить, что сложные межличностные отношения, бурные негативные эмоции, неразделённая любовь приводят к острому, а затем к хроническому стрессу, который может вылиться в серьёзное расстройство нервной системы и психики.

В моей практике я периодически встречаюсь с пациентами, которым можно было бы поставить диагноз F 63.9. «Расстройство привычек и влечений», любовная зависимость, болезненная страсть к объекту привязанности. Чаще этим расстройством страдают женщины, но встречаются и мужчины. Приведу два примера.

На приеме симпатичный молодой человек 26 лет, который в течении двух лет приходит с различными жалобами на нервозность, раздражительность, нетерпимость к людям и просит выписать таблетки, чтобы не испытывать подобных эмоций. Проведя опрос, я выяснила, что он учился в другой стране почти два года, потом вернулся жить в Россию, но мечтает уехать обратно за океан. Просил назначить лечение на тот период, пока он ждет возможности поменять место жительства.

Прошло несколько месяцев, парень снова пришел на приём, сказал, что препараты помогают, что он начал организовывать бизнес, и мысли об эмиграции отступили на второй план. Однако через некоторое время он снова появился у меня в кабинете и попросил проконсультировать его девушку, которая страдает вагинизмом (боли при половом акте), из-за которого их половая жизнь затруднена, а периодически, даже когда боли не беспокоят, то секса она избегает, потому что радости от сексуального контакта у нее нет.

На приём пришла его избранница. Это была неприметная полноватая девушка. Выяснилось, что она уже была замужем и развелась именно из-за нежелания заниматься сексом. Никаких явных стрессовых ситуаций, тем более, насильственных действий, которые могли бы привести к развитию этой патологии ни я, ни психолог не выявили. Я назначила лечение, а психолог пригласила на курс когнитивно-поведенческой терапии.

Через год парень снова пришел на прием с жалобами на утомляемость и сниженный фон настроения. На мой вопрос: «Как ваша личная жизнь?», он ответил, что ничего не изменилось, секса с девушкой так же нет, и что он периодически обращается к посторонним половым связям.

Спрашиваю: «А чего вы ждете? Прошло почти два года, как я вас знаю. Вы интересный молодой человек. Ведь так лет десять пройдет, пока ваша избранница решит, нужны ей сексуальные отношения с вами или нет».

На что он ответил: «Да у неё за это время даже случилась сексуальная связь с её бывшим. Она объяснила мне, что ей нужно было проверить, остались ли у неё к тому чувства. В итоге она решила, что все-таки будет со мной. Я простил её, потому что я её люблю. У неё глаза красивые, она очень умная и хорошо готовит».

Всё бы ничего в этой истории, и такое случается, если бы не затяжная депрессия у молодого человека. Согласитесь, что два года – это достаточно долго для того, чтобы принимать антидепрессанты, а симптомы депрессии не ушли. Значит, надо разбираться с той ситуацией, которая не дает парню жить радостно и увлеченно.

Другая история, которую я хочу вам рассказать, о женщине 39 лет. На приём её привели родители. Она жаловалась на утомляемость, отсутствие радости от любимых дел, которые ей были интересны ранее – чтение книг, прогулки, любимые фильмы. У нее нарушен сон – она просыпается несколько раз за ночь в холодном поту, и ей часто снятся кошмары.

Задаю вопросы: «Что могло послужить причиной такого самочувствия? Есть ли у вас семья, дети, работа?». Отвечает, что её отец считает, что вся причина в её муже, и ей надо с ним развестись. Детей у них нет, потому, что муж считает, что она никак не подготовится к их рождению, хотя они в браке более 10 лет. То он говорил, что в течение года она неправильно питалась, а на следующий год мало занималась спортом, затем пропустила время и не прошла полного медицинского обследования, а потом несколько раз болела простудными заболеваниями.

В общем, по мнению супруга за 12 лет их брака не было ни одного года, в котором хорошо было бы родиться ребенку. На мой вопрос: «Почему вы до сих пор живете с таким абьюзером?» (англ. abuse – унижать, подавлять, ограничивать свободу), она ответила: «Мне казалось, что я люблю его, лучше его нет никого на свете и он во всем прав, хотя он и с любимой работы меня уволил и всех подруг моих отстранил. Только в последнее время мне стало казаться, что родители правы, и моё плохое самочувствие связано с семейной жизнью. Но, что мне делать я не знаю. Вот пришла к вам для обследования и лечения. Вдруг у меня что-то не так со здоровьем. Хотя мы были уже у нескольких врачей, они ничего не нашли и отправили меня к неврологу и психотерапевту».

Согласитесь, что это ненормальная любовь, и такой женщине теперь нужен длительный курс медикаментозной терапии депрессии с поддержкой психолога.

– Но ведь это всё же не синдром Адели!

– Слава Богу, нет. Но давайте поясним читателям, что это такое. Это психическое расстройство, характеризующееся любовной зависимостью и болезненной страстью к объекту привязанности. Проявляется преследованием объекта любви, стремлением участвовать в его жизни, снижением интереса к прежним отношениям и увлечениям.