Отчего мы, русские, такие?

Р.: – В нашей жизни слишком много факторов, способных выбить из колеи любого человека. Некоторые из страха отстать от остальных ставят перед собой несбыточные цели, берут на себя слишком большие нагрузки и, не рассчитав свои силы, ломаются. Трудно россиянину быть счастливым и уравновешенным, если он постоянно опасается подвергнуться атаке недоброжелателей в той или иной форме, испытывает страх потерять кого-то из значимых для себя людей или чего-то очень ценного, остаться без работы или без жилья, потерять средства к существованию, серьёзно заболеть и не получить медицинскую помощь, попасть ни за что ни про что в тюрьму, страх быть избитым, ограбленным, убитым, просто оказаться в нежелательном месте.

С.: – По безопасности жизни граждан мы оказались где-то на 136 месте в компании с Ираком и Афганистаном. Режиссёр и продюсер Ю. Грымов как-то сказал: «Страх стал нашей национальной идеей, это единственное, что нас объединяет».

Р.: – Скорее, разъединяет. Инстинкт самосохранения в подобных условиях приглушает в людях голос совести, блокирует ответственность.

С.: – До 30 тысяч человек в год гибнет на дорогах. Всех потряс случай, когда дочь чиновника сбила двух женщин, вышла из машины посмотреть, не пострадала ли она… нет, не сбитая женщина, а машина, и даже не взглянув на сбитых, уехала. Почти треть смертей в стране – насильственные: убийства и самоубийства. Считается, что мы в Афганистане воевали, но там за все десять лет было убито менее 15 тысяч наших солдат. А в наше якобы мирное время погибает неестественной смертью почти сто тысяч человек в год: одних убивают, другие попадают в дорожно-транспортные происшествия, третьи оказываются жертвами техногенных катастроф, четвёртые травятся, пятые «уходят из дома и не возвращаются», шестых отправляет на тот свет алкоголь, седьмые сами сводят счёты с жизнью. А если сюда прибавить ещё гибель при пожарах, в стихийных бедствиях, от несчастных случаев, от разного рода отравлений, от элементарного разгильдяйства, от юношеского бахвальства и т.д., то число людей, которые ещё могли жить и жить, но покинули этот мир, определяется уже не одной сотней тысяч в год. А мечтаем о сильной державе!

Р.: – Люди не дорожат жизнью из-за ощущения одиночества, отсутствия поддержки, прежде всего моральной, оттого, что нет рядом любящего и любимого человека. Особенно ранит коварство, предательство того, кто притворяется добрым и верным, а в один прекрасный день вдруг проявляет себя с самой жестокой стороны. Оказывается, его интересует только собственная выгода, меркантильный интерес, им движет стремление обогатиться за счёт других.

С.: – Может быть, жуткие события на Украине нас отрезвят?

нам надо перестать быть самим себе врагами.

Одно из главных направлений преуспевания нашего государства – военная мощь. Но армию в первую очередь составляют люди, а потом уже техника. «Гражданская война» проникла и в воинские части, где, казалось бы, по определению должны царить взаимопомощь, дух товарищества и даже братства, готовность ради однополчанина не то что пожертвовать своими сиюминутными интересами, но даже жизнью. А наши ребята боятся идти в армию, поскольку наслышаны об издевательствах старослужащих и офицеров в частях над новобранцами. Одних убивают, другие, не выдерживая издевательств, кончают жизнь самоубийством. Каждый месяц в армии сводят счёты с жизнью в среднем двадцать солдат. При этом эксперты говорят, что реальные числа выше из-за фальсификаций: командиры частей всячески стараются скрыть истинные причины смертей военнослужащих, убийства и самоубийства выдают за несчастные случаи, смерти от болезней, а запуганные свидетели «ничего не видят». Ещё больше, чем убитых, из армии возвращается изувеченных парней, с травмированной психикой, с потерей веры в людей и в страну. Армия не может быть боеспособной, когда нет единства в её рядах, когда пришедшего служить родине паренька кто-то из однополчан может унизить, избить, предать, ограбить, а то и убить, когда командиры заботятся в основном о личном благополучии, покрывая преступные деяния в своих частях.

Р.: – Не во всех частях такое положение. А после того, как министром стал С. Шойгу, оно начало улучшаться во всей армии.

С.: – Социально-психологическое состояние любого сообщества сразу не изменишь. Да и что это за армия, моральная атмосфера в которой зависит только от министра. А что делают остальные военачальники? Получается, порядочность и честность – по приказу? До чего всё докатилось: только министру граждане верят!

Р.: – Некоторые военнослужащие сами были унижаемы родителями или ещё кем-то и потому испытывают повышенную потребность в самоутверждении.

С.: – Издеваясь над новобранцами, так называемые «деды» чувствуют свою безнаказанность. А молодым солдатам, как и заключённым, некуда деться от своих обидчиков, не у кого искать защиты в условиях ограниченной свободы. За всё это следует спрашивать, прежде всего, с командиров частей. Здравомыслящему человеку трудно поверить, что и они, и маршалы Министерства обороны России не способны справиться с распоясавшимися разбойниками, пресечь раз и навсегда проявления бандитизма в армии. А если начальники во всей цепочке не в состоянии решить эту проблему, то правомерно говорить об их неполном служебном соответствии. Неудивительно, что после наиболее вопиющих случаев издевательств в армии в обществе возобновляются разговоры о том, что нужно ужесточить наказания, что начальников надо выгнать, судить, посадить и т.д. А замалчивание подобных инцидентов – ещё страшнее.

Р.: – И опять центр тяжести реакций приходится на санкции, а не на выявление и предупреждение причин, вызывающих жестокость. Суровость наказаний не ослабит, не устранит агрессию, а то и усилит, загонит её в тень, внутрь, в квартиры, обрушит на жён, на детей военнослужащих.

С.: – На детей – больше уже некуда! Из-за насилия по отношению к детям Россия и так – в числе первых. Причём грубую силу применяют в семьях всех слоёв общества. Ежегодно в России жертвами насилия в семье становятся 2-2,5 миллиона детей в возрасте до 14 лет, для некоторых из них побои заканчиваются смертью. В одном из опросов почти четверть детей сказали, что их бьют «просто так», причём 10 процентов из них смиряются с этим, считают, что родители имеют право бить своих детей. То есть сказывается низкая культура общения внутри семьи. Матерный язык стал нормой. Даже в детских садах воспитательницы порой кричат на детей, как в зоне. Специалисты отмечают, что у нас слишком снисходительны по отношению к тем, кто жестоко обращается с детьми. Но почему родители и вообще взрослые издеваются над ними?

Р.: – Насилие над детьми – это отражение общего состояния в стране. Вот какие причины жестокого обращения с детьми называют психологи. Первая причина: неблагополучная жизнь взрослых, прежде всего – их невостребованность. Причина вторая: родители таким образом срывают раздражение из-за несправедливостей, безобразий и нелепостей вокруг. Третья причина: сказывается свойство слабого и униженного человека отыгрываться на ещё более слабом и безответном. Четвёртая: мамы и папы просто не любят ребёнка, причём они знают, что за избиение никакая ответственность им не грозит. Пятая: люди ушли от норм страха тоталитарного времени, но ещё не пришли к нормам совести. Шестая: это идёт от «Домостроя» – считалось, что когда секут тело ребёнка, спасают его душу. Седьмая: родителей били, когда они были детьми, и они считают это нормой. Восьмая: взрослые не могут справиться со своими чадами другими способами. Причина девятая: провинность чада настолько велика, что родитель считает вполне правомерным применение «высшей меры наказания» ремнём или кулаками. Десятая причина: в доме что-то произошло, и ребёнок подворачивается под руку в самый неподходящий момент.

С.: – О степени озверелости российского населения можно судить по тому, что в нашей стране в среднем ежегодно от рук мам и пап погибают до двух тысяч маленьких россиян, в том числе усыновлённых, что невозможно принять ни логически, ни эмоционально. Растёт сексуальное насилие над детьми, причём большая часть этих преступлений совершается в семьях. По данным Министерства внутренних дел, в день в России подвергаются сексуальному насилию 50 детей. Однако это – выявленные случаи. При этом общественность настроена по отношению к насильникам над детьми сурово, большинство граждан высказываются за смертную казнь. И народ уже начал расправляться с извращенцами.

Р.: – Мы опять склонны воздействовать на самих маньяков, но не очень вникаем в то, почему они стали такими. Сексуальному насилию способствует половая расторможенность в обществе. Но педофилов в немалой степени растят и женщины, в том числе те, которые теперь требуют их казни. Нередко маньяки – жертвы в детстве грубых и жестоких матерей. А повзрослевшего парня, бывает, безжалостно, с унижениями «отшивает» девушка, если ей парень не нравится или разонравился. В последнее время педофилию стали называть болезнью.

С.: – Положение с самоубийствами детей – ещё более кошмарное. В России в год кончают жить по своей воле от двух до трёх тысяч юных россиян. По числу подростковых самоубийств мы тоже стремимся в горестные лидеры. Среди причин детских суицидов не последнее место занимают отношения детей с родителями, то есть папы и мамы повинны в доведении своего чада до самоубийства.

Р.: – Родителям не хватает сил и времени на сыновей и дочерей, они озабочены тем, чтобы сохранить работу, место под солнцем, а особенно амбициозные люди озадачены лишь тем, чтобы вырваться как можно выше в нашем социуме. Неудивительно, что лишь один ребёнок из пяти приходит в школу вполне благополучным в психологическом и психиатрическом плане. Но люди боятся обращаться к психотерапевтам из-за боязни, что пришлёпнут нежелательный ярлык. А в результате проблемы усугубляются, напряжение между родителями и детьми растёт, приводит к конфликтам с рукоприкладством. После получения первого удара ребёнок уже делает первый шаг к суициду, сначала в мыслях.

С.: – Ежегодно десятки тысяч детей убегают из дома от жестокого обращения. Этим они спасают себя? Если бы! Тысячи из них каждый год пропадают без вести. Но и судьба оставшихся в живых складывается весьма печально: одни дети становятся бандитами, другие наркоманами, третьи заболевают неизлечимыми болезнями и вскоре всё равно умирают. В итоге Россия находится на первом месте в Европе по детской смертности. По разным оценкам, в нашей стране – от одного до трёх миллионов беспризорников. У нас – порядка 700 тысяч сирот, больше чем после Великой Отечественной войны, причём многие из них – сироты социальные, то есть родители их живы. Для подавляющего большинства российских детских домов, по словам главного защитника прав детей П. Астахова, характерна уголовная субкультура, власть «маленьких паханов», отсутствие у детей личных вещей, пьянство воспитанников, равнодушие взрослых.

Р.: – Из детских домов воспитанники выносят большой негативный социальный багаж. Около 16 тысяч сирот ежегодно начинают самостоятельную жизнь. Но, по данным Генпрокуратуры, адаптируются к жизни только 10 процентов выпускников, 40 процентов совершают преступления, 40 процентов становятся алкоголиками и наркоманами, 10 процентов кончают жизнь самоубийством.

С.: – Одной из разновидностей убийств можно считать аборты. По ним Россия стала мировым лидером. Прерывается больше половины всех беременностей, причём по неофициальной статистике, абортов совершается гораздо больше.

Р.: – Но когда говорят об абортах, обычно умалчивают о втором участнике акта, из-за которого наступила нежелательная беременность, или возникла ситуация, побудившая женщину её прервать. Мужчина не меньше виноват в том, что женщина вынуждена делать аборт. Он допустил беременность, стало быть, не озаботился предохранением, а после того, как женщина забеременела, не оказался рядом с нею. Так что миллионы абортов – это свидетельство также эгоизма российских мужчин, усугубляемое тем, что какая-то часть беременностей – следствие изнасилований, после которых аборт целиком – на совести мужчин.

С.: – И по количеству заключённых Россия уступает первое место только США. Надо ещё учесть, что наше правосудие лояльно к казнокрадам, крупным мошенникам, неисправимым коррупционерам, к применяющим пытки и избиения людей. Если бы правоохранительные органы и Федеральная служба безопасности по-настоящему взялись за расследование преступлений, невзирая на лица и на пресловутую кастовость, мы бы, по-видимому, вышли по сидельцам на первое место.

Р.: – Очень много преступлений скрывает обстановка безнаказанности, безответственности, царящая в стране. Это стало нашей национальной особенностью, тесно связано с атмосферой равнодушия, безразличия: одно порождает другое. Все мы надеемся, что до нас преступники не доберутся, что нас минует беда.

С.: – Большим несчастьем для страны стала террористическая деятельность. Возникает вопрос: почему самые громкие террористические акты застают наших доблестных чекистов, воспетых Ю. Семёновым, врасплох? Чем занимаются владельцы четырёх огромных зданий на Лубянке? В советские времена умудрились завербовать даже граждан далёкой во всех смыслах Великобритании. А сейчас не могут найти пронырливых осведомителей в своей стране?

Р.: – Мы знаем только о совершённых терактах. Но мы не знаем, сколько подобных вылазок экстремистов было предотвращено. И уж конечно нам неведомо об оперативной, разведывательной и вербовочной деятельности спецслужб.

С.: – Социологи высчитали, что в XXI веке по продолжительности жизни мы скатились на 140-е. В России она – одна из самых низких в мире, причём средний россиянин живёт на 12-14 лет меньше европейца. Смертность граждан России в работоспособном возрасте, особенно мужчин, гораздо выше, чем у европейцев. Создаётся впечатление, что нация решила наложить на себя руки, причём на ровном месте. Но что случилось, Россию тряхнуло глобальное землетрясение, в неё врезался огромный астероид, на страну надвигается гигантский ледник, на неё напала многомиллионная орда кочевников, инопланетяне обесточили всю нашу электросеть? – нет, всё хорошо, прекрасная погода, светит солнце, птицы поют, всего в стране вдоволь, а мы не радуемся жизни, а терпим её, как в заключении. Значит, это – наш внутренний недуг. По мнению доктора философских наук В. Кантора, Россия с начала ХХ века несла культуру самоуничтожения. Однако раньше воровство, самодурство, жадность, презрение к простолюдинам, жестокость уживались с инстинктом продолжения жизни, обеспечивали восстановление и рост населения. Теперь не уживаются. Главной общенациональной причиной многих негативных явлений следует назвать падение веры людей в свою страну, в свой народ, неуверенность нашего соотечественника в себе, в своих достоинствах и возможностях.

Р.: – В 2014 году ситуация стала меняться в лучшую сторону.

С.: – Дай Бог, чтобы позитивная динамика продолжилась. Но

у нас не стало чёткой границы между честными людьми и преступниками, между порядочностью и подлостью.

Внутренние барьеры во многих разрушены, мотив «я это не сделаю не потому, что боюсь кары, а потому что так поступать плохо» перестал быть определяющим в поведении многих людей.

Р.: – Исстари у нас, русских, покаяние осуществлялось не за какие-то конкретные прегрешения, а как ритуал. Конструктивное, не самоедское чувство вины появляется у человека лишь тогда, когда он совершает самостоятельные поступки. Честно признать свои изъяны и промахи – это значит, сказать себе: «Я хочу и могу их преодолеть». А у нас слишком часто проявляется склонность отводить от себя ответственность, если что-то случилось или сложилось не лучшим образом, попытка переложить вину на кого-то другого. Социолог Л. Гудков поделился результатами исследования: самокритично настроены треть опрошенных, но более половины респондентов считают, что власть виновата больше.

С.: – Известно выражение: «Нам, русским, хлеб не надобен, мы друг друга едим и этим сыты». Когда люди перестают соблюдать элементарные нормы бытия, выработанные веками, когда игнорируют границы допустимого и недопустимого, наступает хаос.

Р.: – У нас много изъянов, но мы охотно и посмеиваться над собой, как ни одна другая нация. Правда, при этом каждый юморист как бы ставит себя над теми, кого высмеивает. И мы, рассказывая анекдоты о всяких недотёпах, мысленно себя от них отделяем. Мы чувствуем себя выше этих чудаков, лодырей, неумех. За склонностью высмеивать своего соотечественника сквозит, с одной стороны, умиление нашей неповторимостью, а с другой – желание хоть бы в юмористическом тоне повлиять на собратьев и на власти. Если над недостатками страна готова смеяться, значит, она способна выправляться.

МЫ – В ПОДРОСТКОВОМ ПЕРИОДЕ РАЗВИТИЯ?

Сердитый: – Почему же несмотря на то, что знаем, как жить нельзя, – не дети же мы! – тем не менее так живём? Ну если не все, то какая-то часть нации. Она сама живёт так, как нельзя, а из-за неё и весь русский народ мается, не может зажить по-человечески?

Рассудительный: – Нарисуем словесный портрет некоего индивидуума. Горазд на неожиданные поступки, порой шарахается из одной крайности в другую, ему свойственен максимализм. Нуждается в кумире, но может быстро поменять одного на другого. Сметлив, обладает незаурядными способностями, склонен к творчеству, иногда здраво рассуждает, но часто не доводит начатое до конца. Неусидчив, легко срывается гулять, любит всевозможные тусовки. Переменчив в настроении. Склонен к унынию, даже к суициду, но может легко перейти в состояние восторженности. Проявляет гипертрофированную жажду самоутверждения. Категоричен в суждениях, неохотно идёт на компромиссы. Развит дух соперничества – в ущерб духу сотрудничества. Нередко начинает хамить, но избегает ответственности, будто боится отцовского ремня. Эгоистичен. В разговорах легко возбуждается, в спорах бывает несдержан и задирист, иногда использует силовые «аргументы». Бывает, ведёт себя вызывающе, проявляет упрямство. Не умеет просчитать свои действия на десять-двадцать шагов вперёд. Чей это портрет?

С.: – Любой грамотный человек скажет, что это типичный образ подростка.

Р.: – Да нет, это коллективный образ вообще русского человека любого возраста. Вот слова психолога: «Русскому человеку трудно определить свои личные границы, где кончается его «я», а где начинается «я» другого человека». Но разве это не типичная черта подростка? А вот высказывание известного психотерапевта: «Люди всё более становятся инфантильными, безответственными, всё больше похожи на великовозрастных детей. Процветает эгоизм». Многие из нас до преклонного возраста не могут научиться договариваться, взаимодействуют с другими по принципу: «должно быть только по-моему». Что это, если не юношеский максимализм, ребяческая неуступчивость? Мы любим командовать – хоть собственным псом, если у нас в подчинении больше никого, даже жены, нет. Отсюда – раздутый управленческий аппарат. По Фрейду: мужчины среди своих друзей и знакомых до 70 лет всё «ребята», а женщины между собой до такого же возраста – «девчонки». Подсознательно ощущаем себя подростками?

С.: – Может быть, дело в том, что русские – сравнительно молодая нация, поэтому в нас много подросткового? Н. Бердяев говорил о женском характере, о женской душе русского человека. А можно ли провести границу между женской психологией и мужской, между поведением взрослого человека и подростка? Очевидно, женственность проявляется прежде всего в его эмоциональности. То есть и у взрослого русского мужчины преобладают эмоциональные, смещённые в сторону женских, реакции на действительность. А как легко возбуждаются внешне солидные дяди, как кричат и перебивают друг друга на наших телевизионных ток-шоу! Если понаблюдать за ребячьей дворовой компанией, можно увидеть абсолютно то же самое.

Р.: – Но перебивают ещё и потому, что некоторые участники шоу слишком увлекаются произнесением своих спичей и забывают о том, что другие тоже хотят высказаться. Наши граждане, особенно мужчины в солидном возрасте, в том числе облечённые большей или меньшей властью, демонстрируют стиль или паттерны, как говорят психологи, подросткового поведения.