Открывая тайны истории. Путевые заметки. Рассказы. Воспоминания

Отсюда решили отзвониться Андрею с Алексеем. Оказалось, что они ещё не дошли даже до хутора Виска, и тогда мы договорились с ними встретиться на хуторе Тигазинга, у Псколян. С Высоковской горы мы спустились к месту на северо-восточном берегу озера, где в 2001 и в 2004 г. участники краеведческой ассоциации «Эко-тур», руководимые заслуженным учителем РФ В. В. Муштуковой, разбивали свой бивуак. Я включил на «мобильнике» «Русское поле» в исполнении Марка Бернеса. Под эту великолепную песню от места экотуровского палаточного лагеря мы проследовали к Радоговскому озеру.

Радоговское озеро в описях, на картах и планах разных столетий значится под несколькими названиями: Радохово, Радахово и даже Дарагово. Жители деревни Подол зовут озеро Зарадуховским, а протоку, соединяющую его с Высоковским озером – Зарадуховской речкой. Мы спустились к озеру, слева, среди кустов, виднелась вытекающая из него Зарадуховская речка. Потом вернулись к Высоковскому озеру и двинулись вдоль его западного болотистого берега. Перед болотом мы выломали себе посохи, чтобы опираться на них при прохождении трясины; у меня получился посох метра два длиной.

Болото было напитано водой. Перепрыгнули Зарадуховскую речку, её длина всего-навсего около 300 метров. Ширина этой речки в её истоке где-то метров пять, потом она сужается до метра и менее. В некоторых местах Зарадуховская речка уходит подо мхи, потом снова показывается среди болота. За первым болотом перешли примкнувшую к берегу озера гривку – небольшой островок, поросший лесом. За гривкой до самого истока Псковы тоже тянулось болото. Перепрыгнули ручей, берущий начало на возвышенности в Чёрном лесу и впадающий в Высоковское озеро. Остановились, поели прошлогодней клюквы. И дальше в путь.

Исток Псковы-реки и Чёрный лес

Наконец мы достигли истока Псковы-реки. Усталость сразу же сняло, как рукой. Вот оно, то самое заповедное и значимое для всей Псковской земли место! Я умыл лицо водой из истока Псковы и представил, как много столетий назад здесь стояли псковские кривичи, которые, как и мы, впервые для себя достигли этого места. На северном берегу Псколянского озера они основали своё поселение, которое жители Подола называли деревней Псколяны, согласно же археологической терминологии это было се?лище.

С тех времён на восточном берегу Псколянского озера сохранились погребальные насыпи кривичей – длинные курганы, а рядом – жальники древнерусского времени. Легендарное поселение Псколяны просуществовало, по крайней мере, до XII—XIII вв., именно тогда появились первые жальничные погребения.

На своём мобильном телефоне я воспроизвёл гимн города Пскова и музыку гимна посёлка Струги Красные, на смартфон снял видео. Из реки набрал воды, сначала в баночку для оценки её цвета, потом в пластиковую пол-литровую бутылку, положил её в рюкзак. Цвет воды в истоке Псковы-реки имел желтоватый оттенок, как у смолы хвойных деревьев.

Знаменитый археолог В. В. Седов в своей статье «Топоним Псков» в частности указывал: «Название же реки Псковы имеет прибалтийско-финское начало (Пьскова —> Piisk-va) и восходит к ливск. piisk – смола, финск. pihka – смола, эстон. Pihk – липкая масса (+ прибалтийско-финский формант -va)». Поэтому, Пскова – это река с водой смолистого цвета.

В двадцати метрах от истока Псковы-реки когда-то существовал мостик с поручнями. Им пользовались рыбаки. В 2001 г. экотуровцы тоже переходили по этому мостику с левого на правый берег Псковы. Сейчас от мостика остались только лавы, поручни уже давно сгнили. Но вставать на лавы мы не рискнули – они подтоплены и уже очень ветхие. Сергей померил моим двухметровым посохом глубину реки возле лав, но он не коснулся дна. Короче говоря, провалившись здесь, можно было бы уйти под воду с головой. На протяжении где-то сорока пяти метров Пскова имеет ширину в пределах 5—7,5 метров, далее она сужается и в семидесяти метрах от истока её ширина уже доходит до двух метров.

От истока Псковы мы с Сергеем направились в сторону Псколянского озера. Но чтобы до него добраться, надо было пересечь Чёрный лес или, как его называют местные жители, Чернь. Пересекли болото. И вот мы вошли в Чёрный лес. Стояла тишина, птицы здесь не пели. В лесу росли огромные ёлки, осины, берёзы; сквозь голые от листьев ветки местами пробивалось солнце.

Я представил, как летом кроны деревьев наглухо заслоняют подлесок, и в пасмурную погоду здесь стоит полумрак. Всюду лежали упавшие стволы деревьев. У меня проскользнуло в голове: «Точно медвежий угол!» Я включил на своём «мобильнике» музыку. Зазвучали трек «Струги, мои Струги» в исполнении Василия Иванова, потом «Вставайте, люди русские!» из кантаты Сергея Прокофьева «Александр Невский», «Богатырские ворота» из сюиты Модеста Мусоргского, песня «День Победы» в исполнении Льва Лещенко…

Мы шли с Сергеем, опираясь на свои посохи, то и дело, перешагивая упавшие деревья. Следуя через Чёрный лес, нам не попалось ни одного выброшенного фантика или упаковки, ни одной валяющейся на земле консервной банки или пластиковой бутылки, любого другого предмета, напоминающего о людях. Не было видно и следов топора на деревьях. Очевидно, что в этом лесу нога человека не ступала уже очень-очень давно.

Рыбачащие на озере рыбаки никогда глубоко в Чернь не заходили. Да и лесники, видимо, не появлялись в Чёрном лесу ещё с советских времён, когда уборка валежника производилась на регулярной основе. Не бывали здесь и экотуровцы; проложенная ими вторая экологическая тропа проходила от истока Псковы-реки, вниз по реке, вдоль северного берега Псколянского озера, через Залётин хутор и далее вокруг всего озера.

Местность в Чёрном лесу была похожа на возвышенность с несколькими холмами. На карте 1987 г. отмечена вершина одного из холмов – 166,5 м. Но по той же карте было видно, что самой высокой здесь является гора, называемая в народе Псколянской, её высота над уровнем моря примерно равняется 175 метров.

Я надеялся найти в Чёрном лесу следы пребывания псковских кривичей. Мне казалось, что на одной из вершин возвышенности, возможно, именно на Псколянской горе, могли быть остатки их укреплённого поселения – городища. Для его обмера у меня в рюкзаке лежали 50-метровая рулетка, блокнот с авторучкой для зарисовок и записей.

Мы шли дальше по Чёрному лесу, к вершине с отметкой 166,5 м и соседнему холму, между которыми находился исток ручья, впадающего в Высоковское озеро. В какой-то момент мы остановились. Сергей начал сверять наше местонахождение по навигатору, а я, как заворожённый, вдруг уставился вдаль, в одну точку. Метрах в 70—80 впереди лежала вывернутая с корнем ёлка, перед ней было нагромождение упавших стволов мелких деревьев и наклонившаяся, переломленная, как спичка, ещё одна ёлка без коры.

В этом буреломе зияла чернющая дыра, словно загадочная чёрная дыра в космосе. Сергей, наконец, сказал: «Нам туда» и показал рукой прямо в сторону чёрной дыры. Я ответил: «Туда лучше не надо идти. Там, похоже, медвежья берлога. Давай её обойдём». Мы повернули на 90 градусов, в сторону Псколянского озера, и стали обходить Псколянскую гору с востока. В итоге, вершина этой горы, как и холм с отметкой 166,5 м и соседняя с ним высота, остались не осмотренными.

Псколяны и Залётин хутор

Так мы оказались на северном берегу Псколянского озера. Вдали, за деревьями виднелась затопленная пойма реки Псковы, где-то там она впадала в озеро. Здесь вдоль всего северного берега метров на семьсот протянулась терраса, озеро по отношению к ней лежит ниже. Берег озера ниже террасы сплошь зарос деревьями. Ширина террасы примерно 70—100 метров. С севера это место защищает южный склон Псколянской горы. Именно здесь находилось легендарное кривичское поселение Псколяны.

Я представил, как в раннем средневековье здесь кипела жизнь. Жившие здесь псковские кривичи возделывали землю, заготавливали сено, в озере ловили рыбу. Кривичи, известные у археологов как носители культуры длинных курганов, вероятнее всего, поднялись в верховья Псковы-реки со стороны Псковского городища.

Уже в древнерусское время, после крещения Руси, псковичи построили православный храм, но по преданию во времена лихолетья он провалился под землю. Корни этой легенды, скорее всего, уходят в XII—XIII вв., когда Псковская земля подвергалась многочисленным нашествиям со стороны Ливонского ордена и Литвы. Легендарное поселение Псколяны и существовавшая там церковь были сожжены, и это место опустело.

Затем сюда пришли новгородцы. В XVI в. здесь стояла однодворная деревня Пскова, но она к 1571 г. обезлюдела, и северный берег Псколянского озера вновь превратился в пустошь. В 1786 г. Псколянская пустошь состояла в даче сельца Заречье Гдовского уезда, которым владела помещица, генерал-поручица Татьяна Даниловна Овцына.

В 1888 г. Псколянскую пустошь приобрёл крестьянин деревни Высоково Степан Фёдоров. На основе старого плана генерального межевания был составлен новый план этой пустоши. Она простиралась от северного берега Псколянского озера до Высоковского озера, захватывая земли в пойме реки Псковы и часть Чёрного леса с Псколянской горой. Всего к Псколянской пустоши относились 83 десятины 720 саженей земли.

Участок границы Псколянской пустоши, проходивший от северо-западной оконечности Псколянского озера через Чёрный лес к истоку реки Псковы, продолжал существовать в виде просеки и в советское время, он совпадал с границей между 10-м и 86-м лесными кварталами Княжицкого лесничества. Сохраняется этот участок границы на картах и сейчас. Сначала граница идёт на северо-восток, потом дважды поворачивает на восток и снова на северо-восток.

До Великой Отечественной войны возле северного берега Псколянского озера, на месте селища Псколяны, стоял хутор Михаила Залётина, отчего, например, жители деревни Княжицы называли его Залётиным хутором. Лесными дорогами этот хутор был связан с деревней Высоково и хуторами в пустоши Сёлкино, для чего на реке Пскове имелись два моста, один из которых находился у самого места её впадения в Псколянское озеро.

Отсюда же, с Залётина хутора, уходили дороги на хутор Августа Тигазинга, в деревню Пустыньки и на хутора в пустоши Створцы. В послевоенное время Залётин хутор опустел. Вплоть до 1980-х гг. подольская бригада совхоза «Вперёд» на северном берегу озера заготавливала сено. Здесь сено косили и здесь же его стоговали, а зимой вывозили на Подольскую ферму.

Сначала мы увидели на месте Залётина хутора небольшой прудик, потом возле ёлок и большой берёзы – ещё один пруд прямоугольной формы. Дошли до фундамента довольно большой постройки, от которого осталось нагромождение камней-валунов. Сергей замерил фундамент шагами, его размеры оказались примерно 16х6 метров. Пока мы шли вдоль северного берега озера, постоянно попадались старые, обросшие лишайником, яблони. Их было много, даже подумалось, что здесь стоял не один хутор, а несколько.

Кроме яблонь, на северном берегу Псколян росли берёзы, ели, осины и ольха. Когда здесь косили, берег был чистый, сейчас же он постепенно зарастает. На берегу мы рассмотрели прижавшийся к ольшинам большой ледниковый камень-валун красноватого цвета. Он практически весь оброс зеленовато-жёлтым мхом. Видели наложенную медведем кучу – его помёт, но эта куча была уже изрядно подсохшей, значит, медведь появлялся здесь давно.

Заметили мы и свежие следы большого лося. Видимо, сохатый ночевал здесь под ёлками и сразу же ушёл, услышав наши голоса и музыку, звучащую из моего «мобильника». Спустились к берегу озера. Я умыл лицо водой и набрал воды в банку; вода была такого же желтоватого смолистого цвета, как и в Пскове-реке. Сергей увидел валяющуюся пустую сигаретную пачку; по дате выпуска мы узнали, что рыбак, обронивший её, рыбачил здесь буквально на днях.

Хутор Тигазинга и обратный путь

От Залётина хутора мы решили пройти к хутору эстонца Августа Тигазинга, там, где жила до своего замужества прабабушка Сергея – Паулина Осиповна вместе со своими родителями. Перескочив два ручья, впадающих в Псколяны, мы отдалились от озера и вышли на свежевыпиленную делянку, тянувшуюся аж до самого урочища Пустыньки, а уже затем проследовали на эстонский хутор. Дело в том, что после последнего разговора по телефону с Андреем Константиновым, мы договорились встретиться именно на хуторе Тигазинга. Но так получилось, что Андрей с Алексеем пришли сюда раньше нас, посмотрели, что нас нет, телефонная связь здесь, к сожалению, отсутствовала, и они решили продолжить свой поход дальше – ушли по дороге в сторону урочища Пустыньки.

Как потом выяснилось, мы разминулись с Андреем и Алексеем на 20 минут. Место, где ранее располагался хутор Тигазинга, было чистое, кое-где ещё лежал снег. На взгорке, где, видимо, стоял двухэтажный жилой дом, росли несколько тополей и старая яблоня. По краям поляны высились берёзы, ёлки и одинокий вяз. Вдруг Сергей позвал меня и показал на снегу медвежьи следы. Следы были свежие, снег вокруг них не успел обтаять. По следам мы определили, что медведь был среднего размера.

Тут же я услышал хруст веток по направлению дороги на хутор эстонца Августа Виска. Мы стали кричать, взорвали несколько взятых с собой петард, думали, что это Андрей и Алексей. Но ведь они за прошедшие 20 минут ушли уже далеко и совсем в другую сторону, т. е. они не могли хрустеть ветками. Скорее всего, это медведь убегал и хрустел ветками. Думаю, что мы его гнали ещё с Чёрного леса, у меня ведь всю дорогу громко играла музыка на мобильнике. Косолапый уходил от нас сначала по Чёрному лесу, потом, видимо, по краю делянки, и, наконец, через хутор Тигазинга он убежал в сторону Висковой плотины. Получается, что на хуторе Тигазинга сначала побывали Андрей с Алексеем, потом медведь, и сразу за ним – мы. И всё это было в течение 20 минут.

Хутор Тигазинга был нашей конечной точкой экспедиции. На обратном пути мы старались придерживаться старой дороги, которая связывала этот хутор с Залётиным хутором, стоявшим на месте кривичского селища Псколяны. Далее, от хутора дорога вывела нас к пойме реки Псковы, ровно посередине участка её русла между Высоковским и Псколянским озёрами. До войны здесь был мост, после войны тут же была устроена гать из брёвен, по которой трактора из деревни Подол через деревню Высоково, ездили на Псколяны за сеном. Но перейти реку Пскову там, где когда-то была настелена гать, у нас не получилось. Вся пойма реки была затоплена. Бобры устроили свои запруды недалеко от истока реки Пскова из Псколян и на месте Висковой плотины, и тем самым подняли воду и в озере, и в реке.

Через край Чёрного леса и болото мы вышли к Высоковскому озеру. Предстояла обратная дорога вдоль западного берега этого озера. Сапоги тонули во мху, напитанном водой, каждый шаг давался с двойным трудом. Чавкая сапогами, мы упорно двигались по болоту вперёд. Стоял полдень, уже вовсю палило солнце, очень хотелось пить. Последнюю воду мы выпили на хуторе Тигазинга. Тут нас на какое-то время спасла прошлогодняя кисленькая клюква. На гривке мы чуть не наступили на ужа. Я пошевелил его посохом, но уж сделал лишь вялое движение головой. Он, видимо, только впервые вылез из своей зимней норы, и заряжался солнечными лучами.

Достигнув горки, разделяющей Высоковское и Радоговское озёра, присели на спиленные кем-то чурки. Здесь мы наконец-то выдохнули после перехода через болото. Снова хотелось пить. И тогда я достал пол-литровую бутылочку с водой из реки Псковы. «Ну что, давай, Сергей, по глотку, – сказал я, – думаю, не отравимся, ведь партизаны пили же воду из болот и все были здоровы». Так мы выпили почти всю бутылку с желтоватой водой из реки Псковы.

Внизу в озере, у берега шумно плескались щуки, у них начался нерест. Вокруг пели зяблики, зеленушки, другие пташки. Тут я вспомнил слова Сергея Николаевича Петрова: «Как же хорошо в Высоково весной, когда зацветает черёмуха! Её аромат разносится по всей округе. Пригревает первое весеннее солнышко. Душу радуют мелодичные трели птиц. В озере плещется рыба… Просто настоящий рай!»

…Мы с Сергеем двинулись дальше, и тут увидели на берегу озера, где когда-то располагалась туристическая стоянка экотуровцев, лисицу с роскошным пушистым хвостом. Видимо, рыжая красавица мышковала, вся земля в том месте была прорезана мышиными норками. От урочища Высоково путь лежал по той же тракторной дороге, через Товеров хутор и брод на реке Ёглине. По пути мы умыли лицо последним снегом. В Ёглине снова освежили лицо водой и попили. С Мишиной горы опять открылся прекрасный вид на Подольское озеро, левее которого уже виднелась деревня Подол. Мы спустились вниз под гору, потом наверх, теперь уже – к деревне. Вот и мой «Рено Логан»… В итоге мы прошли от Подола до хутора Тигазинга и обратно 19 км. Всего же за тот день по показаниям смарт-браслета я сделал 33 тысячи 800 шагов.

Экспедицию мы продолжили уже на своих машинах – доехали до курганов, находящихся в 1,2 км от деревни Подол. Две погребальные насыпи расположены на холме возле дороги, вокруг растут ёлки и берёзы. Курганы в плане круглые, со срезанными вершинами. Один курган метра три высотой, другой пониже, метра полтора. Между ними установлен поклонный металлический крест. Вокруг более высокого кургана хорошо просматривался ровик, на вершине была видна ямка. У второго кургана склон со стороны дороги немного оплыл, ровик был виден не по всей окружности. Петербургский археолог Владислав Юрьевич Соболев отнёс сооружение этих курганов к X веку или чуть ранее. Как оказалось, это т. н. высокие сопковидные насыпи культуры псковских длинных курганов. Псковские кривичи, насыпавшие их, подражали новгородским сопкам.

Получается, что псковские кривичи основали не только поселение Псколяны. Они продвинулись дальше, поселились или на месте нынешней деревни Подол или где-то рядом и насыпали две высокие погребальные насыпи. В окрестностях Подола курганы сохранились также около деревни Дворище и в урочище Кананково. Все эти земли в X в. уже были заняты ильменскими словенами, оставшиеся здесь кривичи находились под их властью. В итоге эти земли остались в составе Новгородской земли.

Послесловие

В конце своих путевых заметок хотелось бы рассказать о походе Андрея Константинова и Алексея Деменёва. В Княжицкий край они прикатили на велосипедах из Пскова, через село Серёдка. Из Серёдки проследовали до Мельниц, где повернули в сторону Гридина и уже далее ехали по бывшей военной дороге, которую в народе именуют «БАМом». От озера Глубокое до Псколянского озера, минуя деревню Княжицы, Андрею с Алексеем предстояло преодолеть почти восемь километров. На затенённых лесных дорогах ещё было полно снега.

За Княжицами их маршрут проходил вдоль левого берега Псковы-реки по старой, уже порядком заросшей, дороге. По лавам, настеленным одним из дачников-рыбаков для проезда своего «квадрика», они перешли Сёлкинскую Речку, рядом с местом её впадения в Пскову-реку. Примерно через полкилометра перешли Пскову по упавшему дереву с левого на правый берег и далее вышли к хутору эстонца Августа Виска.

На месте хутора Виска Андрей с Алексеем нашли железный диск от колеса то ли тракторной телеги, то ли ещё какой-то техники. Потом они вышли к истоку реки Псковы из Псколянского озера, а затем осмотрели большую запруду, устроенную бобрами в 2017 г. в 70 метрах от истока реки. Оттуда они прошли к месту, где была Вискова плотина с водяной мельницей; это примерно в 250 метрах ниже по течению реки от её истока. На суше продолжением плотины являлась хорошо сохранившаяся земляная дамба, которая и сейчас тянется влево и вправо от плотины до возвышенных мест.

Мельничная плотина при закрытых затворах могла поднимать уровень воды на 1—1,5 метра. Псколянское озеро всего на один метр лежит ниже уровня Высоковского озера, поэтому вода при закрытой плотине затапливала всю пойму реки Псковы и примыкающие болота, соединяя Псколянское, Высоковское и Радоговское озёра в один водоём. После войны, вплоть до конца 1960-х гг., плотина с дамбой служили для набора воды и её резкого спуска, что способствовало сплаву леса по реке Пскове в сторону Пскова. Деревянная Вискова плотина давно разрушена, но на её месте бобры устроили ещё одну запруду. Из-за этих двух запруд берега Псколянского озера и русло реки Псковы в месте впадения в него и выше теперь находятся в подтоплении.

От Вискова хутора Андрей с Алексеем начали продвигаться вдоль западного берега Псколян к хутору эстонца Августа Тигазинга. Не найдя старой дороги, они отдалились от озера и попали в заболоченную местность. Обходя ложбины, где ещё лежало много снега, пару раз наши товарищи проваливались в болото и думали, что будет совсем не пройти. Благодаря своей сильной воле, они всё же выбрались на сухую возвышенность и далее дошли до хутора Тигазинга.

Не застав нас с Сергеем на хуторе Тигазинга, Андрей и Алексей проследовали через урочище Пустыньки. Далее их путь лежал мимо Островитного озера и мимо Утиного озера. В итоге они добрались до Княжиц, а потом и до Глубокого озера. В паре километров от Княжиц, на дороге к Глубокому озеру, на снегу они видели свежие следы довольно крупного медведя. На Глубоком озере Андрей с Алексеем заночевали в палатках, а на следующий день вернулись в Плесков-град.

Вот так завершилась наша экспедиция по одному из красивейших мест Струго-Красненского района – Подольскому краю. Тот последний апрельский день оставил на всю жизнь незабываемые впечатления!

Май 2022 г.

Новая встреча