Первое копье

– Если все закончилось, то я могу покинуть поместье? – быстро сообразил Константин. Раз речь пошла о наградах, то дед доволен. Нужно этим пользоваться! Долой унылые, надоевшие до зубовного скрежета стены! Его даже на финал не пустили!

– Все печешься о каком-то паже? – обжег его внимательным взглядом маркграф.

– Не о каком-то паже, а о своем друге! – Константину стоило огромных усилий выдержать этот взгляд главы рода. Но внезапно на хмуром лице старого маркграфа появилась скупая, столь редкая улыбка.

– Что же, это достойно. Ничего с твоим дружком не случится, – маркграф посмотрел на часы. – Его должны уже выпустить. Мое слово, знаешь ли, все еще что-то значит. Да и после поражения Веснота третий принц совершенно потерял к Вельку всякий интерес и спешно покинул Тирбоз.

Константин не сдержался, вскочил.

– Тогда можно я…

– Да иди уже, – вздохнул маркграф Александр. – Только не вздумай рассказывать Вельку о делах рода, – строго предупредил он внука напоследок.

На этот счет у Константина были свои мысли, но он благоразумно оставил их при себе.

– Друга… – проводив спину внука взглядом, маркграф покатал почти забытое слово на языке. – Молодой, не понимает, что предать могут только друзья. С другой стороны, что это за друзья, если могут предать? – философски заметил он, пожав плечами, и вернулся к изучению пленниц. – Еще раз их хорошенько обыщите. Не стесняйтесь. И под охрану. Глаз не спускать!

***

Освобождение стало таким же внезапным, как и арест. Ближе к полудню с меня сняли кандалы. Шкипер только и успел на прощание сказать: «Бывай, еще увидимся». Охранители выпроводили меня из камеры и были столь любезны, что проводили до входа из Главного Управления, разве что не вытолкав на улицу.

Можно подумать, я рвался в их подземные казематы!

Интересно, что Шкипер имел ввиду? Это угроза? Предложение? Желание?

После откровенного разговора и новости о победе академии Тирбоза мы с ним практически не разговаривали. Я так и не сумел выяснить причину, по которой Шкипер оказался в казематах охранителей, но что-то мне подсказывает – долго он там не задержится. И ждет его отнюдь не плаха или судьба каторжника. Я буду не я, если теневой мир Тирбоза про него еще услышит.

Жирное место пустым не бывает. Для одних гибель Патриарха – это праздник, для других – трагедия. Но есть еще третьи, для которых это отличная возможность подняться. Думаю, Шкипер из последних.

Нужны ли мне такие связи? А почему бы и нет? Честные, благородные битвы остались в прошлом, да и то в мечтах. На войне очень мало чести и благородства – это сложная, кровавая и грязная работа. Зачастую на износ. И моя война уже началась, вернее она и не прекращалась. Даже смерть и та не стала освобождением.

Нет, я не жалуюсь. Даже рад выпавшему шансу! Хотя иногда и сомневаюсь в правильности сделанного провидением, богами или чем-то там ещё выбора.

Проверяю изъятые вещи, всученные мне на выходе: сумка планшетная, револьвер, запасной барабан, два амулета – все на месте. Кошелек, а вернее вместительное портмоне, купленное по случаю во время походов по магазинам с Ланиллой, и тот вернули.

Открываю, проверяю. Как это ни странно, но все деньги до последней медной кины на месте. Все же охранители Тирбоза свою работу знают. Правда их начальство под принцев прогибается. Но на то оно и начальство, чтобы прогибаться перед вышестоящими и нагибать нижестоящих. Все это зовется красивым словом – властная вертикаль.

Нет, но третий принц… Еще немного и я причислю его к своим врагам.

Ха, к врагам! Как говорил один комар другому, главное завалить слона на землю, а там мы его ногами запинаем. Кто я, а кто он… Но будет возможность, сочтемся! Не с ним, так с кем-то из его людей.

Извозчик нашелся быстро, а поездка не запомнилась. Родные стены академии показались совершенно неродными. Накатила грусть и апатия.

Эти двое суток в тюрьме, где единственным развлечением были бесконечные медитации, да разговоры со Шкипером знатно прояснили мне мозги.

А что я, собственно говоря, забыл в академии? Турнир выигран, с моей помощью, хоть и без моего финального участия. Так зачем мне она теперь? Силы я практически восстановил. До уровня паладина еще далеко, но на полноценного оруженосца я вполне тяну. Знания? Нужным предметам и навыкам меня учить не надо – война научила. А она самый строгий экзаменатор из возможных. А ненужные… кому они нужны?

Время-то летит. Оглянуться не успел, как большая часть года позади.

Надеюсь, я оказался прав в своих расчетах – победа академии Тирбоза поможет отсрочить войну. Без моего участия в финале эта победа стала только ярче. Северяне не дураки… по большей части, и после такого наглядного доказательства должны понимать, как изменится все с появлением амулетов связи. А переподготовка требует времени. Да и амулеты связи пока что в дефиците. Пограничные маркграфства опять же непонятно в чью сторону качнутся. В прошлом-будущем северян это не остановило, но теперь… кто знает.

В любом случае, я получил от академии, что хотел. Дальнейшее пребывание в этих стенах – бесполезная трата такого ценнейшего ресурса как время. Но бросать академию не вариант… нужно все хорошенько обдумать.

Раншил Толдокар поджидал меня у общежития, а иначе за какими демонами мастер-наставник слонялся рядом с входом, явно не находя себе места. Да и день учебный! Турнир прошел, а вместе с ним и наши небольшие каникулы, пора возвращаться грызть гранит науки, будь он неладен.

Вот только, откуда он узнал? Такое чувство, что ему заранее сообщили, что сегодня утром меня выпустят.

– Вельк, – кивнул он, скупо улыбнувшись. – Как ощущения на свободе? Следуй за мной.

Больше всего мне сейчас хочется принять душ, пусть и холодный, переодеться. Но не высказывать же все это мастеру-наставнику.

В коридорах академии было подозрительно пусто и тихо. Я бы решил, что это из-за начала занятий. Но все чувства говорят, что аудитории и классы не просто закрыты – пусты. Куда делись все пажи, совершенно непонятно. Перепились на радостях?

Мы поднялись на второй этаж главного здания, где располагались кабинеты наставников.

– А где все? – поинтересовался я.

Возившийся с ключами перед одной из дверей Раншил Толдокар недоуменно оглянулся.

– Так ведь, – начал было он. – Ах, да! Ты же не знаешь. Приказом ректора, занятия отложили на два дня, все празднуют победу.

Угадал… Перепились…

Интересно, ректор сразу понял, что к этому все идет, и заранее приказом озаботился, или сегодня утром сообразил, что большая часть учащихся в состоянии нестояния?

– Проходи, – коротко бросил наставник, совладав с дверным замком.

Прохожу. Не без интереса осматриваюсь. В кабинете Раншила Толдокара мне бывать не доводилось. Кабинет – личное пространство, а личное пространство может рассказать о человеке немало интересного.

Например, вон те огромные книжные стеллажи явственно указывают на любовь Раншила Толдокара к книгам. Причем к довольно древним и редким книгам. И стоят они тут явно не для красоты, видно, что ими активно пользуются. Да и удобное кресло рядом с полками и кофейный столик на это прямо намекают.

Неожиданный интерес.

Я прикинул примерную стоимость выставленных томов и мысленно присвистнул. На полках стоит небольшой такой домик. Может и не в столице, но где-нибудь в центре Тирбоза.

Зато теперь я знаю, что можно подарить старому рыцарю, чтобы искренне его порадовать.

Пока я осматривался, Раншил Толдокар подошел к крепкому несгораемому шкафу, открыл его, что-то достал, придерживая двумя руками.

– Твоя награда за победу в турнире, – сказал наставник, водрузив на письменный стол тяжелый кубок. Выглядит кубок золотым, но на самом деле это медь, слегка покрытая позолотой.

Наставник Толдокар откинул крышку. В свете солнечных лучей сверкнули золотые монеты.

Ну да, награда за победу… Как я мог забыть? Запустив пальцы в кубок небрежно перебираю тяжелые золотые кругляши.

На душе пусто и как-то мерзко. Победа стала ненужной, пресной. Все же я тщеславен. И подобное тайное награждение, вернее передача, больше походит на подачку. А в подачках я не нуждаюсь!

В этот раз даже жадность внезапно спасовала перед оживившейся гордостью.