Тесинская пастораль. №2

7. Открыт Норильский кадетский корпус – 1999 г. Финансирование этого специального учебного заведения стало возможным за счёт софинансирования краевым бюджетом и Норильским ГМК на паритетных основаниях. Документы подписали губернатор Красноярского края Александр Лебедь и председатель совета директоров Норильского ГМК Д. Т. Хагажеев.

8. Начато строительство культурного центра – 2000 г. Введен в эксплуатацию 11.12.2001 г. в присутствии губернатора края А. Лебедя и губернатора Таймыра Александра Хлопонина.

9. Открыто финансирование на достройку плавательного бассейна – 2006 г.

На участке ЖКХ (жилищно-коммунального хозяйства) «Энергоресурс» (Козвонин Г. П.) произошли структурные изменения, продиктованные начатым Правительством РФ реформированием отрасли. Изменена форма собственности организации.

В картинной галерее состоялись передвижные персональные выставки: «Путь к свету»» М. Усенко (г. Хабаровск); «Знаки беспредельности» С. Люшиной (Халарамбус, о. Кипр).

Состоялась презентация сельского альманаха на 2005 год «Тесинская пастораль».

В сельской библиотеке на 1045 читателей выдано 31423 книг.

20 июня вышел в свет первый номер журнала «Тесинская пастораль», сельский альманах на 2005 год, составленный произведениями преимущественно тесинских авторов. Журнал содержит стихи и прозу, краеведческие обзоры и статьи, рисунки, фотографии, библиографические сведения, объединённые интересом и обожанием к своему родному селу. На страницах альманаха 49 авторов (от дебютанта до профессора филологии) опубликовали более ста своих произведений.

Журнал получил признание общественности села, был раскуплен. Несколько экземпляров получили библиотеки села и школы, музей, детский дом, Норильский кадетский корпус.

Сегодня вы держите в руках второй номер журнала «Тесинская пастораль», сельский альманах на 2006 год.

7—16 октября в Теси гостила американка из штата Алабама Сандра Робертсон, преподаватель английского языка колледжа.

Десятидневный визит американской гостьи стал возможен благодаря международному сотрудничеству школьных преподавателей под девизом «Учителя – учителям». В 2005 году этой же возможностью удостаивалась преподаватель физики Тесинской СОШ ТатьянаИвановна Егорова, гостившая в США, штате Алабама.

Прилетев в Красноярск и проведя там свой первый день в России, Сандра выехала в с. Тесь. Все последующие дни для тесинской гостьи оказались насыщены встречами, впечатлениями. С Татьяной Ивановной Егоровой, выполнявшей роль гида и… водителя, с переводчиком Татьяной Борисовной Гарасюта Сандра побывала в школах района (Новотроицкое, Малая Минуса, Селиваниха, Тесь), в педагогическом колледже (Минусинск), детском доме (с. Тесь).

Откровением для Сандры стали посещения краеведческого музея в Минусинске, музея-заповедника в Шушенском, Саяно-Шушенской ГЭС, женского монастыря в с. Кочергино, Норильского кадетского корпуса в с. Тесь. Сандра много и охотно рассказывала о своей работе и сама живо интересовалась нашей системой образования и образом жизни сибиряков. Русский образ жизни лучше всего проявился для американки в моменты хлебосольных угощений в тесинских семьях Соборовых, Соболевых, Егоровых, Гарасюта, где было место русской бане, песне, разговору по душам.

16 октября Сандра уехала из Теси, оставив приятное о себе впечатление. Среди подарков на память о Теси был и номер альманаха «Тесинская пастораль» на 2005 год.

Одиннадцатиклассница Тесинской СОШ Лена Маничкина опубликовала в газете «Власть труда» (№ от 2006 г.) содержательное интервью с Сандрой Робертсон под заголовком «Минусинский район – глазами американки».

10 декабря состоялись юбилейные торжества по случаю 20-летия творческой деятельности коллектива тесинского хора ветеранов «Родимая сторонка». В сельском Доме Культуры юбиляры дали свой концерт, а также получили многочисленные поздравления и душевные пожелания от благодарных зрителей, коллег по сцене и официальных лиц.

Об истории хора рассказывает на страницах альманаха наш автор Любовь Исакова.

В православном сельском приходе увеличилось количество прихожан. В течение всего года проводились церковные службы.

Периодически продолжалось строительство часовни на сельском кладбище. Над каменным остовом сооружения возвысилось луковичное завершение с православным крестом. В строительных работах приняли участие сельские жители Валерий Александрович Соборов, Геннадий Владимирович Игнатов, Ильдус Гилемянович Андарьянов,

Проза моего села

Антон Филатов. Главы из романа «БОМЖ, или хроника падения Шкалика Шкаратина»

(в сокращении)

Глава II. Легенда вторая. Вся чудовищность образования

Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от неё засоряется. Козьма Прутков

…Нина всплакнула в одиночестве, вспомнив о распустившемся чулке на коленке левой ноги. Горько задумалась. Кровать с вензелями, швабра в углу… Жутчайшая распря с комендантшей, двойки по всем профилирующим предметам. Девятимесячная беременность!.. Боже, да когда это кончится? И кончится ли?

Едва не загребли в КПЗ… до выяснения. То есть до утра. Хорошо, что лейтенантша, обыскивая её в камере, обнаружила неожиданно для себя не подозрительную рахитичность в шестнадцатилетнем подростке, а самую обыкновенную беременность юной особы. И тут же доложила капитану… Последний не преминул зафиксировать всевозможные сведения о клиентке в сорокаминутном протоколе… С сожалением отпустил… К ужасу Нины, не отпустил Верочку. В свёрточке, извлечённом лейтенантшей из интимного тайничка, оказалась жёлтая «водолазка», происхождением, со слов капитана. «маде ин не наша».

Слёзы заливали стекло на столе. Преодолев тихую истерику, Нина стала собирать вещи в сумку, с намерением уехать завтра в деревню. Будь – что будет! Хватит учиться. Вот тут-то это и началось. Внезапная спазматическая боль, тошнотворная слабость и темнота. И тоннель. Полёт в бесконечное ничто… Нина моментально всё поняла. Чуть отдышавшись от приступа, смоталась до 207-й, где у Лизы Баховой… всегда было. Разбудила Лизку, наврала в три короба и, трахнув её по балде книгой – для понятливости – взяла-таки «огнетушитель». О, это было всё!..

Повеселев с первого же стакана, Нина моталась по коридору, выискивая очевидцев, а то и просто людей, знающих «что и как». Общага была полупустой, полупьяной и – попросту безразличной. Торжество лучистого дня закончилось, соблюдая традицию, – пустотой бесприютной… Ох-хо-хо… Скучно-то как, девочки… Слышно было, как шелестел обрывок плёнки невыключенного магнитофона и лаялась комендантша внизу, на первом этаже, противостояла проникновению подвыпивших кавалеров. Кто-то неуверенно… вдоль стены… возвращался в комнату из туалета…

Нарыдавшись с тоски и одиночества, допив «огнетушитель», Нина отключилась и затихла до утра, о котором мы уже упоминали в нашем повествовании. Извините, если что не так. Свидетелей не было, за исключением медиков из родильного отделения, оправданно опоздавших по причине сгоревшего стартера или «полетевшего» трамблёра и поменявшихся сменой следующим утром, каким бы трагичным или счастливым оно ни было…

Ну, слава те, господи!.. Всё обошлось. За почин и благополучное завершение! Ибо это и был самый гнусный зачин повествования, для которого не только слов не было, но и шкалика не хватало.

Ах ты, Шкалик Шкаратин! Шка-лик-шка-ра-тин… Правда, интересное наблюдение? В молодости Женька получил по своим заслугам это удачное – в стилистическом смысле – прозвание Шкалик. И отзывается на него по сей час. Продумав эту деталь, находим, что надо следовать за устойчивой логикой жизни и тоже перейти в контексте повествования от незаконнорождённой фамилии Шкаратин к породнённому прозвищу Шкалик.

Итак, Шкалик родился пьяным.

Пошлёпав его по ягодицам и не дождавшись адекватной реакции в форме младенческого крика, гинекологические специалисты из родильного отделения ЦРБ положили тельце обратно в, извините, медицинский таз и призадумались: «Везти молодую маму в реанимационную палату роддома? Везти – чревато стопроцентной гарантией стафилококкового сепсиса, прочно осадившего роддом в разгар предварительной победы развитого социализма. Оставить здесь, в первобытнородильных условиях – чревато служебным преступлением. Чёрт бы драл этих молодых безродных проституток! Чёрт бы драл это социалистическое отечество!.. Ни условий родить, ни презервативов, ни зарплаты… Ни чёрта!» Пока они так размышляли и чертыхались, Шкалик внезапно затрепыхался в медицинском тазу и впервые издал свой негодующий вопль с тривиальным на всех языках планеты текстом: «Ма-ма!». Ах, Женька, друг мой лапчатый, горемыка несчастный, как он гордился впоследствии биографическим фактом: это был первый раз, когда он, Шкалик, выручал всю честную компанию. Всё решилось как нельзя хорошо! В тютельку! В золотую сердцевинку конфликта… Служебное преступление, не единственное в нашем криминогенном повествовании, не совершилось, само собой.

Нина внезапно перешла из состояния «девушка» в состояние «женщина с ребёнком», в односуточье стала мамой Ниной, героиней с незаконченной сюжетной биографией. У неё и у новорождённого сына впереди была целая жизнь, полная таинственных превращений и удивительных метаморфоз. Вам любопытно?.. Вам хочется песен, как говорят одесситы? Их есть у меня!

Любезные почитатели моего повествования! Как автор, преступивший тему, полную уродливых искажений действительности, абсурдов отвратительной реальности, со всеми её дырами, похмельными скандалами, ломкой, белой и даже родильной горячкой, глубоко понимаю ваши сомнения в отношении моей повествовательно-исповедальной линии. Понимаю, сочувствую вам, но не могу поступиться святой для меня, как для каждого честного автора, правдой вымысла.

В доверительной обстановке кстати вспомнить о Вирусе. О-о-о, это фантастическое Существо! Э, не Существо, а реальное аномальное явление. Да вы закусывайте, не торопитесь. Вас посещают видения? Мерещится всякая всячина? Может быть, чудится что-то необъяснимое? Это Вирус. Он давно открыт учёными, но не пойман и не опознан, как легендарный Снежный человек. Вы мне верите? Ныне, в доверительной компании, где милые незнакомые женщины приятно пахнут шотландским виски и божественными роллами и уже никто не помнит пойло сомнительного происхождения, отдававшее резиной и окрещённое в знающих кругах «калошей», – не пристало нести несусветную околесицу. В те застойные времена, вкушая легендарную «Пшеничную», зажёвывая её вонючий запах хвостом ржавой атлантической селёдки, мог ли я позволить себе трезво врать собутыльнику по… застольному периоду? Пусть отсохнет наливающая рука! Не толкайтесь под… неё. Вирус существует! Точнее, является нашему воображению по строго определённым правилам. Но как его объяснить?.. Если вы до… живались до белой горячки, вам, очевидно, не надо толковать о зелёных чёртиках и белых боженьках, сосуществующих с нами в параллельных мирах. Гвозди, изгибающиеся живьём, как черви, и тыквы, накатывающиеся на нас по ночам… И человекоподобные прихвостни, портящие нашу голубую кровь!.. Всё Вирус. Вы понимаете? За это стоит плеснуть…»

…Тёплые, талые апрельские деньки – благодать весенняя! Солнце блины печёт.

На проталинах осинская ребятня собирается: пришла охота играть в лапту. Ой, сыро-склизко ещё по земле елозить!.. А жуть хочется… На подсохшем пятачке лесной опушки, у южной кромки Ближнего Бора, где хороводятся теребиловские пацаны, особенно пригревает. Укрытый от ветра и от взрослого пригляда, укромный уголок бора манит каждого. Да не каждому дозволено! Чужие – ни-ни! Здесь царит иерархия детских взаимоотношений… Но вязко тянутся на проталины малые за большими и подчиняются неписаным правилам, и страдают, и постигают нелепую и загадочную взрослую жизнь. Здесь и «чика» на деньги, и возможность курнуть «Беломора», и услышать страшные и… эти… матершинные истории о жизни как таковой. Но самое притягательное всё же – лапта.

«Ты будешь… ты… ты… – выбирает старший. – И я… я…» напрашиваются мелкие. В завершенье – в пылу делёжки, обид, горьких слёз и телячьей радости – команды сформированы, разбежались по полусухим лужайкам, заиграли… Крики, споры, боевой азарт – это уж как водится! Какая же игра без политики? Какая политика без оголтелого сепаратизма? Теребиловские соперничают против гробовозниковских. А которые посерёдке? А если с другого околотка? Всем жуть хочется! Вот те, бабушка, и лапта…

Романок, Ванечка Бушуев и Ленька Рыцак тут главные. Эти захватили власть над шпаной кромки Ближнего бора. Сами скорешились раньше, выручая друг друга в школе, на почве «дай списать». На полянке же и вовсе раздухарились.

– Поца, а пусть новенькие нам комаров отгоняют, а?

– Может, пусть по калачу тащут?

– А пусть лучше за мячиком бегают, – решает Романок, как незыблемый авторитет. – И комаров отгоняют. И лука по пучку соберут.

Новички подчиняются. Нет у них своей группировки. А в лапту играть – это райская забава.

…Позавчера Женька искупался. Не от жары кромешной спасался – по нужде в воду полез. Кому рассказать – не поверит. Как-то стихийно всё произошло… Дылды теребиловские втроём на одного напали: сопатку разбили, юшку пустили… А всё волейбол раискин! Раиска – ой и молодец же няня! – привезла Женьке из Ангарска чудо-мяч – волейбол жёлтый, как пасхальное яйцо! Единственный на всё село. Предмет зависти и раздора. Дылды Романков и Ко раз попросили поиграть, два… раза… А мама Нина всерьёз возмутилась:

– Что это повадились?.. Хоть бы скинулись пацану на кино… Не давай, Женя, больше.

Скинулись раз и ещё скинулись. Потом за полуметровый корень солодки, жирный, как палёный свинячий хвост, выторговали. А вчера ресурсы исчерпались. Тогда и надавали по сопатке… «В колхозе, – объяснили, – всё должно быть общее, ну а мячи – особенно…».

Женька и сам чувствовал ужасную неловкость за навязанные мамой Ниной коммерческие отношения с пацанами. Не по-людски это. Не по- божески…

Только брали бы в игру…