Тесинская пастораль. №2

Выпил не один, а «на троих», что тоже о многом говорит искушенному читателю. Да? Точно? Именно «на троих»… Неодолимая тенденция первой трети его биографии неумолимо приобретает окрас ультрамаринового пламени спиртовой горелки. Если вы хоть единожды в жизни подносили спичку к разлитому по столу спирту – поймете, о чем идет речь. «Трахнувши по единой» и занюхав надкушенной осьмушкой хлеба, случайные собутыльники тут же и расстались. Простите, вижу у вас в глазах некоторое недоумение… Как бы косо не смотрели на складчину, ну, не упрямьтесь, не лукавьте, признайтесь: есть что-то заворожительное в самой идее «сброситься», что-то масонски-мистическое в подготовительной процедуре сговора и, конечно же, есть что-то братское, глубоко-человечное в звонком соединении стаканов в людской компании. Да под хороший тост! Да под традиционную закусь!..

Кстати, вспомнил… Вы закусывайте, не церемоньтесь. При приёме на работу американский рабочий проходит тестирование. Среди пунктов теста есть прямо-таки скабрезный вопрос: «Пьёте?..» Улавливаете атмосферу?.. Честно признать слабость «принимать по маленькой», мол, хоть и редко, но иногда бывает, – значит, поставить под сомнение результаты теста. Признаться в обратном, мол, не пью и не манит – поставить под сомнение правдивость натуры и достоинство своей кандидатуры. Как быть?.. Тестируемый американец моментально ответил: «Пью, но с отвращением!»… Каково, господа-товарищи? Ха!..

Получив стипендию, заработанную сессией без двоек, точно внезапный тайный клад, не пролонгированный наперёд на всевозможные траты, Шкалик попросту ошалел от необходимости принимать решения в связи с обрушившимся на него капиталом. Я не делаю здесь моему герою рыбьи глаза. В школьные годы Шкалик ходил в кино, приобретая билеты в обмен на куриные яйца. Подарки одноклассницам делал сам, сливая в новый флакон недопитый папами одеколон и эфир из больничных ампул. Наличные деньги никогда не жгли его девственные ладони. И первые рубли, доставшиеся в обмен на каторжный труд воспоминаний незабытого и запоминание непонятого, были сущим капиталом, требующим немедленной… сатисфакции, как говаривали некогда гусары. Так случилась Женькина «обмывка» первой заслуженной стипендии…

– Фамилия?

– Шкалик.

– Шкалик?..

– …Шкаратин.

– Шкалик или Шкаратин?..

– Шкаратин Евгений Борисович.

– Евгений Борисович Шкалик-Шкаратин?

– Шкалик – это… псевдоним.

– Понимаю… Вашей фамилии очень не хватает именно этого псевдонима. И давно это у вас?..

– С детства, кажется.

– Пьёте часто?

– Два раза. Вообще не пью!

– Понимаю. Первый и последний раз… Кто подал идею обмыть стипендию?

– Никто. Стихийно возникла.

– А кто предложил бутылку из-под рома вместо иконы… в красном углу… водрузить?

– А-а, да это в шутку.

– Вы в армии не служили?

– А что я вам сделал?

– Хочу понять мотивы поступков.

– А у меня их нету.

– Мотивов? Хм-м.

– Поступков… плохих. А выпил – случайно.

– Вы мне, Евгений Борисович, ваньку-то не валяйте. Расскажите лучше свою биографию.

– Я… это… родился в тысяча девятьсот…

– Покороче. Без хроники.

– Я родился… потом пошел в школу… Не закончил ее…

И поступил в институт. – Шкалик истощился. Впервые для себя понял, что у него – с ума сойти! – нет и не было биографии. Родился и… А вот легендарный Гайдар в пятнадцать лет полком командовал. А Павка Корчагин – узкоколейкой. Что со временем творится? Стыдно жить без биографии. Точно голому… перед банщицей.

– Да… Не густо. А кто ваши родители?.. Национальность?.. Имеете ли родственников за рубежом? Рабочий стаж? Комсомолец, надеюсь?

– Ничего не имею.

– Скажите честно, Шкаратин, вы Солженицына читали?

– Про ледяной дом? Честно? Читал.

– Это Лажечников. Мне сообщили, вы на гитаре играете. А песни Высоцкого, Галича – напеваете?

– Честно? Я про бродягу и товарища Сталина… люблю. Где он… большой ученый… А мой товарищ – серый брянский волк. Хотите – сыграю?

– Это Алешковский, из той же породы отщепенцев… Петь не надо… Охотно верю, что крамолой не интересуетесь, не член нашей партии и, может быть, круглый сирота, ну а… к какой нации хотя бы принадлежите?..

– У меня не записано.

– Неужели?.. Может быть, вы кыргыз, хакас, еврей, и этого стыдитесь? Но ничего постыдного здесь нет. В нашем многонациональном государстве и евреи – не самая… нация…

– Я не еврей…

– Может быть, чукча?.. Мордвин? Удмурт?

– Не знаю я. Мамка не успела сказать – умерла. А я отца ищу. Может быть, он китаец по фамилии Кель Син или… Сив Кин. У меня глаза-то его… узкие. А может, мамка чо попало сосала.

– Что-о-о?.. Что сосала?

– Брагу, одеколон, огнетушитель… этот… ацетон пила.

– Ну вот, видите, Шкалик?.. Пить – это дурная наследственность. Но вы, надеюсь, не потерянный для общества товарищ. И студент уважаемого вуза. А, извините, ваш папа… Он пил?

– Не в курсе… Кажется, все пили.

– Кто – все?

– Папани мои… У меня их много было. Я про всех не знаю.

– Н-да… незадача… Ну, вот что, Евгений, я говорю вам, что пили вы в последний раз. Как декан говорю! И прошу это хорошенько запомнить. А сейчас идите на лекции. И подумайте там о нашем разговоре.

– До свидания.