Призраки Каллисто

– Знаете, что он потребовал за второе место? – осведомилась.

– Потребовал? – переспросил Джордж.

– Хорошо, предложил обмен. Но это было очень похоже на требование. Хоть и мягкое, признаю.

– Мягкое требование… – повторил Редвуд. – Попробую догадаться.

Он сделал вид, что напряжённо, но быстро думает, затем сказал:

– Крым?

– В точку. Он хочет, чтобы мы признали Крым русским.

– Хм.

– Это всё, что вы можете сказать?

– Ну почему же, могу и больше.

– Давайте, – кивнула Оливия. – Только честно.

– У нас прямо день честных высказываний, – заметил Редвуд.

– Я этому только рада. Итак?

– Фактически, Крым давно русский, – решительно произнёс Редвуд. – А главное, всегда им был и вряд ли в обозримом будущем положение изменится. И местные жители не мыслят себя вне России. Но об этом не будем, иначе далеко уйдём. Скажем о насущном. Двадцать лет – это много. Можно и признать. Тем более, многие уже признали. Те, кто подальновиднее.

– То есть, вы предлагаете сдаться и признать, что наш, как вы говорите, главный противник нас победил? – осведомилась госпожа Президент. Неожиданно тон её стал ледяным.

Не верю, подумал Редвуд. Хотя в Голливуде бы оценили. Я даже знаю парочку конкретных продюсеров.

– Проиграть сражение – не значит проиграть войну, – сказал он. – А Украина, если уж быть откровенным до конца, нам больше не интересна ни в каком виде. Она давно не козырь, а балласт. Шестёрка, которую сбрасывают в надежде на флеш-рояль в прикупе. Поэтому, повторю, можно признать. Но двух мест в экипаже за такое признание мало.

– Три места нам не удастся получить, сразу вам говорю, это утопия. Я хорошо знаю Александра Столярова, поэтому даже заикаться не стала.

– Бог с ним, с третьим местом.

– Окей. Что ещё? Ближний Восток, Индонезия, пересмотр Договора об Антарктиде?

– Нет, – покачал головой Редвуд. – Эти вопросы можно решать обычным дипломатическим путём. А мы куём железо, не забыли? Поэтому я бы посоветовал очень мягко потребовать или попросить, как сами решите, полноценного участия США в строительстве второго межпланетного корабля. С допуском ко всем технологиям, включая технологии ядерной энергодвигательной установки, ионных двигателей и противорадиационной защиты.

– Второго межпланетного корабля… – повторила Оливия Трэвис. – Думаете, будет второй корабль?

– Обязательно, – кивнул Редвуд. – При всех достоинствах, «Россия» – опытный образец, прототип. А человечеству потребуется мощный, полноценный корабль, на котором можно быстро и безопасно добираться до любых уголков Солнечной системы. Очень скоро потребуется. И это ещё не всё.

– Инопланетные технологии, – догадалась Оливия. – Вы думаете об инопланетных технологиях!

– Сегодня воистину счастливый день, – улыбнулся Джордж Саймон Редвуд. – Президент и Госсекретарь, демократ и республиканец, мыслят в унисон и согласны друг с другом. Надо будет отметить. Именно так, мэм! Инопланетные технологии! Если на Каллисто находится корабль чужих – неважно, с живыми разумными существами на борту или нет, – то это значит, что он сумел преодолеть межзвёздное пространство. И полноценное участие в экспедиции и строительстве второго корабля, даст нам почти равные шансы с русскими овладеть этими фантастическими технологиями! Иначе – неизбежный проигрыш и безнадежное отставание в гонке за технический прогресс. О новом оружии, которое могут дать все эти технологии, я уже даже не говорю.

Госсекретарь вскочил и возбуждённо прошёлся по кабинету, увлечённый собственными мыслями, которые, опережая друг друга, теснились в его голове. Оливия смотрела на него блестящими глазами.

– Крым! – воскликнул Редвуд. – Да что там Крым, – он невольно понизил голос. – Ради такого дела, я бы намекнул русским, что мы и Донбасс готовы признать. Не сразу, конечно. Не завтра.

– Ого, – откинулась в кресле Президент США. – А ещё говорят, что республиканцы – консерваторы. Да вы настоящий революционер, господин Госсекретарь!

– Ну что вы, – сказал Редвуд. – Мной движет чистый прагматизм и любовь к Родине.

– А Украину, значит, окончательно отдаём русским на растерзание? – по губам Оливии скользнула тонкая улыбка.

– Да бросьте, мэм, какое там растерзание. Не будет никакого растерзания, сами разберутся постепенно. Без малого четыреста лет назад разобрались, и опять разберутся. Поверьте, усиление России за счет Украины – это полная ерунда по сравнению с тем, которое Россия получит, единолично захватив все инопланетные технологии, – он перевёл дух и огляделся ищущим взором. – Знаете, Оливия, возможно, моё заявление покажется вам неожиданным и даже шокирующим, но я бы выпил. За то, чтобы у нас всё получилось.

– Виски в баре, Джордж, – сказала Оливия. – И мне налейте. Со льдом. Как там говорят русские, – гулять так гулять?

Джордж Саймон Редвуд ухмыльнулся и направился к бару. День определённо удался, и перспективы, которые он открывал, внушали Госсекретарю США радость и надежду.

Глава пятая

Полковнику ВВС, летчику-космонавту и Герою России Ивану Сергеевичу Алёхину не удалось поскандалить с женой.

В следующем две тысячи тридцать четвёртом году, седьмого мая, Ивану Сергеевичу исполнялось пятьдесят, а ещё через два дня, девятого, в День Победы, – двадцать пять лет их совместной с Дашей жизни. Серебряная свадьба. Пролетели годы – не заметил. В любви и согласии. Двоих детей родили и воспитали. Старшему Виталию – двадцать четыре года, уже семейный человек, работают с женой на космодроме «Восточный».

Младшей Варваре – девятнадцать, студентка МАИ, умница и красавица. Мечтает строить космические корабли и летать на них. Как папа.

Чего ещё желать?

Он и не желал. Поэтому известие о своём назначении первым кандидатом в командиры межпланетного корабля «Россия» и экспедиции на Каллисто принял спокойно. Поначалу. И только вернувшись домой, понял, что волнуется. Да ещё как.

Юпитер! Чёрт возьми, немыслимая, безумная даль. Предел мечтаний – Марс, и туда он как раз рассчитывал попасть, поскольку план был утверждён, и он в этом плане фигурировал. Сначала в качестве командира корабля во время испытательных полётов, а затем – командира корабля и экспедиции на Марс.

Теперь, как ему сегодня рассказали, испытательный полёт сведётся к петле в плоскости эклиптики. Два с половиной миллиона километров туда, два с половиной обратно. На всё про всё две недели. Полная нагрузка на все системы, форс-режим, интенсивная отработка нештатных ситуаций. Затем пять дней отдыха на Земле и – старт к Юпитеру.

Безумие.

Он снял куртку, разулся, прошёл на кухню, откуда доносился восхитительный запах жарящихся беляшей.

– Привет, – чмокнул жену в щёку, уселся за стол.

– Привет! – откликнулась Дарья, ловко орудуя деревянной лопаткой. – Чего так рано? Беляшик?

– Лучше два. Или даже три. И чаю.

– Чаю сам налей, только что закипел. А беляши сейчас будут готовы.

Он налил себе чаю в любимую большую полулитровую чашку с изображением «Гагаринского старта» космодрома «Байконур», положил две ложки сахара, размешал. Жена поставила перед ним тарелку с беляшами.

– Смотри, горячие, только с огня.

– Ага, – сказал он. – Сейчас, руки забыл помыть.