Альтернатива (полная версия)

– А пойдем ему морду набьем! – воинственно предложил Константин.

– Да ну его, пусть катится! Еще обратно проситься будет! – отмахнулся Макс. На что бывший сосед Сергея, хлопнув по столу кулаком, заявил:

– Назад не пущать!

Немного погодя, как альтернативу мордобитию, он предложил, спеть, и тут же густым басом затянул:

Весь Мир насилия разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим

Кто был ничем, то станет всем

Припев подхватили хором: " Это есть, наш последний …". В устах людей, судьба которых совершила крутой вираж, слова пролетарского гимна звучали одновременно с иронией и искренним пафосом. А за открытыми окнами жила, надеялась на лучшее и преодолевала трудности страна, которую они не собирались больше никому давать в обиду.

Часть 4. Дежавю.

Глава 1

Рассмотреть местное отделение "Альтернативы" с улицы Сергей смог впервые. Внешне оно выглядело почти также:– круглое, невысокое, огороженное металлической решеткой здание. Не бросающаяся в глаза проходная с ничего не значащей для постороннего наблюдателя табличкой "СКБ N2А91". Знать, что происходит за этим забором, широкой общественности не полагалось. Впрочем, некоторая информация о контактах с параллельными мирами в печать поступала, но строго дозировано и идеологически выверено.

Отдав охраннику паспорт, Сергей ждал, пока выпишут пропуск. Под металлическим козырьком проходной было душно и жарко. На лбу уже обозначились мелкие бусинки пота. Он стирал их предусмотрительно взятой из дома салфеткой, но уже чувствовал, как намокает спина и прилипает к лопаткам новенькая рубашка. Отправляясь встречать семью, он постарался прилично одеться, но жара быстро свела все насмарку. Брюки и рубашка приобрели понурый мешковатый вид, в очередной раз подтвердив нелестный вердикт супруги: " На тебя, что не одень, все комом!".

Наконец, паспорт с вложенным корешком пропуска вернулся к хозяину, и Сергей рванулся через вертушку на свежий воздух. Над внутренним двориком висел жар нагретого солнцем асфальта, но в первый момент после проходной даже создалась иллюзия прохлады. А вот внутри помещения действительно было намного комфортней. Поднимаясь по лестнице, он безуспешно пытался вспомнить дорогу. В прошлый раз, когда проходили здесь вместе с Крежинским, двигались в противоположную сторону, да еще и голова была занята совсем другим. В итоге, заблудившись в коридорах второго этажа, пришлось задать вопрос девице из местного персонала. Окинув Сергея подозрительным взглядом, она поинтересовалась, с какой целью ему нужен "внешний периметр", и только, узнав причину, показала дорогу.

Коридорчик, где в прошлый раз стояли с Крежинским, он узнал сразу, а в конце его за стеклянными дверями увидел рамку металлоискателя и стойку контроля. Когда Сергей подошел к самым дверям, дежуривший пограничник, сердито махнул рукой, показывая, что ждать следует по другую сторону. Отойдя на несколько шагов, Сергей прислонился к окошку. Сразу же налетели воспоминания. Всего лишь несколько месяцев назад он пришел с той стороны, а за оконным стеклом лежал тогда еще чужой и непонятный мир, где предстояло начать все с чистого листа. Вспоминалось, и как завидовал тогда Максу, прибывшему вместе с семьей. И вот желание исполнялось! Но в голове крутились, сомнения, страхи, вопросы.

Занятый своими мыслями, Сергей просмотрел момент, когда появились жена с сыном. Когда в очередной раз, повернув голову, Марина, облокотившись на ручку чемодана, уже стояла у пункта контроля. Одета она была по-летнему, платье-сафари оставляло открытыми руки ниже локтей и икры. Черные уложенные в сложную прическу волосы закрывали шею и опускались на край стоячего вороника. Просканировав взглядом супругу, Сергей отметил, что похудела, выглядит элегантно, а платье он что-то не мог припомнить. И тут же, игнорируя все благие намерения, темным облаком наползла ревность. Сын все это время, пребывал где-то на заднем фоне матери. Выглядел мальчишка растерянным и испуганным. Увидев сквозь стеклянные двери отца, улыбнулся, но как-то натянуто и кисло.

Закончив общение с пограничником, Марина убрала в сумку документы и, наконец, повернулась. За те полгода, что они не виделись, лицо ее вряд ли могло измениться, но сейчас оно показалось каким-то чужим. Хотя выглядела супруга "на все сто", этого Сергей не мог не отметить. Изобразив непринужденную улыбку, он двинулся навстречу. Но в ее взгляде увидел испуг и еще что-то сложно передаваемое словами. Наверное, вот так же сморит на свой старенький домишко разочарованный и битый жизнью провинциал, когда, вернувшись после неудачной попытки покорить столицу, понимает, что это теперь навсегда. Но, возможно, все это Сергею показалось. А страх был вполне объясним. Несколько месяцев назад, пересекая черту, он и сам чувствовал себя не лучшим образом.

Потрепав по голове сына, Сергей повернулся к жене. Хотел обнять, но в последний момент замешкался. А она, почувствовав заминку, сыграла на опережение. Отстранившись, подставила для поцелуя прохладную благоухающую дорогой косметикой щеку.

Дальше к выходу двигались цепочкой. Впереди Марина с сыном, за ними Сергей с чемоданами. Только в проходной он вспомнил, что надо было заказать машину. Встречая семью, хотел организовать все лучшим образом. Долгое ожидание под палящим солнцем, в такой сценарий не вписывалось. К счастью заминка произошла по вине самой Марины. Когда вахтер потребовал документы на выход, она долго и суетливо рылась в содержимом своей большой дамской сумки. Полученные на пограничном контроле бумаги каким-то образом успели переместиться на самое дно. Сергей тем временем достал телефон и вызвал к проходной коммерческое такси.

– Пап, а это у тебе что, мобила такая? – удивленно поинтересовался сын.

– Ну да, здесь они у всех такие. И у тебя такой будет. Но потом. Здесь всякой мелкоте телефоны носить еще не полагается.

Сын посмотрел с удивлением и испугом, но ничего больше спрашивать не стал.

Вопрос с пропуском, наконец, был улажен, и они оказались на улице. Такси еще не подъехало, но Сергей оптимистично заверил, что скоро прибудет.

– Ничего подождем, – устало и даже смиренно отозвалась супруга. Через несколько минут машина действительно появилась. Филигранно развернувшись и затормозив в метре от клиентов, молодой улыбчивый шофер вышел, чтобы открыть багажник. Когда совместными усилиями вещи были уложены, Марина с сыном расположились на заднем сидении, Сергей сел рядом с водителем. В салоне они сразу окунулись приятную прохладу. Новая модель "Волги" была оснащена удобными креслами и кондиционером. И Сергей счел возможным похвастаться, что, умеют и у нас делать, если захотят. По дороге он взял на себя роль гида, комментирую мелькавший за окном городской пейзаж. Рассказывал, как работает городской транспорт. Показывал популярные торговые точки и объекты досуга. Когда проезжали мимо парка Горького, сообщил, что здесь недавно прошла реконструкция, и пообещал, что как-нибудь в выходные они сюда всей семьей обязательно сходят. Жена и сын почти всю дорогу молчали. На лицах по-прежнему читались напряжение и страх. Судя по всему, нелегко Марине далось решение о переезде. Но Сергей гнал прочь подобные мысли. Этот раунд он пока выигрывал, и надо было довести его до конца, не сорвавшись в мелочную ревнивую истерию.

На вахте дежурила Машка НКВД. Но к вновь прибывшим грозная старуха отнеслась на удивление благосклонно. Видимо посчитала, что после приезда семьи одним потенциальным нарушителем станет меньше. Получив временные пропуска, Сергей затащил чемоданы на второй "семейный" этаж. Когда шли по коридору, показал коммунальную кухню. В выделенном им блоке он постарался навести порядок и придать видимость уюта, насколько это можно было сделать мужскими руками в казенном жилище. Супруга его старания наверняка отметила, но никак не прокомментировала. А он показал, где будет комната сына, а где будут жить они с Мариной, и нарочито бодро заявил:

– Ну, вы пока вселяйтесь, а я начну на стол собирать!

Глава 2

В коридорчике перед парткомом собралось несколько кандидатов. С некоторыми Макс, так или иначе, пересекался по работе. Сашку Колпина знал по общению в курилке. Сам он к зелью не пристрастился, но иногда ходил туда за компанию с Сергеем, отдохнуть и пообщаться с коллегами. Беседы в курилках велись разные, но в основном о политике, и частенько высказывались весьма вольные мысли. Колпин как раз состоял в вольнодумцах. Они часто сцеплялись с Сергеем, выступавшим яростным защитником социализма. Макс, хотя во многом разделял позицию коллеги, в таких дискуссиях участия не принимал. Удерживало подозрение, что Колпин работает на компетентные органы, а все эти разговоры провокация, с целью вызвать собеседника на откровенность. В отличие от простоватого и прямодушного Сереги, Макс привык контролировать слова и поступки. И понимал, что даже если ты искренне защищаешь систему, все равно в пылу спора невольно сболтнешь лишнее. Конечно, преследовать за это сейчас не будут. Но кто его знает, как все обернется дальше, и зачем оно тебе надо! И вот теперь вольнодумец Колпин собрался в партию, чтобы стать в первые ряды строителей социализма.

" Хотя какие к черту строители! Построили уже, перестраивать пора…" – подумал Макс, и, даже мысленное упоминание "перестройки", породило ощущение душевного дискомфорта. В его прошлой жизни это роковое для страны время пришлось на детские годы. Но они не раз говорили на эту тему с Сергеем, который пережил "перестройку" и последовавший развал, будучи в зрелом возрасте. Так что, в сознании сложился устойчивый образ массового помешательства, несбыточных надежд, всплеска словоблудия и наивной простоты, которая, как любил говорить дед, "хуже воровства". И за всем этим проглядывал чей-то расчет, холодный и подлый.

"Вот такие, как Сашка Колпин, на этих дядей тогда хорошо потрудились!" – думал Макс, с неприязнью наблюдая, как соискатель звания коммуниста перелистывает брошюрку с цитатами последнего съезда.

Массивная дверь парткома отворилась, выпустив очередного претендента. Лицо у мужика было нездорового красного цвета. Видимо сказались жара и волнение. Вытерев платком пот, он громко выдохнул, огляделся и сообщил:

– Вроде проскочил! Ковалев, следующий.

Приняв из его рук дверь, Макс задержал дыхание и шагнул из полумрака коридорчика в залитое солнцем пространство. От яркого света и устремленных на него взглядов стало не по себе, но доброжелательная улыбка Крежинского помогла справиться с волнением. Шеф сидел рядом с парторгом, помимо них за большим столом, накрытым по торжественному случаю кумачовой скатертью, расположилось еще пять человек. Трое из местного партактива, двое пришлых: дама лет шестидесяти и мужчина чуть моложе, на вид крепкий, энергичный и большее похожий на "сотрудника в штатском", чем кабинетного аппаратчика.

Сесть Максу предложили на противоположный от парторга край стола. После чего приглашенная дама строгим голосом произнесла:

– Мы рассмотрели ваше заявление, Максим Петрович, и пригласили, чтобы побеседовать с вами лично.

Далее, по традиции, началась проверка знаний материалов последнего пленума. Память у Макса была хорошая, и отбиваться было не сложно. Но он ожидал главного вопроса, о котором предупреждал Крежинский, и при этом советовал ответить взвешенно, но искренне. Задал этот решающий вопрос приглашенный товарищ:

– А как, вы, лично, относитесь к расширению гласности?

С большой осторожностью! – уверенно и даже с некоторым вызовом ответил Макс.

На лице райкомовской дамы вспыхнуло возмущенное удивление:

– Это почему же? Объяснитесь!

Ответ Макс продумал заранее, и потому говорил почти без запинки. О том, что объективная информация естественно необходима. И что замалчивание реального положения в конечном итоге несет вред. Но правда бывает разной. Есть ложь с элементами правды, есть полуправда, есть правда с вкраплениями лжи. Она то, как раз, и самая опасная. В нее начинаешь верить, а умело вставленная ложь направляет твои мысли в выгодную для кого-то сторону. И поэтому очень важно, кто доносит до тебя правду, искренний сторонник или скрытый враг.

– Ну вот, вы так и до очередного поиска врагов договоритесь! – возмутилась дама.

" Дура, ты! Их и искать не надо, сами придут, когда ворота откроешь." – со злостью подумал Макс. И тут в разговор опять вступил товарищ из райкома:

– Ну что же, интересная точка зрения. Как раз в духе гласности.

Больше Максу вопросов задавать не стали. Попрощались с ним довольно холодно. Покидая кабинет, он думал, что не оправдал рекомендацию шефа. Но что поделать:

" Откровенно, так откровенно!"

Не заходя на рабочее место, Макс направился в проходную. Во второй половине дня в пятницу можно было уйти и пораньше. Тем более, после такого знаменательного события.

"Не каждый день мимо кандидатства в члены партии пролетаешь!"

В том, что его не утвердят, Макс почти не сомневался, но не сильно по этому поводу переживал. Инициатива исходила от Крежинского, а он просто пошел навстречу:

" Но что поделаешь, не получилось!"