Мой Ванька

– А ты чего встал? Я же тебе запретил вставать!

– За тобой пришёл! Пошли спать!

– Завтра я всё равно на работу не пойду, только в больницу вечером. Отосплюсь, – бурчу недовольно. – И вообще, иди спать. Дай мне подумать, разобраться… во всём.

– Давай вместе… разбираться. Я же знаю, о чём ты думаешь! Готов выслушать всё, что бы ты мне ни сказал. Я это заслужил… Но, Саш… Я не хочу, чтобы из-за меня ты ещё и не спал. Уже четвёртую ночь здесь сидишь! Сам куришь и меня соблазняешь, – он вымученно улыбается, садится на табурет с другой стороны стола, распахивает свои глазищи, и… я опять тону. А взгляд такой грустный!

Молчу, потому что не готов к такому разговору, несмотря на то что действительно несколько ночей думаю обо всём, что с нами произошло.

– Что ты на меня уставился? – не выдерживаю я наконец. – И вообще, тебе лежать надо, а не по квартире болтаться. Пошли! Говорить можно и лёжа.

– А я думал, ты мне покурить разрешишь.

– Хрен тебе! Давай в кровать! Я сейчас иду.

Лежим рядом. Ванькина голова, как всегда, на моём плече.

– Вот так – другое дело, – улыбается он.

– В Булуне ты же как-то обходился? – не подумав, бросаю я. Повисает пауза. Понимаю, что брякнул не то, и прижимаю его к себе.

– Ванюха, прости меня…

– Ладно… Проехали… – отвечает глухо. – Не стоило бы этого трогать.

– Ты всё ещё её любишь?

– Нет… После всего… Мне очень стыдно, Сашка. Я очень люблю тебя, моего дорогого брата… – он сначала молчит, будто о чём-то думая, потом издаёт мучительный вздох. – Можно, я тебе всё расскажу?

– Нужно!

– Так вот… Ты же знаешь, кто я такой… Я не знал женщины. А Света говорила, что со мной поняла, что такое любовь и что наконец у неё проснулось настоящее чувство. Она говорила, что хочет быть со мной и что, когда я полез за ней в ту трещину, это было добрым знаком для нас обоих. Много чего говорила…

– И про меня говорила… – подсказываю, желая проверить возникшую мысль.

– Да… И про тебя. Знаешь… Сначала она про тебя ничего не говорила. Но после того, как у нас всё произошло… Ну ты понимаешь… Это на второй день случилось. Она спросила меня, хорошо ли мне было с ней. Ты же понимаешь… Я – человек совсем неискушённый, не то что ты… Мне действительно было с ней очень хорошо. Прости, но в те минуты я вообще о тебе забыл. Купался в новых для себя ощущениях! Я ей признался, что это мой первый раз. Она меня пожалела, сказав, что такой сильный человек, как брат, наверняка меня подавляет, что я нахожусь под твоим влиянием… Говорила, что мне надо совершать самостоятельные поступки, не оглядываясь на тебя. Сашка! Она так ласкала! У меня остатки мозгов отключились. Потом предложила жить вместе. Сказала, что давно мечтала быть с таким мужчиной, как я… Она называла меня мужчиной!

Отмечаю, что моя мысль уже нашла своё подтверждение.

– Понимаешь… Как ты говоришь, я повесил сопли, – продолжает Ванька. – Она заставила меня смотреть на всё, и в том числе на тебя, своими глазами. Возможно, я был ослеплён своей… Хочется сказать – любовью, ведь только потом я понял: это была просто влюблённость неискушённого мальчика. Отдавая должное за моё выздоровление, она тем не менее выставила тебя таким монстром! А я, скотина, фактически в это поверил.

– Да… Твои глаза тогда были такими ненавидящими! Не могу их забыть.

– Саш… Ну не надо… Лучше избей меня до полусмерти! Я помню каждое слово, которое тогда тебе сказал. Прости, но в тот момент мне хотелось сделать тебе побольнее.

– Тебе это удалось, – я хмыкаю и не удерживаюсь от подкола: – Другой бы на моём месте давно бы уже нашёл верёвку и крюк. Будь я послабее, это бы и сделал.

Очевидно, словесная оплеуха оказалась слишком крепка. Ванька замолкает, и его голова на моём плече начинает вздрагивать.

Понимаю, что переборщил. Крепче его обнимаю, поворачиваюсь и целую в лоб.

– Ну Ванюха… Ну прости меня…

– Да ладно… – он откровенно всхлипывает. – Я сам не знаю, что тогда со мной происходило. Это был не я. Вернее, именно я стал монстром. Я же тебя предал!

– Ну а как вы расстались? – задаю я нечестный вопрос, поскольку кое-что знаю.

– Всё банально. Где-то через два месяца нашей совместной жизни мы начали ссориться. Первый раз это произошло из-за Кольки. Это её сын. Такой классный парень! Ему три года. Мы с ним сразу поладили. Он так любил со мной играть! С работы приду, а я в больнице у Кирилла Сергеевича санитаром работал, за день набегаюсь, ноги гудят, а Колька мне уже свои игрушки тащит. Повожусь с ним – и всё как рукой снимет. Так вот, первый раз из-за него поругались. Света его ударила, а я пожалел, прижал к себе, и её это взбесило. Потом ещё, ещё… Она всё настаивала, чтобы мы с ней ко мне в Питер переехали. А я, будто кто-то меня хранил, отказывался. И из-за этого были ссоры… А потом появился Витя… и она мне велела, чтобы я забирал свои шмотки и катился…

– Понятно…

– Ты, Сашка, умный… Объясни мне тогда, как могло так получиться?

– Объясню. Только сперва пойду на кухню покурю.

– Я с тобой! – это опять звучит по-детски, как тогда, давно, когда он объявился.

– Во! Видел? – и скручиваю ему под нос фигу.

– Саш… Я даже согласен на два лишних укола, – Ванька грустно смеётся. И мне приятно, что он смеётся. Эти перепады настроения… Пацан! Совсем пацан!

– Ладно, чёрт с тобой! Только завернись в одеяло.

На кухне закуриваю. Ванька, шевеля ноздрями, старается вдохнуть дым от моей сигареты. Пусть. Главное, чтобы сам не курил, по крайней мере, пока не поправится.

– Саш… Ну объясни…

– Что ж тут объяснять… Заколдовала она тебя! Она – обычная ведьма.

– Сашка, ты смеёшься надо мной!

– Ванюха, я говорю совершенно серьёзно. У нее очень сильное биополе, гораздо сильнее твоего. И она тебя подавила. А когда поняла, что использовать тебя в качестве средства передвижения в Питер у неё не получилось, ты стал ей неинтересен.

– Наверное, ты прав. По крайней мере, в отношении средства передвижения.

– Понимаешь… Есть категория людей, которые всегда в поиске. В поиске слабых для их дальнейшего использования. Я это понял буквально с первой встречи с ней. Такие люди, и она тоже из их числа, сразу чувствуют того, кто сильнее, и объявляют этому человеку негласную войну. И она мне её объявила. Полем боя стал ты…

– Так что получается, что она победила? Ну раз всё так…

– Получается, что да. Хотя если ей не удалось тебя использовать для переезда в Питер, то не совсем. Наверняка было так: сначала она подавила твою волю лаской, потом начался процесс внушения, поощрения и так далее. Её могло бы извинить то, что большинство таких людей делают эти вещи неосознанно, это их стиль жизни. Они, как правило, эгоцентрики, то есть искренне считают, что остальные должны жить только для них. Но в твоём случае она изначально знала, что ей от тебя надо, и шла прямо к своей цели.

– Обалдеть, – бормочет Ванька. – Ты её видел всего пару раз, а рассказал о ней так, будто знаешь всю свою жизнь. Ты настолько точно её охарактеризовал!

– Ванюха, это всё из курса психологии, который я прочёл месяц назад.

– Сашка… Родной мой… Ты такую ношу с меня снял! – в его голосе звучит горечь. – Вернее, одну снял, а другую положил. Ты меня пытаешься оправдать… Зачем?

– А ты не сильно радуйся. Я про тебя ещё не всё сказал, ну и про себя тоже. Ты в этой ситуации, будучи тепличным растением, человеком, которого я сам избаловал в своей теплице, глядя на прелести не познанной тобой женщины, распустил сопли и, ни о чём не думая, пошёл у неё на поводу. Как осёл за морковкой. Так ведь?