Чистые формы невозможного. Идущий в никуда

Эмоции так захлестнули Гарри, что он даже не заметил, как к нему подошли двое парней.

– Опять мечтаешь Гарри? Опять набиваешь свою дряную башку жалкими фантазиями? Не мечтай, Кукурузник, твои мечты никогда не сбудутся. Ты же чмо! Такие, как ты, ничтожества способны только на то, чтобы убирать дерьмо за такими, как мы…

Гарри шарахнулся в сторону и, зацепившись ногой о бордюр, растянулся на траве. Черт бы побрал этих Митчеллов. Откуда взялись эти грязные уроды? Всю свою не долгую семнадцатилетнюю жизнь Гарри терпел издевательства от подобных дебилов. С самого раннего возраста они доставали его своими садистскими выходками. Как он их всех ненавидел! И самые ненавистные из всех – это братья Митчеллы. Но ничего, скоро он станет посланником ада и отомстит им всем. Ох, как он отомстит.

– Да плюнь ты на этого сморчка, Фред! Нас ждут девчонки! А с ним мы еще успеем разобраться.

– Согласен, Том. Пошли. А Кукурузник от нас никуда не уйдет.

Братья Митчеллы потопали по алее в сторону выхода, оглашая окрестности своим грубым смехом. Гарри поднялся с травы и отряхнулся. Скоро они ему за все ответят.

Гарри посмотрел на часы – 18:45. Общий сбор в 19:00, нужно поторопиться. Придется бежать напрямик через холмы. Опаздывать никак нельзя. Этого магистр Брудбаер не простит. Тем более в такой день. И Гарри помчался по алее во всю прыть.

Ровно через 15 минут он был на месте. Развалины бывшего графского особняка находились в распадке между двумя холмами. Сзади вплотную к ним подходил лес. Да и сами развалины так сильно заросли, что их было сложно увидеть со стороны. Когда-то в этом особняке жил какой-то граф. Семьи у него не было, и после его смерти дом пришел в запустение. За 40 лет он превратился в развалины, которые даже с трудом назвать домом было сложно. Но в этом и была вся прелесть этих развалин. Никто, кроме Ордена Перевернутого Креста, не знал, что под развалинами есть прекрасно сохранившийся подвал. Видимо, раньше там были винные погреба, поэтому подвал был просто огромный и очень надежный. Вот в этом подвале и проводили свои встречи братья Ордена.

Гарри внимательно осмотрелся по сторонам и нырнул в трубу под кустом можжевельника. Этот тайный ход они придумали вместе с Сержем, когда вступили в Орден. Раньше нужно было продираться через кустарник и слазить по стене в дыру. Это было жутко неудобно. Тогда Серж и предложил стащить со свалки старую детскую горку. Сколько было смеху и приколов в процессе воровства этого металлолома – просто страшно сказать. Но в результате горка была принесена и вставлена в дыру в полу. Потом из толстой проволоки были согнуты дуги. Их прикрепили к боковинам горки. Сверху все обложили досками и рубероидом, а потом привали землей и замаскировали ветками и кустами. В подвале положили здоровенный пружинный матрац. Теперь проходить в Орден было одним сплошным удовольствием.

Плюхнувшись на матрац, Гарри огляделся. Похоже почти все уже в сборе. Не хватает только Люсьен и Роджера. Но они сегодня ходят в стражах, так что и должны прийти последними.

– Адского огня тебе, брат Гарри!

– Да воспламенит он наши сердца, брат Энтони!

Скрестив руки на груди, Гарри прошел через подвал к алтарю. У алтаря копошился маленький лысый мужичок. Он устанавливал вокруг всякие амулеты и магические вещицы. На полу была нарисована красной краской большая перевернутая пентаграмма, на каждом луче которой стояла толстая черная свеча. В центре пентаграммы и располагался жертвенный алтарь. Он представлял собой четыре большие шины, связанные между собой веревками, на которых лежала старая дубовая дверь, когда-то закрывавшая подвал. Её откопали в куче хлама, когда убирали подвал, и долго не знали, что с ней делать. Джек славно над ней потрудился: отчистил её от грязи, отполировал наждаком, замазал шпаклевкой все трещины и покрасил нитрокраской в черный цвет. Отец Джека владел небольшой деревообрабатывающей фабрикой, поэтому Джек знал о дереве все. В свои 16 лет он запросто мог построить своими руками дом. За это в Ордене его здорово уважали. Там он был третьим лицом после магистра Брудбаера и хранителя ключей Стива Матерсона. В принципе мистер Матерсон был единственным взрослым человеком в Ордене, хотя и был немножко ненормальным. Говорят, он даже в психбольнице лежал. Но Ордену он не мешал, а даже, наоборот, сильно помогал, потому как был повернут на всякого рода мистике и с удовольствием взял на себя роль ключника и библиотекаря. Именно ему Орден был обязан кучей литературы о сатанизме и демонологии. Самой драгоценной книгой в библиотеке был толстенный фолиант восемнадцатого века по истории ада. Мистер Матерсон утверждал, что переплет книги сделал из настоящей человеческой кожи.

В Орден Перевернутого Креста входило в общей сложности 18 человек, обозначающие три шестерки – знак Сатаны: шесть девочек и двенадцать мальчиков. Количество членов Ордена было заранее определено согласно книге ада. По регламенту, описанному в книге, во время оргии на каждую девочку должно приходиться два мальчика. Обусловлено это тем, что у девочки должно всегда оставаться свободным хотя бы одно отверстие в теле, куда бы смог войти Сатана, якобы незримо присутствующий на оргии. Ребятам стоило больших трудов найти в Орден девушек. Мало кто соглашался вступить в сатанинскую секту вообще, а уж когда узнавали об оргиях и ритуалах посвящения, то и того хуже. Приходилось действовать очень медленно и осторожно. Риск напороться на скандал был очень велик. Поэтому девушки выбирались очень тщательно и аккуратно, оцениваясь по куче различных критериев. В результате после годового кропотливого труда было подобрано 5 кандидаток. Все они были, мягко говоря, не красавицами. Важно, что они были согласны и приняли посвящение. Главной гордостью Ордена была шестая девушка – Люсьен Де Камерон. Она была очень красива и пришла в орден по призванию. Она сама, каким-то немыслимым способом, вычислила местонахождение Ордена и потребовала принять себя в его члены. Естественно, никто не возражал.

Гарри был в восторге от Люси и рассчитывал получить ее на оргии. Он имел на это право, как доброволец-жертва. Никогда, ни при каких обстоятельствах, в обычной жизни Люсьен не обратила бы внимание на Гарри. Но когда она узнала, что он выступил добровольной жертвой, она воспылала к нему страстью. Той бешеной страстью, которую испытывает хищник к своему пока еще бегающему обеду.

Люсьен вообще была необычной девушкой. Простая жизнь ее не привлекала. Выросшая в очень богатой семье, она с раннего возраста имела все, что желала. Обычные человеческие желания ее перестали привлекать. Она искала изощренных и даже извращенных удовольствий. Она испытывала оргазм только от одной мысли, что ей придется заниматься сексом с будущей жертвой. Эта мысль так сильно захватила ее, что она не могла дождаться жертвенного дня. Как бы она хотела сделать это прямо на алтаре, на глазах у всех, и воткнуть нож ему в сердце в момент страстного излияния! Увидеть, как стекленеют его глаза, почувствовать вкус его крови на своих губах! Но ей не дадут это сделать. Право принесения жертвы имеет только магистр. Жаль. Очень жаль! Придется ей довольствоваться малым. Но когда-нибудь она сама станет магистром.

За приготовлениями и разговорами вечер незаметно пролетел. Время близилось к одиннадцати. Пора было начинать оргию. Все братья и сестры Ордена, облаченные в черные балахоны на голое тело, встали вокруг пентаграммы. Только Гарри был в пурпурном. Он сегодня был главным действующим лицом. Это его ночь. Ночь славы и власти, ночь исполнения желаний.

Мистер Матерсон открыл книгу и стал читать молитву, призывающую на оргию Сатану. Магистр Брудбаер обходил круг и зажигал свечи в руках членов Ордена Перевернутого Креста. Гарри стоял на небольшом возвышении прямо напротив алтаря. Он был замыкающим в круге, но первым по значимости. Именно он должен был зажечь большую свечу мрака. Когда магистр зажег его свечу, он от волнения чуть ее не уронил. Подняв свечу над головой, Гарри крикнул: «Пусть свершится то, что суждено свершиться. Пусть начнется оргия». Наклонив вперед, он поднес свечу к веревке, пропитанной бензином. Веревка вспыхнула, и огонь побежал по ней, вычерчивая на стене лик рогатого и ужасного. Его рога, изгибаясь, сходились в одной точке. Между ними стояла огромная, толстая черная свеча, которая загорелась от огня на рогах. Все прошло как по маслу. Это был хороший знак, знак того, что ад благоволит его поклонникам.

Как только свеча загорелась, все сбросили одежду и вступили в круг. Оргия началась. Нужно отдать должное мистеру Матерсону: если бы не он, оргия могла бы вообще не состояться. Одно дело о ней говорить, другое дело в ней участвовать. Так что если бы Матерсон не подмешал в напитки каких-то эндорфинов, то все могло бы сорваться. Эндорфины явно подействовали, потому что все бросились без разбора лапать друг друга, забыв про намеченных ранее партнеров. И только одна Люсьен не потеряла разума, она целенаправленно двигалась к Гарри, хоть ей и мешали изрядно. Гарри же стоял полностью поглощенный ее красотой: черные, как смоль, волосы до пояса, идеальный овал лица, полные чувственные губы, точеная фигурка, длинные ноги и прекрасная грудь. Лицо ангела и полные огня карие глаза. Гарри был влюблен в нее с 10 лет. Он никогда не смел даже приблизиться к ней. А теперь она сама идет к нему, жаждет его. Гордая и прекрасная.

Наконец-то ей удалость добраться до Гарри сквозь свалку тел. Они оказались лицом к лицу. Её запах просто одурманил его. Он столько лет ждал и мечтал. Теперь его мечты сбудутся.

Люсьен толкнула его на алтарь, упала сверху и впилась поцелуем в его губы. Её волосы разметались по алтарю. Нежное тело прижалось к телу Гарри. В одно мгновение страсть захлестнула обоих, вознеся сознание на новую высоту. В этот момент они поняли, что созданы друг для друга, как бы глупо и нереально это ни звучало. Их слияние было столь глубоко, что они проникли в мысли друг друга. Люсьен была поражена силой этого маленького очкарика кукурузника, этой неподдельной нежностью к ней. Она поняла, что он любит ее. И самое главное, она поняла, что любит его.

Этот последний год их общения многое рассказал ей о Гарри. Его искренность, его сила веры, потрясали её. Она увидела в нем человека. И этот человек оказался прекраснее всех людей, которых она когда-либо знала. Внезапная мысль молнией шарахнула ей в голову.

– Гарри, почему ты стал жертвой?

Он посмотрел ей в глаза. Провёл ладонью по ее лицу, ласково откинул волосы.

– Потому что это был единственный способ быть с тобой Люсьен. Потому что это единственный способ добиться того величия, которого ты заслуживаешь.

Она прижалась к нему всем телом и заплакала. Это были слезы счастья. Впервые кто-то совершал поступок ради неё. Ради завоевания её сердца, а не тела. Теперь она по-настоящему поверила в силу ада, поверила потому, что в это верил Гарри. А его вера чистая, неподдельная, такая же, как его любовь. Люсьена откинула последние сомнения и растворилась в чувствах и ощущениях. Она всегда будет принадлежать Гарри. Вся без остатка. Она будет его женщиной, его верной рабыней. Что бы с ним ни случилось, она разделит с ним его судьбу.

Гарри открыл глаза. Рядом, положив голову на его плечо, лежала Люьсен. Её глаза, не мигая, смотрели туманным взором в одну точку. На лице застыла счастливая улыбка. Создавалось впечатление, что она находится в каком-то ином мире. Он обвел взглядом подвал. Вокруг в разных позах лежали голые тела. Помещение было пропитано запахом пота, секса и блевотины. Кто-то явно перебрал со спиртным. Судя по всему, оргия удалась. Но Гарри почему-то испытывал ко всей этой картине сильное отвращение. Его глаза остановились на больших настенных часах, и ужас отразился в глазах. Черт подери, мы все проспали, уже 3 часа ночи.

– Люсьен вставай! Вставай, мы проспали ритуал!

– Что? Как проспали? Мать вашу так…

Ребята бросились расталкивать своих спящих собратьев по Ордену. Те не хотели просыпаться, сильно ругались и отбрыкивались всеми возможными способами. Наконец Гарри удалось найти в куче тел магистра Брудбаера. Как же неказисто он выглядел без одежды: заплывшие жиром ягодицы, вялый дряблый живот, противные угри по всей спине, короткие кривые ножки. А ведь ему еще нет и 20 лет. Теперь понятно, почему он так рьяно добивался этой оргии, просто так ни одна девушка не легла бы с ним в постель. Гарри схватил его за плечи и начал трясти, пытаясь привезти в чувства. Тот неохотно открыл глаза и посмотрел на Гарри взглядом пьяного сапожника. Язык еле ворочался у него во рту.

– Чего тебе надо? Отстань!

– Мы проспали ритуал жертвоприношения!

– Ну и фиг с ним. Отстань, я спать хочу.

– Но как же ритуал? Как же жертвоприношение?

– Да пошел ты со своим жертвоприношением!

– Но как же Сатана? Он не простит такого оскорбления!

– Да пошел ты со своим Сатаной. Я получил то, что хотел. А Сатану можешь забить себе в задницу.

Гарри распрямился, в его глазах стояли слезы. Все его надежды рухнули. Какое жуткое разочарование. Магистр оказался обычной похотливой свиньей, он ни на грамм не верил в ад. Ему вообще было наплевать. Всегда было наплевать.

Из всех участников оргии Люсьен удалось разбудить только мистера Матерсона. Он сонно мялся возле шкафа с книгами, натягивая на себя балахон. Гарри стоял, понуро склонив голову. Неужели все кончится не начавшись? Неужели все старания впустую? Неужели среди всех членов Ордена нет ни одного искренне верующего? Нет, так не должно быть. Он не допустит этого. Пусть он один, но он докажет свою веру. Жертвоприношение состоится. Он подошел к алтарю и снял с крюка жертвенный кинжал.

– Люсьен иди сюда, ты исполнишь роль магистра!

Люсьен стояла не шелохнувшись, широко распахнув глаза. Еще три часа назад она, не раздумывая, схватила бы кинжал и сделала это. Еще три часа назад она мечтала занять место магистра. Еще три часа назад она мечтала о вкусе крови. Еще три часа назад, но не сейчас.

– Люсьен, иди сюда! Мы должны это сделать! Мы должны исполнить свой долг! Иначе мы не сможем быть вместе!

Люсьен подошла и взяла кинжал из рук Гарри.

– Когда наступит время Люсьен, бей прямо в сердце. Сильно и резко.

Гарри забрался на алтарь и лег там, вытянувшись во весь рост. Его взгляд был сосредоточен, тело расслабленно. Разум спокоен и холоден.

– Мистер Матерсон, Вы готовы?

– Да, Гарри!

– Тогда зажигайте свечи и начинайте ритуал.

Энтони Матерсон открыл книгу и начал читать заклинания. Сначала его голос звучал тихо и неэмоционально, но по мере того, как он увлекался, его голос становился все сильнее и сильнее, пока не перешел в громогласный клич. Слова черными сгустками слетали с языка и, отразившись от стен подвала, оседали глубоко на подсознании, погружая его в состояние, близкое к параличу. Люсьен стояла над распростертым телом Гарри, сжимая в руках ритуальный кинжал. Она понимала, что должна сделать. Ей придется убить Гарри. Потому что он этого хочет, потому что он в это верит. Разве может она обмануть его ожидания? Разве может она предать его веру? Она сделает это. Но она, как и обещала, разделит его судьбу. Их судьбы связаны. Она уйдет вместе с ним. Потому что ее жизнь без него бессмысленна.

Молитва дошла до своего апогея и оборвалась на высокой ноте. Гарри открыл глаза.