Дыхание

– Были, были успехи. Выпустил пробные аппараты, тестировал их в Питере и Твери. До Москвы не добрался. Телевизионщики о нём сюжет делали в новостях. В общем, парень к успеху шёл. И дошёл бы, уверен.

– Неожиданно так всё. И реакция Марины мне не понравилась. Понятно, женщина мужа потеряла, и мне ее страдания не представить. Но она будто не страдала, а гадала. Как так? Был здоровый мужчина в самом расцвете, как говорят, и вот раз – и не стало.

– Да, Марина мне тоже говорила, что как-то странно это всё. Мол, вскрытия не было ведь. Она, вроде, хотела, но вот, просто похоронили – и всё. Я знаю, что к конторе Паши интерес высказывали очень солидные люди, есть тут у нас в Питере один функционер, занимается фармацевтикой. Ну, как занимается, сам-то он на службе у государства, а вот его жена и дочка с зятем там нормально рулят. Некоторые лекарства от онкологии только они и продают: типа, дилеры. Хотя, мне кажется, тут не дилерство, а чистой воды сговор, монополизация канала, – Саша скомкал салфетку и в раздражении бросил её около тарелки с фруктами, – аптек у них больше двухсот по городу и региону, в Карелии, в Тверской области, в Новгородской. Плюс ещё фирма зятя участвует в строительстве медицинских обьектов, как поставщик рентгенотехники. Эти штуки они включают в проект, и под них делается отдельная документация для строителей. То есть, изначально, ещё до котлована, известен поставщик оборудования. Очень узкий, нишевый, бизнес, и деньги там серьёзные.

– Как это с Пашей связано?

– Как-как… через американца этого, с которым ты вчера разговаривал. Американец сначала работал с зятем этого мужика, да и сейчас работает. Попутно очень активно участвовал во всех круглых столах и открытых совещаниях нашего Комитета городского по здравоохранению. Он, оказывается, представляет интересы крупных инвесторов из Штатов, чуть ли не Рокфеллеров. В общем, парень от больших денег тут работает. Конечно, им интересно всё, что новое и перспективное. Мы же для них как третьи страны, как Индия, откуда пачками айтишников вывозят.

– Да, понятно, это понятно… А с Пашей как они пересекались.

– Ну, как… Паша с американцем встретился – это факт, – Саша улыбнулся немного натянуто, – встреча ему понравилась. Он хотел с Джерри вместе работать, но хотел ли этого Джерри? Тот, вроде, сразу, с ходу, начал говорить о продаже бизнеса Павла ему, уговаривал, аргументы приводил. Паша не очень распространялся, говорил только, что деньги большие. Ну, если так говорил, то значит, действительно большие. Паша понимал, какие обороты будут у такого производства, и трезво, в общем-то, оценивал стоимость таких проектов.

– Надо с Мариной поговорить ещё раз. Может, заеду сегодня или завтра, – Вадим отодвинул свою тарелку, положил кисти рук на стол.

Братья разговаривали ещё долго, но беседа шла всё больше об общих знакомых, о сокурсниках. Жизнь оказалась очень непростой штукой, не все смогли пройти её ровно. Вадим это понял ещё давно. Один сокурсник, хороший парень, отличник, попал по распределению в дальний гарнизон Забайкалья, женился на дочке одного из офицеров, привёз потом семью в Питер, со службы ушёл и сломался. Как часто бывает, нашёл утешение от неудач в водке. «Водка как инструмент селекции», – говорил один знакомый Вадима по Архангельску. Он знал, что говорил: пили на русском Севере много и с энтузиазмом.

Другой связался с криминалом, продавал несуществующую недвижимость, воздух, на чём и погорел. Уже несколько лет в розыске. Ничего нового Вадим, конечно, не узнал, он давно понял, что людей швыряет порой из крайности в крайность и к положительным результатам приходят немногие.

Саше начали настойчиво звонить. Он, с сожалением посмотрев на брата, стал собираться. Предложил подвезти – на этот раз он был с водителем, который ждал его в машине. Вадим мотнул головой: не надо, хочу прогуляться… Вышли на площадь, Саша пошёл к машине, которая стояла в боковом проезде. Вадим, немного посмотрев вслед брату, решил пройти к Пяти углам. День был тёплый, холод немного отступил, так что идти было даже приятно.

Было видно, что за историческим центром города следят, грязи было немного, по следам на проезжей части Вадим подумал, что убирают здесь несколько раз в день. За мостом был старый ленинградский институт – «холодильник», как его называли в молодости братьев. Правда, Вадим был уверен, что такое название закрепилось за ним сразу же после основания. В «холодильнике» училось много красивых девушек, как-то Вадим услышал объяснение такому явлению. Выглядело оно так, что много симпатичных девушек, ориентированных не на интересную работу, а, скажем так, на интересную и насыщенную жизнь, выбирали себе профессии, близкие к торговле или сервису. А специалисты по обслуживанию криогенных установок востребованы, прежде всего, в пищевой промышленности. Там, где совсем рядом много мяса и молока. И, как понял Вадим, много питерских красавиц выбирали такие специальности именно по этим причинам.

Вот и сейчас навстречу Вадиму стали попадаться очень даже симпатичные девы. Некоторые пристально смотрели на него, он не смущался. Вадим знал, что, в дорогой одежде, с приятным и умным лицом, производит хорошее впечатление… «Да, Вадим Александрович, сам себя не похвалишь, не дождёшься от других», – с иронией подумал он о себе, приближаясь к перекрёстку Загородного проспекта.

Девушки всегда, что называется, вились вокруг Вадима. Они чувствовали в нём лидера. Мама иногда говорила ему, что он похож на прадеда по отцу, которого Вадим совсем не знал. Тот, по словам матери, погиб в боях под Ленинградом в период снятия блокады. Однако в документах указывалось, что он исполнял интернациональный долг, и в одной из далёких стран погиб, спасая военную технику при пожаре. Прадед, со слов бабушки, был очень волевым мужиком, от которого прямо исходила энергия, так привлекающая женщин.

Вадим не был отличником в школе. Конечно, он не был и троечником – отнюдь. Про таких говорят «уверенный хорошист». Ему что-то мешало стать полновесным отличником, скорее, даже не мешало, а отвлекало. Он усиленно занимался спортом, много времени проводил на сборах. Конечно, такой ритм жизни подростка не мог не сказаться на его успеваемости. Девчонки его любили и жалели, всегда помогали с контрольными, давали списать и прочие «плюшки», как выражается современная молодёжь.

К Саше девочки относились иначе – как к тени старшего брата. Ну да, Саша есть, он неплохой парень. Но, как говорится, не хватает харизмы, нет той энергетики, которая буквально выплёскивалась из Вадима. Сам Вадим несколько раз замечал, как брат смотрит на девочек, с которыми Вадим выходил из школы. Этот взгляд был не завистливым, нет. Скорее, в нём читалось некое сожаление. Вадим начал понимать, что своим характером он словно загоняет брата на второй план, в тень. Но с девушками так всегда: есть только двое, для третьего места нет и не должно быть. Так заведено…

Вадим подумал, что перед отъездом нужно поговорить еще раз с Мариной. Остановился у витрины кофейни, поймал на себя взгляд девушек из-за столика у стекла, подумал, что надо бы отойти. Но остался, дождался гудков. Марина ответила не сразу, голос был, как и следовало ожидать, глуховат и безразличен.

Вадим постарался коротко объяснить, что надо увидеться ещё раз.

Вышел на Загородный, на смартфоне нашёл приложение агрегатора такси, набрал адрес. В центре было много машин – серая «КИА» подъехала быстро.

В такси было уютно. Пахло пластиком и кожей, негромко играл лаунж. Водитель поинтересовался, можно ли переключить на радиостанцию. Вадим кивнул. И опять в салон ворвался торопливый голос диктора. Заболевания… есть прирост в Китае… власти держат всё под контролем. «Традиционно как всё, – подумал он, – а, впрочем, что ещё ждать от власти…Что они начнут говорить людям: всё, приплыли, все прячемся по домам? Главное, без паники. Паника всегда мешает».

Ехали на север города – Вадим любил эти места. Петроградская с её уютными улицами. В этом районе всегда ощущалась некая буржуазность. Дальше, к северу, конечно, начинались более запущенные места, и, как читал Вадим, они всегда были такими: немного неухоженными и более пролетарскими. Вадим знал, что Павлик несколько лет назад купил квартиру в хорошем жилом комплексе, очень даже недешёвом. Московский стиль, как думал Вадим про такие комплексы. Спокойная архитектура, ориентированная на европейский стиль. Экономии нет, но не наблюдается и азиатской роскоши, столь любимой некоторыми московскими застройщиками. Вадим называл про себя такие постройки «крепкой буржуазностью». Они, по его мнению, предназначались (и активно покупались) людьми, повидавшими мир, которые поняли и полюбили буржуазный лоск дорогих кварталов Парижа или Мадрида.

Машина миновала Малую Неву, въехали на Крестовский остров. Повернули с проспекта к заезду во дворы. Водитель посмотрел на Вадима.

– Здесь выйдете, или подождём, пока откроют? Здесь можно долго простоять: охрана очень дотошная.

– Здесь. Пройду в калитку.

Вадим вышел, нажал на кнопку домофона. Охранник настойчиво опрашивал – хорошо, что Вадим помнил отчество Марины: после того, как он назвал Марину по отчеству, калитку открыли. Пройдя через огромный вестибюль, Вадим поднялся в модном хромированном лифте на этаж. Коридор немного напоминал коридоры отелей – ковровые дорожки, живые цветы, в воздухе отчётливо пахло ароматизаторами.

Из двери квартиры вышло двое мужчин, Вадим вспомнил, что видел их на похоронах. «Коллеги, – подумал он, – лица интеллигентные, не похожи на чиновников, скорее, врачи…» За ними вышла Марина. Увидев Вадима, слабо улыбнулась. Выглядела Марина, подумал Вадим, не очень: серое лицо, потухший, немного рассеянный взгляд. Вадим не был в этой квартире Павла, в свои приезды они обычно встречались или в ресторанах, или ездили на долгие прогулки в пригороды города. Павлик любил, гуляя по парку, рассказывать о работе, строить планы. Он был общительным человеком по жизни. Был…

– Проходи, Вадик. Направо.

– Сюда, да? Я тебя не очень обременю по времени – так, хочу поговорить, – Вадим прошёл направо, через большую прихожую, коридор вёл к нескольким комнатам. За спиной остался проход в столовую, как догадался Вадим, и на кухню.

Войдя в большую комнату, Вадим увидел остекление на всю стену, далее была крыша. Точнее, летняя терраса, как понял он. На ней стояли стулья, столики, напольные вазы с растениями. Вадим подошёл и остановился, разглядывая уличное пространство.

– Это была идея Павлика: купить квартиру с выходом на крышу. Типа, лофт, как говорят архитекторы. Да, в этом есть своё, если можно так сейчас говорить, очарование. Виды на реку и острова – всё, как он любил… Давай там посидим, сейчас у меня его коллеги, приехали обсудить некоторые моменты, разговор с ними долгий. Ничего, пусть пока кофе пьют, с ними там мама общается, – Марина вышла на террасу.

Действительно, виды с террасы открывались замечательные. Февральский серый день придавал окрестностям немного меланхоличный вид. Вадим подумал, что летом здесь очень приятно находиться, наблюдать за тем, как солнце садиться вдали, за краем залива.

– Хочешь кофе? Чай? Есть хороший виски и джин: Павлик всегда следил за баром.

– Да нет, пожалуй, воздержусь. Я недавно обедал с братом, к тому же у меня режим, можно так сказать. Как говорят, хочешь держать себя в форме – надо просто меньше жрать. Хотя, если есть просто стакан воды, то я буду признателен.

Марина вышла в квартиру, через несколько минут принесла воду.

– А где дети? Чего-то не слышно их.

– Мама с папой забрали, они сейчас у них в Токсово. Им Павлик там несколько лет назад дом купил, не супер – они были против коттеджа – так, дача сто квадрат. Им хватает. Сейчас там папа с ними, надо им обстановку сменить…

– Наверное, так лучше. Для всех лучше. И тебе легче, надо эти дни в спокойствии провести, да, Марина? – Вадим вздохнул, собираясь с мыслями, – Итак, расскажи про последние дни или недели, что необычного было, каковы твои ощущения по этому поводу?

Вадим не снимал пальто, сидя на удобном стуле, скорее полукресле. Марина была в тёплом кардигане, сверху укрылась толстым пледом. Она сосредоточенно смотрела вдаль, на парк, на неподвижные аттракционы вдали.

– Сейчас, Вадим, знаешь, трудно это всё выстроить в единую картину. Такую, логичную…нет, скорее, последовательную, – Марина говорила медленно, подбирая слова, – сейчас я вот стараюсь это всё как-то построить в цепочку. Ты спрашивай, спрашивай… Так будет лучше, я смогу ответить более связно…ну, сам понимаешь.

– Да, конечно, так, скорее всего, правильнее, – Вадим отпил прохладной воды, продолжил, – хорошо, Марина, давай начнём… Ты ничего странного не замечала последнее время за Павлом? Нет, конечно, я не о каких-то левых делах, боже упаси…Павел был, как я знаю, образцовым мужчиной. Преданным тебе и детям. Нет, я в том смысле, что признаки нервозности или озабоченности?

– Последний год был нормальным, ровным… Прошлым летом ездили на машине по Скандинавии, Паша был полон планов. Мебель в конце августа купили новую для столовой, Павлику очень понравился гарнитур на выставке, он заказал, ждали из Италии… только в конце августа доставили… Павлик радовался: он всегда любил красивые вещи в доме, был очень разборчив при выборе мебели или предметов для интерьера… Ну, ты же знаешь, он всегда тянулся к красивому и гармоничному…

– Да, знаю… Он, пожалуй, единственный из нашей компании, кто ходил на все художественные выставки в Эрмитаж или Русский музей, – улыбнулся Вадим.

– Да, вот… осень началась хорошо. Потом была выставка отраслевая медицинского оборудования, международная… Там Павлик и познакомился с этим… с Джерри. А потом, на третий день выставки, была типа встреча, ну, деловой ужин, представителей от правительства города и предпринимателей. Павлик пошёл на неё без энтузиазма. Он считал такие вещи показухой, болтологией, как он сам говорил…

– И? И что? Джерри тоже на этой выставке был?

– Был, конечно, он Пашу всегда сопровождал в таких делах, сам-то он не очень любил показываться на людях…

– И как он рассказывал про встречу? Как, какими словами, определениями?

– Да как… остался доволен он. Там наши чиновники произвели на него впечатление. Паша говорил, что ему понравилась их позиция. Ему даже казалось, что «чиновник» очень правильное слово, что это слово системы, в которую… в которую надо уметь встроиться, чтобы реализовать свои планы. Знаешь, он хоть и был романтик такой… такой, не как все… но всё же понимал, что для его дела надо быть прагматиком. Шутил, что надо обязательно дружить с чиновниками.

–Да, это на него похоже.

– Понравился ему один человек. Понравился… Он потом несколько раз при мне звонил Павлику – я поняла, что они начали вместе готовить какое-то описание проекта… ну и вот…так и шло всё.

Марина вздохнула и закрыла глаза. Помолчали. Потом, открыв глаза, он сосредоточенно посмотрела снова вдаль.