Не в своём уме. Сборник рассказов

«Да нет! Что за глупости? – подумал Антон Сергеевич, но на всякий случай решил подстраховаться, проклиная сам себя. – Хотя, конечно, Иван Иванович – человек рассудительный, справедливый. Побольше бы таких!.. Что я несу?! Он же предыдущие мысли всё равно уже услышал!»

– Что ты сидишь, как стеклянный? – спросил откуда-то издалека начальник и ткнул Антона Сергеевича в плечо. – Скажи уже что-нибудь.

– Ну так, а что тут можно сказать? – растерялся Антон Сергеевич. – Телепатия, конечно, не доказана, но вдруг вот, может быть, и она, знаете ли, случается.

– Да что ты мямлишь? Ты скажи прямо – это вообще возможно?

– Я не знаю, может быть у вас какой-то уникальный случай. Разное бывает.

«Если бы ты мог читать мои мысли, ты бы уже меня убил! – думал Антон Сергеевич, второй раз за последние полчаса приходя в себя. – И начальник из тебя плохой, и как человек ты так себе. И это очень мягко ещё. Тебя же никто не любит, рожу твою видеть противно! Психиатрия давно по тебе плакала, дождалась наконец-то! Прочитай эту мысль, давай!»

– Иван Иванович, вообще люди всегда мечтали научиться читать мысли, – сказал он тем временем вслух, – это же просто дар, вам радоваться нужно!

– Вот я тоже сначала так подумал, но не всё так просто.

Иван Иванович встал с кресла, схватился за голову и стал медленно ходить вокруг стола. На втором заходе он остановился над Антоном Сергеевичем и зашептал сверху вниз.

– Я, когда понял, что именно люди думают, я не поверил. Сначала услышал мысли жены, а она думает, что мне купить на день рождения. Целый час за ней ходил, а она только и делает, что варианты перебирает.

– Так это нормально, порадовать вас хочет.

– Ну так вслух же она только ругается и денег просит! А на самом деле любит меня! Это же прямо открытие было! Сын приехал в гости, говорит, машину надо новую, работу получше или сразу денег. А сам думает о том, как ему повезло с таким замечательным отцом! Я чуть не заплакал, чуть машину ему не купил прямо в тот же день. Но потом подумал – пусть потерпит пару недель, детей и в сорок лет надо воспитывать.

– Так что же вы переживаете? Всё ведь хорошо! – сказал Антон Сергеевич, которому опять начало становиться не по себе. В голове всё настойчивее кружили сомнения:

«Да что у него там в башке происходит? Может он мысли читать или не может? Сейчас уже я с ума сойду!»

– Да я сначала не переживал. А потом прихожу на работу, думаю – дай-ка послушаю, что люди обо мне думают. Около секретарши постоял, а она всё время думает о том, какой у неё начальник хороший. Я даже наорал на неё на всякий случай, а она не прекращает. Считает, что я строгий, но справедливый. Вызываю зама, отчёт требую на неделю раньше, а он думает, что мои методы руководства с каждым разом всё лучше и лучше. Равняться на меня хочет! Ты представляешь себе такое?

– Ну а почему бы и нет? Вы ведь действительно хороший руководитель, – соврал Антон Сергеевич, который окончательно попрощался и с логикой, и с реальностью.

– Это понятно, но я же всегда думал, что вы все меня ненавидите! А за неделю не встретил никого, кто бы меня не поддерживал. Только и слышу, как я прекрасно справляюсь, и что все готовы за мной и в огонь, и в воду! Я устал от этого!

– Но почему? Разве плохо, когда вас поддерживают?

– Плохо! Хочешь знать почему? – Иван Иванович навис над креслом как грибок над песочницей и продолжил уже во всю мощь своего голоса. – Потому что ругать вас трудно стало. Как можно ругаться, когда вы в ответ ещё больше меня любите?! А не ругаться на вас нельзя, потому что вы все бездельники! Никто ничего не умеет, никто ничего не контролирует! Да если бы я вас не ругал, вы бы бока отлежали на диванах! А теперь мне как с вами быть?

– Иван Иванович, я тут вам помочь не могу, – пискнул снизу Антон Сергеевич, от страха вжимаясь в кресло, – вам лучше в больницу пойти, может быть, там вас вылечат.

«И пусть тебя там закроют навечно! Вместе с твоими истериками, совещаниями по пятницам и любовью со стороны санитаров!» – думал он про себя.

Иван Иванович успокоился, обошёл стол, сел в своё кресло и задумчиво уставился куда-то в угол.

– А я не хочу, чтобы меня от этого вылечили, – сказал он, – я теперь жить начал заново, узнал, какой мир на самом деле. Осталось придумать, как с вами всеми быть. Думал, ты что-нибудь предложишь, а ты такой же бесполезный, как обычно. Ладно, сам разберусь, иди. А кому-нибудь расскажешь – работу будешь искать в другом городе. Понял? И спасибо за твоё одобрение!

«Какое ещё одобрение? Что ему там привиделось?» – думал Антон Сергеевич, торопясь к выходу.

– Мир восторженных идиотов! – услышал он из кабинета, когда закрывал дверь.

В приёмной сидел заместитель начальника, сжимая в руках какую-то папку. Он неодобрительно смотрел на Антона Сергеевича и качал ногой в такт тихой музыке из телевизора.

«Вот мне даже его мысли читать не надо, – подумал Антон Сергеевич, – у него на лице написано, как он ненавидит и меня, и начальника, и свою работу, и совещания по пятницам. И ни капли телепатии!».

Он сел в кресло перевести дух, заместитель тем временем встал и скрылся в кабинете начальника под одобрительные жесты секретарши. Антон Сергеевич расслабился и уставился в телевизор, пытаясь успокоиться. На экране музыкальная заставка сменилась какими-то новостями, где довольный ведущий что-то рассказывал, ходил из угла в угол и снисходительно улыбался. Антон Сергеевич прислушался и узнал, как хорошо стало жить. На экране росли какие-то графики, повышался уровень жизни, росло благосостояние и производство. Всё было абсолютно обычно, но в этот раз что-то неуловимо мешало смотреть новости.

– Уходите, уходите, – привела Антона Сергеевича в чувство секретарша, которая дёргала его за рукав, – вы же знаете, шеф не любит, когда в приёмной сидят. Если выйдет – и вам достанется, и мне!

Антон Сергеевич встал и пошёл к себе. Он брёл по коридору, перематывая в голове ситуацию с начальником. И в этот момент он наконец понял, что смутило его в новостях.

«В них же всегда всё хорошо! – думал он. – Всегда только отличные новости. А не ударился ли ведущий головой так же, как наш начальник? Хотя там же много народу новости делает. Может, они ехали в автобусе и ударились головой все вместе? И теперь они живут в прекрасном мире, а я здесь? Я тоже туда хочу! Господи, может быть, всё-таки молнией меня?»

Но небеса не разверзлись и в этот раз.

Перемены

Постоянно слышу, что люди не меняются. Но я не верю этому, потому что в нашем мире есть вещи, которые заставят вас стать другим человеком.

У всех обязательно есть такой знакомый, который преображается за рулём. Ходит целый день весь одухотворённый и пишет стихи про любовь, а вечером садится в машину и ругается матом из окна на пешеходов, причём исключительно в прозе, никаких вам больше стихотворных порывов. Если у него спросить, куда делись его манеры, знание ПДД и умение найти рифму не только к слову «прачечная», то в ответ вы услышите вот что:

– Ой, вообще я хороший, добрый и люблю котят. Но стоит только сесть за руль, становлюсь другим человеком. Необъяснимая вещь!

– Халк ломать! – чудится мне в этой фразе.

Один такой мой знакомый водит машину как бог. Ну мне кажется, что именно так ездит бог войны. Он заводит двигатель и выжимает из автомобиля все лошадиные силы до последней. Его десятка при этом всё равно не едет, но ревёт она отменно. Все лошади, втиснутые под капот, хором ржут от натуги. Знакомого не смущают эти звуки, он три раза в секунду дёргает рычаг коробки передач и делает грозное лицо. От страха я пристегиваюсь всеми ремнями от соседних сидений и обещаю себе больше никогда не садиться в эту машину.

– Миша, ты идиот! – говорю ему где-то через полчаса после пятиминутной поездки, когда дар речи наконец возвращается ко мне. Он пожимает плечами и рассказывает, что вне автомобиля подбирает бездомных котят и по выходным строит скворечники.

Почему-то у меня нет ни одного знакомого, который рвёт и мечет весь день, хамит бабушкам, курит в неположенных местах, а в автомобиле превращается в прекрасного принца. А я бы любил такого и никогда не выпускал его из машины.

У всех есть знакомая, которая за рулём начинает путать лево и прямо, плачет при виде полицейского, а езда задним ходом выматывает её до желания уехать в отпуск на полгода. Потом она выходит из машины и вспоминает, что написала две диссертации, руководит отделом банка и однажды чуть не убила веслом слишком любопытного моржа.

– Вообще не понимаю, как я сюда доехала, – говорит она, выходя из автомобиля и открывая глаза. Волшебная женщина! Если вдруг вы с такой не знакомы, срочно найдите и познакомьтесь – не пожалеете!

Ещё я знаю одного мотоциклиста, который не признаёт никакой защитной экипировки, потому что настоящий мужик должен уметь принимать удары судьбы и терпеть. Я не настоящий мужик, и, если судьба даст мне по голове деревом, то смогу терпеть этот удар только до момента прихода в сознание, дальше я за себя не ручаюсь.

Этот мотоциклист в обычной жизни ведёт себя странно. Он пристёгивается в автомобиле, зимой ходит в шапке, не перебегает дорогу в неположенных местах, на его компьютере установлен антивирус, а около монитора обитает чудом доживший с девяностых годов кактус, который поглощает вредное излучение, а полезное усиливает. Есть, видимо, удары судьбы, которые не выдержит даже настоящий мужик.

И, конечно же, у всех есть знакомые атеисты, которые максимально защитили себя и свою машину тремя иконками на передней панели. Этот волшебный артефакт даёт плюс пять к неуязвимости, невидимость и отлично украшает бездушный интерьер автомобиля. Иконки создают такое чувство защищённости, что хочется купить сразу несколько штук и оклеить ими мотоциклиста из предыдущего абзаца.

Раньше я всегда с подозрением относился к людям, верящим, что три средневековые фотографии, приклеенные на дурацкую надпись «airbag», работают лучше, чем амулет от сглаза. А потом я купил машину, и поменялся уже я. Как только родственники узнали, что у меня есть автомобиль, я сразу же получил в подарок иконку, которую нужно возить с собой и доставать из сумки в особо опасных случаях. Я сопротивлялся, настаивая на полном своём неверии в народные приметы.

– Очень обидишь! – сказали мне и пристально посмотрели в глаза.

Я проклинал свою слабохарактерность, но положил иконку в сумку и стал возить с собой. Когда меня в первый раз остановила полиция, я счёл этот случай особо опасным, потому что ничего страшнее со мной до этого не случалось. Я вытащил иконку и передал её вместе с правами, но полицейский вернул её мне и попросил «дыхнуть». Я «дыхнул» и меня отпустили. Не знаю, иконка тут помогла или то, что я не пью за рулём, но я призадумался.

Ситуацию усугубила сестра, которая подарила мне нечто сверхъестественное – чёрную ленточку с мелкими золотыми буквами. Я надеялся впервые встретиться с такой ленточкой где-то лет в сто, но сестра сказала, что это молитва, которую нужно возить в бардачке. Теперь я защищён со всех сторон – в сумке иконка, в бардачке молитва, а сам я атеист.

– Миша, знаешь, может быть, не такой уж ты и идиот, – говорю я теперь своему старому знакомому, – давай вместе сделаем скворечник.