Худой Мир

“Спасибо хоть не зима”

Лиза уже разделась до трусов и майки и резво разминалась, словно на уроке физкультуры. Стройная, гибкая, угловатая, как все подростки. На шее сзади, из—под волос, выглядывают прорези жабр.

– Я пошла!

Она прыгнула с берега в воду, вошла тихо, без брызг, распугав суетливых водомерок, и скрылась из виду в мутной воде. Марина, уже готовая нырнуть следом, аккуратно сложила ее и свою одежду в корнях, прикрыв немного ветками, а сама закуталась обратно в куртку и стала ждать, дрожа от холода.

“Сейчас выскочат из засады дэновы бойцы, а мы тут такие красавицы”, – стыдливо подумала она, а потом сама себе возразила сердито, – “Между прочим, это я за них и ради них тут отдуваюсь.”

Лиза вынырнула, откинула мокрые волосы и тину с лица, и радостно сообщила:

– Есть проход! Еле открыла.

Марина вздохнула про себя.

“Пора.”

Она встала, скинула куртку, поправила примотанный наискось через плечо пакет и, набрав побольше воздуха, прыгнула в студеную воду. Вслепую нащупала Лизкину щиколотку, ухватилась за нее крепко-крепко – и ее, слепой сгусток отчаяния и страха,   поволокло на дно.

* * *

Вода ушла из шлюза и Марина наконец смогла глотнуть воздуха. Ветхого, затхлого, но все же воздуха. Дышала и надышаться не могла. Лиза, похоже, прыгала на одной ноге, вытряхивая воду из уха, и выжимала волосы – падающая с них вода гулко барабанила по металлическому полу, и эхо отзывалось где-то далеко-далеко.

Марина поднялась с пола – сидеть было холодно – и зажгла фонарь в левой руке. Слабо зажгла, тусклый огонек – но хоть что-то. Куча каких-то ящиков, шкафчиков, с пометками и аббревиатурами, Марине незнакомыми. А в дальнем конце – металлическая дверь с замком. И Лиза уже около этого замка, вставила левую руку в форме ключа в отверстие слева от двери. Раздался лязг.

– Марина, помоги открыть, – попросила она. Марина подошла почти вслепую, осторожно шагая, и вздрагивая каждый раз, когда что-то с грохотом укатывалось из-под ее ноги. Ухватившись вдвоем, уперевшись босыми ногами в пол, сестры потянули на себя тяжелую дверь, и та, наконец, поддалась.

– Лестница, – сказала Лиза, глядя вниз. Она видела в темноте, как кошка, а Марине пришлось подсветить себе слабым фонариком. И правда, металлическая вертикальная лестница, без каких либо перил. И где заканчивается – кто его знает.

– Не хотелось бы с такой упасть, – сказала Марина. А самой почему—то вспомнилась похожая лестница. Вела она от Минас-Моргула к Кирит-Унголу, по ней взбирались Фродо , Сэм и их провожатый Горлум. “А мне, значит, надо спускаться. И кто из нас кто, хотелось бы знать?”

– Давай я первая, – сказала она и, отодвинув Лизу, нащупала первую ступеньку. Сморщилась: грубая железная скоба ребром впилась в голую стопу. Опустила вторую ногу – еще хуже. Сжала зубы и поползла вниз. Фонарик вместе с ее рукой то уходил вниз, то поднимался вверх – и изредка высвечивал лицо сестры. То и дело на нее капали недовытряхнутые капли с ее волос.

Наконец, правая стопа нащупала твердую плоскую поверхность. Марина подсветила себе – так и есть, небольшой технический этаж, огибающий стену шахты, а с другой стороны – продолжение лестницы.

Марина помахала фонариком, и Лиза быстро и ловко спустилась к ней. Ее модифицированным ногам было все равно.

– Ракета, – констатировала Лиза, осмотревшись. Марина подняла фонарик над головой, сделала поярче.

“Бог ты мой…”

Огромная металлическая колонна, размером с Ростральную на Васильевском острове, верхним своим концом возвышалась над девушками, а нижний край терялся где-то внизу, во тьме. В недрах этого стального кокона ждала своего часа готовая к отправке ракета Стрекоза. Марине казалось, она чувствует сквозь толщу металла ее дыхание, ее злобную и жутко-реальную мощь.

У Марины опустились руки.

– Ничего не выйдет, – проскулила она, села на металлический пол и схватилась за голову.

– Что не выйдет? – спросила Лиза. “Вот про нее говорил отец”, – думала она про себя.

– Ее надо разрушить, – покачала головой Марина, – Я думала… А, впрочем, ничего я не думала. Я не ожидала что вообще сюда попаду. Просто хотела сделать хоть что-то…

– Ничего подобного, – возразила Лиза, – Папа говорил, ее надо запустить. И тогда все закончится.

Марина посмотрела на нее с тревогой.

– Что закончится?

– Война закончится. И мы заживем как раньше.

– Лиза, Лиза, ты что, – ужаснулась Марина, – ты разве не помнишь? Закончилась война, уже закончилась. Если ты… кто-нибудь запустит ракету, погибнут люди. Мы с тобой погибнем. Все погибнут! Понимаешь?

Лиза кивнула, закусив губу. Она уже ничего не понимала.

– Нет, нет, ее надо обязательно уничтожить. Только… только я ничего не понимаю. Где у нее что, где те чертовы… запалы . И есть ли они у нее вообще.

Лиза молчала, обуреваемая сомнениями, а потом, желая утешить сестру, решилась и выпалила:

– Есть. Я знаю где они.

Марина посмотрела на нее с удивлением.

– Только не говори, что отец тебе это рассказал.

– Папа и рассказал, – надулась Лиза, – Он мне доверял. Только мне одной. А я… – она шмыгнула носом, – его подвела.

– Лизка, – Марина вскочила на ноги и взяла Лизу за плечи, – Я тебя очень прошу. Помоги мне.

Лиза долго молчала а потом кивнула. Она совсем растерялась, но ей никого не хотелось расстраивать. Особенно Марину.

– Нам нужно спуститься на пять ярусов вниз, – Лиза листала в голове схемы и планы, сравнивая с реальностью. Марина поцеловала сестру в лоб, взяла за руку и они пошли к лестнице.

Один ярус, другой, третий. И все это в темноте и тишине, жуткой тишине. Только скрежет лестницы, да шлепанье босых замерзших ног по полу. И ракета все выше и выше нависает над ними.

“Вот сейчас что-то случится и она взлетит”, – думала Марина, и душа уходила в пятки. Но ничего не случалось, и это было даже страшнее.

– Сейчас еще одна лестница, она длиньше, – заявила Лиза.

“Длиньше, говоришь”.

Лестница и правда оказалась длинной и предательски шатающейся. Марина мысленно несколько раз прощалась с жизнью, готовясь рухнуть с высоты нескольких метров и сломать буйну голову. Но, наконец, спустилась. Включила фонарь ярче и отважилась, наконец, взглянуть врагу в лицо.

Лиза спустилась следом, подошла, ничуть не боясь, к внешней стенке пускового контейнера и принялась ощупывать его взглядом.

– Тут, – она ткнула пальцем. Палец ее превратился в острие и оставил крестовую царапину, слабую, но все же заметную, – Полметра в сторону центра. Там первый.

– Их еще и не один? – упавшим голосом спросила Марина.

– Три запала. Я сейчас сбегаю все отмечу. А что ты с ними будешь делать?