Человеческая оболочка. Погребальная песнь охотника

– Меня зовут Айзек… Айзек… Это я… – тяжелый болезненный вдох впустил в кровь мысли. Мыли начали бегать по телу, плодиться. Их стало так много, что вскоре мозг не смог их выдержать и снова впал в ступор. Боль ненадолго прекратилась, а потом возникла вновь.

– Не знала, что у вас есть брат… – молодая девушка в белом халате сняла последний слой бинта.

– А вам и не надо было, и это, в следующий раз глаза-то ему не заматывай!

– Да рано ему еще! У него тяжелая сочетанная травма. Мы как снимок сделали…

– Не болтай, а лечи его…

– Мы подняли документы… У нас нет…

– Он просто к вам не ходил. А его корки в бою утеряны. Ты что? Не видишь, что пацану в башку выстрелили?

– Мистер Хайле…

– Эй, Марк! – голос обратился к глазу, и пришлось открыться. – Ты как?

Глаз спросил у мозга, мозг у тела. Тело проверило руки и ноги. – Больно…

– Ниче, терпи. Щас тебя легонько накачают обезболом, и станет легче.

Стало.

– Молодой человек! – легкая рука дотронулась до плеча, и мальчишка вздрогнул.

– А? Что?

– Сейчас я аккуратно сниму повязку. Попробуйте открыть сначала здоровый глаз, а потом больной.

И глаз открылся. Все белое.

– Белое…

– Хах… вы в больнице.

– В боль…нице…

– Да… А теперь откройте второй…

Глаз не открылся. – Больно…

– Ну ничего. Всего неделя прошла. Вы конечно счастливчик, но… возможно будут последствия.

Плевать.

– Сейчас я введу вам раствор. Он с обезболивающим. Постарайтесь не напрягаться.

Тело проснулось от того, что внутри закрутились мысли. Мысли эти были тревожными и превращались в кипящую ненависть.

– Я…

– О! А вовремя ты! – голос Уиллиса, что появлялся из темноты каждый день, уже начал докучать. – Марк, тебя будут готовить к выписке через неделю. Как чувствуешь себя?

– Нормально… только пусто как-то…

– Ничего, братишка. Ничего… Ты помнишь, кто я? – бинты слезли с лица, и перед взором предстал тот самый Уиллис Хайле. Ненавистный, чудовищный, с омерзительной улыбкой. – Помнишь?

– С трудом. Я помню тебя, но других…

– Я…

– Уилл. Брат… Друг. Я не помню маму и папу…

– Ничего. Вспомнишь…

За пустыми глазами вспыхнула злоба. Лицо, ослабшее от тонны обезболивающего, не смогло выразить эмоций. И к лучшему. Айзек смотрел на своего врага, был так близко, что руки могли дотянуться до шеи. Но Уилл только этого и ждал. Он предоставил свою шею. Вот же хватай! Но мальчишка охотник проснулся от долгого болезненного сна.

– Спасибо, что вытащил меня, – улыбнулся Айзек.

– Ничего, Марк… Ничего… и не из таких передряг выбирались…

День изо дня злоба все сильнее пропитывала раненое тело. Она легла фундаментом в разбитых костях. В раненых и ослабших руках, в промёрзших ногах. Злоба заставляла парня открывать каждый день глаза, учила видеть мир по-новому. Злоба заставила засыпать и просыпаться на этой койке столько раз, сколько нужно.

Чтобы однажды получить шанс на месть.

На противную, скользкую, отвратительную месть. Одна могила уже была заготовлена и опробована. Настало время для второй.

– Кость начала срастаться, но эту часть головы лучше не трогать…

– Ага… – улыбнулся Марк. Криво улыбнулся.

– Физических нагрузок избегаем… Ударов, тем более. Постарайтесь почитать сегодня литературу. Если будет больно, то прекратите. На первое время выпишу вам обезболивающие.

– Спасибо большое.

– Марк! – крикнул из коридора больницы Уилл. – Ну ты чего там тянешь?! Пошли! Мама и папа жуть как по тебе соскучились.

Ага… как же…

– Ох, Марк! Мааааарк! Надеюсь, ты не забыл, как заниматься любимым делом…

– Это каким? – Айзек начал вычленять чужие новому дому эмоции, чтобы тщательнее их спрятать.

– Нести мир и порядок, брат мой. Мир и порядок. И получать от этого удовольствие…

– Надеюсь, что нет, – улыбнулся Марк. Ехидно. Так, как только брат Уиллиса мог.

Глава 6