Человеческая оболочка. Погребальная песнь охотника

– Нам ты не пригодишься. Вот что ты умеешь?

– Я умею стрелять… водить машину… носить вещи, в конце концов!

– Стрелять? – рассмеялась Ханна. – Из чего стрелять?! Что-то я не вижу у тебя оружия!

Как бы ни старался Осло, он так и не мог добиться хоть сколь-нибудь малого понимания или признания со стороны Ханны. Казалось, будто она на голову выше него во всем. Верно… Она довольно долго идет одна. Одна ест, спит, охотится. Одна выменивает еду и оружие, не давая себя надуть. Одна. А он… Он один-то никогда и не был. Всю жизнь только языком и чешет. Да так ничего и не начесал.

– Все! – разозлился мальчишка. – Понял я! Хватит. Я просто хотел помочь! Хоть чем-нибудь! Я просто хотел выразить чертову благодарность! Хоть как-нибудь! И никакой я не шкет!

– Ну ладно, «не шкет»… – девушка изменилась в лице. – Ты серьезный парень, я поняла… Славный малый… Хочешь помочь, так я придумаю, чем ты можешь мне помочь…

– Да хватит этого снисходительного тона! Вы меня всю дорогу поэтому и игнорируете, потому, что всерьез не воспринимаете! А я вообще-то солдат! Я много лет город защищал!

– И скольких же ты убил, солдат, город защищая?

– Я… – парень сглотнул слюну. Паршивенький вопрос. За пять лет службы так и не удалось ни в кого выстрелить. Да и зарезать никого не дали… – Троих.

Ханна подняла бровь. – Однажды мой друг, еще будучи совсем глупым и наивным, пришел в Ред Вотер. Он пришел к этому, как его там…

– Оккеру?

– Ага… И выложил все карты на стол. На него сразу же устроили охоту. А он тогда был моложе тебя. Приперся из какой-то глуши, в которой жил со своим стариком. Пришел людям помочь, а в итоге сам помер.

Осло поморщился.

– Таких людей ты убивал? Таких, которые даже и не знают, что на них охоту объявили. Таких?!

– Н-нет. Не таких.

– Тогда ты никого не убивал. Солдаты в Ред Вотере других не убивают. Только стариков, детей, водителей машин и глупых мальчишек.

– Так его убили?

– Да.

– Тогда почему мы его ищем?

– Мы его не ищем, – промочила горло Ханна. – Я его ищу.

– Но он мертв…

– Не факт.

– Я ничего не понимаю! Это же ерунда какая-то!

– Слушай, Осло. Придумай ответ сам. У меня его для тебя нет. Завтра мы прибудем в Яму, и ты пойдешь опрашивать людей. А я в это время навещу одного старого усатого знакомого… может он в курсе…

– Ладно…

– А теперь давай спать, кровожадный ты наш…

Осло обиженно улегся на сваленные в кучу ветки, застегнув куртку до самого горла. – Вы так говорите, потому, что думаете, что сильнее?

– Я сильнее. А теперь заткнись и давай спать.

Ночи в это время года были невероятно темными, и как только погасли последние угли, глаза уже больше ничего не могли рассмотреть. Ханна долго пыталась запомнить звездное небо, которое висело над ней, исполосованное черными линиями веток, но как только почувствовала, что Осло заснул, расслабилась. Тяжело это, путешествовать с кем-то. Особенно, с малознакомым.

Слишком она груба с ним. Слишком отстранено держится. Ханна понимала это, но ничего делать с этим не хотела. Доведет до Ямы и отпустит. А дальше… Дальше еще куда-нибудь пойдет. И еще пара лет в пути. Год на дорогу в одну сторону, пара лет на дорогу в другую. И, наверное, там где-то будет и конец. Неплохой план для того, кому некуда возвращаться.

В ту ночь, когда вспышки света озарили небо, девушка друг поняла, что произошло. Поняла, но была слишком далеко и от дома, и от «Надежды Человечества». Она была ровно по середине чертового ничего. В пути. В попытке вернуться домой. Вот только она уже знала, что дома у нее не осталось. Айзек тогда воскрес, а семья и друзья умерли. И не понятно, что теперь с этим делать. Тогда мир будто замер. Замерз. Где-то в маленьком самобытном поселении на полпути к Ред Вотеру.

А она ведь сказала ему, что никогда не простит, если он сожжет города. Почему-то это последнее, что она помнила про Айзека. А дальше темнота. Лишь холодный пол корабля. И боль.

Крупная дрожь пробрала девушку. Она никак не хотела снова проходить через этот ужас, пусть даже и в своих мыслях. Хоть тогда отчетливо поняла, что чувствовал Айзек, увидев свой дом разоренным и уничтоженным. Никогда не простит. Ни за что простить не сможет. И не будет.

Кратер вместо процветающего дома, люди, обожженные и испуганные.

За такое можно и убить.

За такое нужно убить.

И совесть вряд ли будет мучать.

Глава 2

Охотник

Уиллис прошелся вдоль стены. Вдоль полок, высеченных в ней грубым инструментом. Вдоль труб коммуникаций. И сел на диван. – И долго мы тут будем сидеть? А, Марк?

Безумный капитан дотянулся до бокала, что стоял на столике и провел пальцем по кромке. Показалось, будто бокал даже зазвенел. – Марк, да ну брось! Пошли! Нам тут не место! Мы должны искать бабу, а не это… Как его там?

Охотник не ответил. Он пристально проверял защелки на новом бронежилете.

– Точно! Придумывать символ! – Хайле старший рассмеялся, что есть сил. – Просит нас, убийц и ублюдков придумывать символ мира для экспедиции? Я с этим Азамом знаком не был, но он точно не в себе!

Мужчина встал, подошел к Айзеку со спины и попытался положить руку ему на плечо, но тот отмахнулся и эфемерное тело призрака развеялось в пыльном воздухе. Пропало. И голос пропал.

Бронежилет сел как влитой, поверх черной мятой футболки с коротким рукавом. Защелки звонко сцепились, сверкнув металлом в полумраке комнаты. Парень поднял со стола две увесистые пластины и сунул их в жилет. Теперь все на месте. И спина прикрыта, и грудь.

Айзек снова оглядел комнату. Пусто. Как и должно было быть. Нет ни призраков прошлого, ни гостей из настоящего. Он достал сигарету из стального футляра и подкурил. Дым начал виться, сизыми вензелями поднимаясь вверх, а там подхватывался вентиляцией шахты, уносясь куда-то по трубам. Наверное, на поверхность.

Два года прошли как пара дней, и отчаявшись найти нечто важно своими силами, Айзек окончательно сдался. Сколько бы он ни бродил по грязным пустошам, найти Ханну не получалось. Да и не только Ханну. Хоть кого-то, кто был бы ценен для нового мира. Ни новых детей, ни живорожденных. Никого. Лишь разрушенные города, да опустевшие деревни.

Легкий пластиковый пистолет уместился в кобуре на груди.

– Капитанский! – поднял палец вверх Уиллис, начав маячить у двери, что вела к основному тоннелю. – Мой?

– Нет, не твой, – зыркнул на него Айзек.