Бусы

– Что? – спросил я старшего. – Раньше на судах быть не приходилось?

– Я был несколько раз, – ответил старший из парней, – а они, – он указал на своих спутников, – впервые.

– Как так? – вновь удивился я. – Вы собираетесь работать на судне – и не знаете, что это такое?

– Нет, – возразил старший, – про суда мы всё знаем и много раз на них работали, но вот на таком большом судне мы в первый раз.

– Ничего, – ободрил я его, – я сейчас позову механика, и он вам всё покажет, а я расскажу, что надо делать, – и, подняв трубку телефона, набрал номер ЦПУ.

К телефону долго никто не подходил, но, зная размеры машинного отделения, я терпеливо ждал моториста, который, вероятно, находился внизу с мойщиками деки и был занят.

Вскоре он ответил мне:

– ЦПУ, вахтенный моторист готов слушать вас. – Я узнал по голосу моториста четвертого механика Кермака.

– Старший механик говорит, – веско произнес я в трубку. – Кермак, скажи четвертому механику, чтобы он пришёл ко мне в каюту.

– Есть, чиф! – бодро отрапортовал вахтенный.

Положив трубку телефона, я взглянул на успокоившихся парней.

– Знаете, какую работу вы будете делать? – Я посмотрел по очереди на каждого из этих веселых балагуров.

– Агент нам рассказал об этом немного, – ответил старший, – но сказал, что ты нам всё покажешь и рассчитаешься с нами наличкой.

– Ну ты и быстрый, – усмехнулся я. – Ещё не знаешь, что надо делать, а уже про оплату говоришь.

– Да, чиф, – нисколько не смутившись от такого вопроса, ответил старший. – Мы должны знать, за что будем работать, ведь завтра ночью нам эти деньги понадобятся.

– Куда это они вам понадобятся? – невольно удивился я.

– Так завтра же конец света, вот мы и хотим его достойно отметить, – расхохотался парень, и его друзья от этих слов тоже рассмеялись.

– Ну, конец света маловероятно, что наступит, – усмехнулся я, – а вот без денег в новогоднюю ночь делать нечего – так это точно.

– Так и сколько ты нам заплатишь? – уже напористо продолжил старший.

– Ну, а чего ты хочешь? – с интересом посмотрел я на него.

Деньги у меня были только от сдачи металлолома, и поэтому я не представлял себе аппетиты этих ребят. Но ответ этого веселого парня рассмешил меня:

– О! Вообще-то я хочу ехать в открытом «Феррари» с длинноволосой блондинкой в красном шарфе, у которой на руках маленькая собачка, по извилистой дороге вдоль Адриатического моря и еще много чего… – При этом он весело рассмеялся.

– Отличное желание, – понял я его шутку, – но за сегодняшнюю работу вы столько не заработаете. Так сколько? – повторил я уже настойчиво свой вопрос.

Посмотрев на своих подельников, старший смело обозначил мне сумму, которую они, вероятно, давно обсудили. Это было немного больше того, что я имел, поэтому я немного подумал и якобы изумился:

– А не много ли это? – и, увидев сомнение на лице старшего, понял, что я на правильном пути.

– А ты нам сколько можешь дать? – переспросил меня старший.

Почесав в затылке, потерев подбородок и потыкав для солидности пальцем в калькулятор, я спокойно ответил, что могу дать им процентов на десять меньше, чем они хотят.

Услышав такую сумму, парни возбужденно принялись обсуждать моё предложение, но потом, что-то решив между собой, старший ответил:

– Хорошо, чиф, мы согласны.

По его виду я понял, что это было именно то, что он хотел получить, а первоначальную сумму загнул так, для страховки.

– Отлично, – подтвердил я свое согласие и, увидев заглядывающего в каютную дверь четвертого механика, подозвал его: – Дональд, эти парни будут чистить помещение аварийного пожарного насоса. Так что покажи им всё и расскажи, что надо делать.

– Есть, чиф! – принял приказ Дональд.

– Подождите меня на палубе, – продолжил я, – я сейчас переоденусь, и мы пойдем туда вместе.

– Есть, чиф! – также бодро ответил четвертый, и молодежь гурьбой, громко переговариваясь, покинула каюту.

Быстро переодевшись в новый комбинезон, который был уже и не новый, а в некоторых местах перепачканный мазутой, и накинув куртку, я вышел на палубу.

Путь до входа в помещение пожарного насоса был неблизкий. Надо было пройти метров сто пятьдесят по палубе, а потом еще спуститься по крутым трапам метров на двадцать вниз.

Я сам в этом помещении еще не был, а только заглядывал в него с Евгеничем и знал, где включаются свет и вентиляторы да подается сжатый воздух. Поэтому, когда во главе всей церемонии я стал спускаться вниз, к пожарному насосу, понял, что, если бы я чистил это помещение, то запросил бы за такую работу сумму как минимум в три раза больше.

В шахте не было никакого обогрева. Электрические грелки были выключены. Так что в ней была температура окружающей среды, то есть градусов пять. Переборки были все в «лопухах» от отставшей краски, кое-где заляпанной мазутными руками, трапы также были перепачканы непонятно чем, а в самом низу плиты были аж черными от въевшейся мазуты. Когда же четвертый их открыл, чтобы показать льяла, то я вообще потерял дар речи. Они были полны воды, покрытой толстой пленкой топлива. Только один был плюс во всем этом: во всей шахте везде горели фонари и было светло.

Посмотрев на сдувшие физиономии парней, я боялся лишь одного: чтобы от вида всех этих «прелестей» они не развернулись и не послали меня далекодалеко. По-русски я знал куда, а вот на фламандском – сомневался.

Но парни, осмотревшись, о чём-то по-деловому посовещались, и старший из них вновь обратился ко мне:

– Хорошо, чиф. Мы всё здесь отмоем, только ты обеспечь нас сжатым воздухом и пресной водой под давлением, а ещё здесь нужно много химикатов. Сможешь их нам дать? А то мы с собой их мало взяли, – уже с просьбой посмотрел он на меня.

У меня от его слов словно гора с плеч упала. Не ожидал я, что парни так легко согласятся с такой работой, да за такие деньги, но бодро ответил:

– Конечно! Все у вас будет. Вот четвертый механик, – я показал на Дональда, который открывал плиты, чтобы можно было свободно спуститься в деку, – его зовут Дональд. Он вас всем обеспечит. Хорошо, Дональд? – Это я уже обратился к четвертому.

– Есть, чиф! – также однозначно и четко отреагировал тот намой слова. У меня начало создаваться впечатление, что он, кроме этих слов, ничего больше не знает, хотя… С Евгеничем он иной раз что-то обсуждал и доказывал тому.

– Ну, тогда пошли, – показал я на выход из шахты. – Несите свой инструмент, настраивайте шланги да готовьтесь работать, – и первым начал карабкаться вверх по крутым трапам.

Выйдя на палубу, я с трудом перевел дыхание и, почувствовав в груди резкий толчок сердца, остановился.

Парни с четвертым, не заметив моей остановки, бодро шли к надстройке. Перегнувшись через борт, я рассмотрел внизу, на причале, небольшой грузовичок с цистерной кубов на пять с прицепом, на котором кучей лежали шланги и еще какое-то оборудование. По всей видимости, это был грузовичок парней, на который они собираются откатывать результаты замывки.

Вернувшись в надстройку, я спустился в машину и проверил, как продвигается замывка деки. За работой наблюдал Кермак. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и юркнул в деку, изобразив бурную деятельность.

Я тоже осмотрел результаты замывки, заглядывая в деку и подсвечивая себе фонарём. Вроде бы всё шло по плану.

Делать в машине было пока нечего, и я, поднявшись в каюту, нашел таблетки, которые прихватил с собой из дома, и выпил парочку, а затем прилег на диванчик, чтобы немного угомонить отчего-то часто колотящееся сердце.