Бусы

– А вот ваш овертайм, – показал я на один из листков. Хотя он и был написан по-голландски, но в цифрах же я пока ещё разбирался.

– Ну, чиф… – Старший уже жалобно смотрел на меня. – Новый год же приближается…

Желания спорить с ним у меня не было, и я, махнув на рукой, направился к лифту.

– Пошли, – позвал я за собой старшего, – в каюте подпишу тебе бумаги. Печать у меня там, – пояснил я ему, увидев удивленный взгляд.

Но тут меня остановил Дональд:

– Чиф, а что дальше делать?

Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Чувствовалось, что в них надо было вставлять спички, а то они сейчас сами собой закроются.

– Во-первых, выпей кофе и иди наблюдай, как там парни на баке работают. По вахте скажешь, чтобы в машине закрыли горловины в танке и крепили снятые плиты как минимум на три шурупа. Понял?

– Есть, чиф, пить кофе и передать твоё приказание по вахте, – уже более оживленно ответил он мне.

Со старшим мы поднялись в каюту, я расписался и поставил печать в бумаги, а потом достал из холодильника связку пива из четырех банок и вручил ему:

– Ну а это, – я указал на пиво, – мои поздравления с Новым годом.

Старший был вне себя от счастья, что так завершилась его работа на этом судне, а я его только спросил:

– Когда вы уберете шланги? А то в надстройке прохладно. Надо двери закрыть.

– Сейчас и уберем, мои парни уже этим занимаются.

– Отлично! – И я тут же позвонил на трап: – Говорит старший механик, – представился я вахтенному матросу. – Как только уберут шланги, сразу закрой дверь в надстройку и держи её постоянно закрытой. Понятно?

– Есть, чиф! – получив четкий ответ, я повесил трубку.

Ну, теперь можно было вновь заняться документацией.

С разбором бумаг, инструкций и чертежей время летело незаметно. Меня оторвал от занятий телефонный звонок. Это звонил Руперт и приглашал на ужин.

– Чиф, – как всегда вежливо, говорил он в трубку, – а ваш обед разогревать или вы будете кушать только ужин?

Таким предложением я был удивлен. Обычно, кто не успел – тот опоздал. Обед или оставался на тарелке, и ты должен был его сам разогревать, или надо было идти на камбуз, чтобы его самому положить в тарелку. А тут такая забота…

Вернувшись в каюту после ужина, я вновь уселся за документацию, но телефонный звонок опять оторвал меня от дел.

– Чиф, это Дональд, – звонил четвертый, – эти парни на баке закончили работу и хотят, чтобы ты посмотрел.

Взглянув на часы, я, к своему удивлению, обнаружил, что был уже одиннадцатый час.

– Ладно. – Я оторвался от бумаг, переоделся и пошел на бак.

«Сам хотел поработать да покомандовать – вот иди и командуй», – ехидно пробила мозг залетная мысль.

Огни прожекторов с надстройки хорошо освещали широкую палубу, а подсветка под комингсами трюмов давала достаточно освещения, чтобы куда-нибудь не завалиться или не споткнуться. Хотя чего было спотыкаться? Дорога до бака была одна, и на ней не было никаких препятствий, о которые можно было бы зацепиться ногами, вот только интуитивно приходилось пригибать голову, когда я проходил под направляющими полозьями трюмных крышек. Хотя зацепить их головой я не мог. Высота их была более двух метров, да и для безопасности я надел каску.

Несмотря на ночь, палуба была достаточно освещена, но я освещал себе путь фонариком, который недавно приобрел в Гонконге. Его луч бил метров на пятьдесят вперед, и я шел, подсвечивая себе то справа, то слева.

На палубе было свежо, небольшой ветерок даже заставлял кутаться, поэтому, дойдя до бака, я даже немного продрог.

У входа в шахту пожарного насоса меня ждали парни-мойщики и четвертый механик. Они уже не смеялись и не балагурили, а молча сидели, одетые в перемазанные мазутой ярко-желтые водонепроницаемые куртки и штаны и курили.

При виде меня старший поднялся и устало спросил:

– Проверять работу будешь, чиф?

– Да, – к общему сожалению парней, решил я. – Посмотрю, что вы там намыли, – и, преступив высокий комингс двери в помещение, начал спускаться вниз.

Конечно, и шахта, и само помещение после мойки преобразились. Везде было чисто. Льяла высушены и дека отмыта до блеска. На ней даже стали видны следы старой шаровой краски, которой когда-то она была покрашена. Даже не верилось, что такое загаженное помещение приведено в порядок.

Правда, со всех щелей капала вода и переборки были влажные, но это ничего, потому что если включить грелки и оставить работающими вентиляторы, то суток через двое здесь будет сухо.

– Все нормально, парни, – осмотрев помещение, сообщил я старшему и добавил: – Не забудьте забрать мусор и пустые канистры.

– Все будет сделано, чиф, – с облегчением проговорил старший, – ты не волнуйся. Наведём мы здесь порядок.

– Когда закончите, то скажите об этом Дональду, – указал я на четвертого механика, – он закроет помещение на ключ и заходи ко мне, я рассчитаюсь с тобой. – Я хлопнул старшего по плечу и улыбнулся ему.

– Всё понял, – уже бодрее ответил тот и что-то прокричал своим друзьям.

Через пару минут парни спустились вниз и принялись вытаскивать шланги, насосы, мусор и всё остальное, что создавало в помещении беспорядок.

Четвёртому я только сказал:

– Плиты и решетки в льялах закрепишь после Нового года, но чтобы они к третьему числу были на местах. Сюда придёт порт-контроль с проверкой.

– Все ясно, чиф. – Четвёртый был доволен, что я дал ему время отдохнуть и не требовал от него немедленного исполнения приказаний.

Поднявшись на палубу вместе с четвёртым, мы нашли на распределительных щитках пакетники грелок и включили их.

– Проверь, все ли грелки в работе, – приказал я четвёртому, после того как пакетники были включены. – Если какая-нибудь из них не греет, то завтра скажи об этом электромеханику. Сегодня ничего уже делать не надо.

– Есть, чиф! – бодро подтвердил четвёртый и пошел проверять грелки, а я вернулся в надстройку.

Спать хотелось страшно, ноги еле-еле передвигались. Переодеться в чистое сил уже не было, их хватило только лишь на то, чтобы отмыть руки и ополоснуть лицо.

Едва я закончил со своим туалетом, как раздался громкий голос старшего из мойщиков:

– Чиф, можно войти?

– Заходи, заходи, – разрешил я ему, выходя из спальни. – Как самочувствие после работы? – поинтересовался я у парня.

Несмотря на усталость, тот пошутил: