Допрос за три дня

– Понял-понял… Мне нужно допросить всех, кто в тот вечер был в доме. Однако перед тем как я возьмусь за это дело, у меня есть еще один важный вопрос. Какая же причина заставила тебя обратиться ко мне? К чему такая тайность?

– Понимаешь… Я могу быть уверен, что всё сказанное мной тебе больше никто не узнает?

– Я незаинтересованное лицо. Меня волнует сейчас, где твой отец, и только.

Виктор всё же начал сомневаться, стоит ли говорить всю правду столь странному человеку. Жизнь его научила, что лучше вообще не связываться с неадекватными людьми. Его также никак не покидала жуткая мысль о стоимости услуг. А если это всё спектакль? И Владимир решил его разыграть таким образом? Но его отец много раз полагался на Березу, и сейчас не время для колебаний.

– Я надеюсь, что ты ничего никому не передашь, особенно в нашу полицию. У меня там могут быть враги.

– В России в полицию?! Нет, это бессмысленно. Я обещаю, что не скажу ничего и никому, что может навредить тебе, если только ты не окажешься похитителем или убийцей. Я постараюсь найти твоего отца, а для этого мне нужна правда. Твои дела меня не интересуют сейчас. Говори. А то у нас сегодня еще много дел. Надо идти по горячим следам. И так потеряно слишком много времени.

– Понимаешь, в последние годы у нас с отцом были довольно напряженные отношения. И многие могут подумать, что я причастен к его смерти. Но это не так. Я мог иногда лишнее сказать, но чтобы убить…

– Смерть! Убить?! Приговор – виновен! Двенадцать лет колонии строгого режима. Ты только что сказал об его смерти, хотя, как ты утверждал ранее, он только пропал. Это я сказал, что ес-ли он убит…

– Нет. Я не это имел в виду. Конечно, я надеюсь, что он жив… Но он никогда раньше не пропадал. Что-то мне подсказывает, что его больше никто и никогда не увидит.

– Не нужно лживой сентиментальности. Оставь ее для прокурора. Итак, ты угрожал своему родителю, – Томас не стал скрывать своего отвращения, и на лице появилось такое выражение, как будто посреди комнаты лежит большая куча фекалий, что заставило посетителя опять начать раздражаться. – Кто знает об этом?

– Я ничего плохого не делал. Да, мы часто ссорились и во многих мнениях расходились. Но я никогда в жизни и пальцем его не тронул бы. Я любил отца.

– Большинство маньяков любят своих жертв, убивая их. Аргумент не принят. Присяжные сомневаются. Следующий свидетель, – торжествующе, с горящими глазами выкрикнул Томас, всплеснув при этом руками, чем немного испугал гостя. Потом он достал из шкафа фляжку и сделал небольшой глоток. – Кто знает о том, что ты угрожал ему?

– Угрожал. Я такого не…

– Я тоже должен кое в чем признаться, чтобы ты в дальнейшем задавал меньше вопросов. У меня есть талант распознавать ложь. Иногда я даже могу читать мысли и видеть события, при которых не присутствовал. Меня не проведешь, – улыбнулся он самодовольно.

Виктор подумал, что все детективы слишком самоуверенны и приписывают себе много талантов, которыми в действительности не обладают. Поэтому решил не обращать внимания на странные выпады своего собеседника:

– Мы ссорились в моем кабинете в офисе. Моя секретарша точно слышала. И еще, возможно, несколько сотрудников. Они ничего не сказали мне, но я уверен, что эти клерки обожают потрепаться за обедом. И сейчас вся компания знает о том разговоре.

Когда я приходил вчера в офис, я заметил несколько подозрительных взглядов. Уверен, что они все шепчутся за моей спиной, когда меня нет на работе.

– Отец часто навещал тебя в офисе? Судя по твоему внешнему виду, манере общаться, количеству денег, если согласился на мой гонорар, ты работаешь, а скорее, управляешь довольно крупной компанией. Своей, или… которая принадлежит отцу.

– Да. Формально компания его. Де-факто, я полностью ей управляю, отец же приносит только заказы. Но он обычно каждый вечер появлялся в офисе. А тут его два дня нет, после этого проклятого случая, и кто-то начинает задавать вопросы. Я сказал, что отец плохо себя чувствует и не может ни с кем связаться. Это было правдой. На следующий день после нашей ссоры он написал мне СМС, что у него поднялось давление и он хочет быстрее поехать домой. А потом вечером он пропал.

– И ты не пытался найти его? А если у него случился сердечный приступ и он просто упал во время прогулки?

– Нет. Мои ребята обыскали каждый сантиметр в радиусе пяти—семи километров в течение этих двух дней. Дальше отец никогда не ходил во время прогулок.

– Хорошо. Хорошо. Итак, насколько я понимаю, недавно вы разошлись во взглядах относительно будущего вашего бизнеса, и ты прилюдно стал угрожать ему, – Томас прикрыл глаза. Глубоко вдохнул. Он продолжал говорить тихим голосом с еще более сильным немецким акцентом: – Я прав? Ты что-то мне недоговариваешь. Возможно, всё было не совсем так. И ты скрыл кое-какие детали. Но, впрочем, это сейчас неважно, – он открыл глаза и стал с удовольствием наблюдать за тем, какое впечатление его видение произвело на Виктора, который слегка побледнел и в эту минуту думал, всё это – совпадение, или этот человек – действительно экстрасенс. Продолжил: – Не стоит бояться. Иногда мои видения ошибочны. Ведь их выстраивает мой больной мозг. Я всего лишь представляю факты, а мое подсознание достраивает недостающие элементы. Сейчас, например, ты сказал, что это знала секретарша и еще пара коллег. Как разговор двух директоров мог стать достоянием общественности?! Фирма не маленькая, если у вас есть свои кабинеты. Ключевые вопросы всегда обсуждаются за закрытыми дверьми. Есть несколько вариантов произошедшего. Например, вы так громко орали, что это было слышно в соседнем помещении. Но ты не производишь впечатление вспыльчивого человека. А значит, это не так. Возможно, вас подслушивали. Но об этом ты бы мне сообщил сразу. Есть еще два сценария. Либо о твоих словах всем рассказал отец, либо, наконец, ты это сделал специально прилюдно. И тут мой мозг выбирает последнюю версию. Я очень хорошо вижу, как ты кричишь вслед уходящему старику: «Смотри по сторонам. Никогда не знаешь, откуда придет смерть!» …Да, я забыл спросить, как тебя зовут? – закончил монолог детектив.

– Я тебе отомщу, будь ты проклят. Бойся ходить по улице, – проговорил мужчина в ответ. – Я ему прокричал: «Бойся ходить по улице». И ничего не говорил о смерти или убийстве… Вот так. Меня зовут Виктор Ершов, – произнес он после короткого молчания.

– Я предлагаю больше не терять времени и отправиться в дом твоего отца, чтобы допросить прислугу. По пути мы заедем за первой частью моего гонорара, а потом ты расскажешь, чем вы с отцом занимаетесь.

Усевшись в роскошный автомобиль Виктора, за рулем которого сидел водитель, Томас услышал довольно заурядную историю, с которой уже сталкивался много раз.

Отец Виктора – важная шишка, что-то типа заместителя председателя Законодательного Собрания города с множеством друзей в администрации. Он очень тесно, оказывается, связан со строительством мостов и переправ. Сын совершенно случайно открывает компанию, которая занимается возведением эстакад. За пять лет работы она становится самой крупной подрядной организацией в городе в своей отрасли.

Всё работает по налаженной схеме. Но вот сын узнает об огромном тендере. На кону более 5 миллиардов рублей. Виктор изо всех сил бьется, чтобы получить эту работу. А отец вдруг отказывает: «У нас просто нет опыта в возведении таких конструкций. В России только одна фирма способна ее выполнить. И на подряд она к нам не пойдет». Непослушный сынок настаивает на том, чтобы они всё же забрали работу себе, а уже потом думали, как ее делать. «Столько раз получалось. И в этот раз проскочим», – упирался Виктор. В итоге отец всё же принял решение, чтобы тендер был проведен честно. В порыве злости сын кричит гадости отцу прилюдно в надежде, что тот сломается и изменит свое решение. Через день отец исчезает. Под подозрением оказываются многие. Но факты указывают на Виктора. В день исчезновения Александра Борисовича Ершова автомобиль Виктора видели возле его дома. «Я приехал, потому что волновался. Он уже стар, и здоровье может подвести. Позвонил отцу на мобильный. Тот сказал, что его нет дома, и я даже не стал заходить в дом».

Томас спросил об алиби.

– Я хотел извиниться и поговорить. Мне было противно от самого себя. Когда оказалось, что отец где-то прогуливается, что он делал довольно часто по вечерам, я решил немного прокатиться по городу. Я как раз был без водителя. Мне не хотелось ехать к себе домой. Дома меня ждала моя девушка Катя, которую я совсем не желал видеть. Она в последнее время часто пыталась настроить меня против отца. В тот вечер я долго ездил бесцельно, пытаясь привести мысли в порядок. Это мне иногда помогает, – виновато закончил свой рассказ подозреваемый.

Сыщик продолжил допрос:

– Почему отец решил в этот раз отказаться от работы? Насколько я знаю, такие люди не меняются.

– Он стал слишком стар. Потерял хватку. Заговорил о какой-то ответственности перед людьми. Ты-то должен понять, что такую работу мы не могли упустить. Нам светили сумасшедшие прибыли. Саму работу можно было выполнить за полцены. Хотя откуда тебе знать?!

Скажи, зачем мне убивать его? Мне его смерть меньше всех на свете выгодна. Восемьдесят процентов заказов я получал через него. А он в последнее время почти не тратил денег. И весь доход шел мне. Может, это месть завистников?

– Пока я не готов ничего комментировать. Перейдем к Кате. Насколько я понял, она была в плохих отношениях с твоим отцом, – утвердительно проговорил Томас. И не дав возможности возразить, сам ответил: – Она терпеть не могла старика. Я прав?

– Нет. В основном, они ладили, – неуверенно пробурчал Виктор.

– Вить, мне не нужно врать. Сейчас я твой друг. Помни, что это ты ко мне пришел. Я никого не обвиняю. Хотя стоило бы тебя посадить годков на пять для профилактики за твою «честность» перед народом. Либо ты говоришь правду, либо я закрываю это дело. И ты садишься в тюрьму. На данный момент всё указывает на тебя.

– Томас, я не лгу и не скрываю ничего. У них не было никаких отношений. Скорее, мой отец, мягко говоря, недолюбливал Катю. Это вначале он возненавидел ее. Всё пытался завести со мной о ней разговор. Даже на нее наорал, типа, мол, проститутка и потаскуха. Я же ему четко сказал, что не желаю слушать ничьих советов и сам могу разобраться в личной жизни. Мы негласно условились, что больше не будем подымать эту тему. Он тоже должен понять, что она мне нужна. Я устал от бесконечного одиночества. А с ней мне хорошо. Отец, скорее всего, это осознал в итоге, смирился, но всё равно держался с ней очень холодно, когда они пересекались. Мы даже не приезжали вместе к нему в гости. Да и мои отношения с отцом изменились не в лучшую сторону.

– Деньги! Он знал, что она с тобой из-за денег. Да и ты это понимаешь. Да, да. Я вижу вас вместе, – сказал Томас, закрыв глаза. – Она очень красива. Брюнетка. Нет, она блондинка. Я прав?

– Она красится в блондинку, – ответил Виктор, который никак не мог поверить в сверхспособности детектива, и иногда ему казалось, что его просто дурачат. – Она хорошая девушка. Но…

– Но любит деньги, – не дал договорить Томас. – И не любит тебя. Не надо скрывать этого. Вы с отцом разошлись из-за нее. Он желал тебе только лучшего, а ты выбрал красивую куклу, для которой не существует морали. Она будет с тем, кто больше заплатит.

– Я люблю ее. Этого и ты не можешь понять. Но это никак не касается дела. У нее железное алиби. Она была в компании своих подруг весь тот вечер. Десяток людей могут это подтвердить.

– А ты с этими людьми разговаривал, или она тебе так сказала? Ха-ха-ха-ха, – рассмеялся Томас. – Вы такие смешные, миллионеры – воротилы бизнеса. Строите из себя крутых, не считаетесь с законом, но готовы всё потерять в миг из-за какой-то девки, которая найдет тебе замену за пару месяцев. А может, она уже нашла?! И ты пытаешься ее выгородить, чтобы вернуть? Но в таком случае она точно не убила бы твоего отца, у нее не было бы мотива…

– Она хотела, чтобы мы выиграли этот проклятый тендер, – громко сказал Виктор. – И ни слова больше о Кате и наших отношениях. Если ты такой умный, скажи мне, что произошло с отцом. Делай дело и хватит копать там, где тебя не просят.

– Я не знаю. Я всего лишь наблюдаю, сопоставляю, предполагаю. А мое подсознание достраивает недостающие элементы.

– Больше ни слова о ней.

К этому моменту они уже доехали до дома, где жил Александр Ершов, отец Виктора. Это был огромный дом, чем-то напоминавший средневековый замок. Однако в нем также чувствовались пережитки конструктивизма семидесятых. В нем непонятным образом как будто были совмещены все архитектурные стили, когда-либо существовавшие на земле. Вокруг он был огорожен глухим трехметровым забором.

– Я всегда хотел спросить, от кого люди хотят спрятаться за таким забором. Это же какое-то средневековье! – с сарказмом сказал Томас.

Входную дверь открыла пожилая женщина. Она не сразу впустила гостей, недобрым взглядом встретив Виктора. Томаса же сначала вообще не удосужила вниманием.

– Отец на связь не выходил? – спросила она.

– Нет…