Допрос за три дня

Сегодня все неприятные картины вчерашнего дня разом всплыли в воображении Виктора: сцена в доме отца, разговор на улице. И самое неприятное – знакомство с этим странным немцем. Назад пути нет. Нажатие кнопки.

Через минуту в домофон ответил заспанный голос:

– Виктор, ты? Я думал, ты будешь позже. Я пока не готов. Прогуляйся, пожалуйста, минут двадцать. Гуд?

Но это уже слишком. Он решительно не собирался идти на поводу у этого детективишки. Подождав, пока кто-то из жителей парадной выйдет и откроет дверь, он ворвался внутрь и кинулся по лестнице на пятый этаж, где находилось убогое жилице Томаса. Постучал ногой в дверь. Через секунду еще раз, намного сильнее.

Дверь открыл мужчина, по внешнему виду которого можно было определить, что он только недавно проснулся.

– Итак, сейчас я плачу тебе деньги, причем огромные, чтобы ты нашел моего отца. С этой минуты, во-первых, больше никакого анализа моей жизни. Во-вторых, я буду устанавливать график наших встреч. И в-третьих, зови меня Виктор Александрович, – с порога выговорился гость. Зайдя в квартиру, он сразу понял, что Томас здесь не один. В кровати, которая хорошо просматривалась из прихожей, лежала девушка. Мужчина смутился и немного раскаялся в содеянном: – Надо было просто предупредить меня, чтобы я подъехал немного позже.

Во время всего этого монолога немец оставался совершенно спокойным и не проронил ни слова. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Он как будто бы вообще не слышал, что говорит его гость. Он жестом пригласил пройти в комнату, сам пошел к столу и налил в бокал немного виски.

– Знакомьтесь. Виктор, это Света. Света, это Виктор. Заочно вы точно знакомы.

После пристального взгляда друг на друга в течение десяти секунд до них дошло, кто есть кто. Девушка бросила резкий взгляд на Томаса, встала с кровати, завернувшись в одеяло, схватила свои вещи, разбросанные по полу, и закрылась в ванной.

– Я вчера совершенно случайно познакомился с девушкой. Оказалось, что она когда-то дружила с Катей. Судьба!

– Что ты замышляешь? – шепотом, сквозь зубы проговорил Витя. – Я же сказал, чтобы ты больше не копал под нее. Твои методы омерзительны.

– Я веду себя со всеми людьми так, как они поступают с окружающими. И ты не исключение. Ты двуличен. Расстилаешься перед политиканами, друзьями отца, а остальные для тебя – скот, на которых ты вымещаешь свою злость, накопившуюся в тебе при общении со своей возлюбленной.

– И чего ты добился?! Мнишь из себя крутого сыщика с каким-то там сверхъестественным даром, который сам выдумал? И что ты узнал за всё это время? Не отвечай. Я знаю. Ничего…

– Телепатия. Это не дар, а результат многолетних тренировок. Но, как ты правильно заметил, мне очень далеко до тебя. Твой образ жизни мне непонятен. Я просто не рожден к таким действиям. Это раз. Два – если ты отказываешься от моих услуг, скажи мне сразу. Сегодня как раз в Михайловском дают «Караваджо» в исполнении труппы Берлинского государственного театра. Это восхитительно.

Виктор готов был сдаться и послать куда подальше нахала, даже несмотря на потраченный уже миллион рублей. Он просто безумно устал за последние дни. Из мужчины, всегда державшего осанку и гордо задиравшего голову, он превратился в осунувшееся существо. Стойкость в разговоре сменилась резкими выкриками и скандалами. Под глазами выросли мешки.

– Страх, Томас. Во всем виноват страх. Я устал от него. Я устал жить в страхе. Я вечно боюсь, что за мной придут. Конкуренты, власть, полиция. Опасность повсюду. А в последние три дня у них появился реальный повод. Я чувствую, как удавка сжимается вокруг моего горла. Стоит мне попасть в СИЗО, мне не выйти уже оттуда никогда. У меня много врагов. У отца их еще больше. Моя отдушина – Катя. Прошу, не лишай меня последнего, – высказался мужчина. Он сел на табурет и опустил голову. Даже одежда говорила, что он не в порядке: свитер в какой то грязи запачканные брюки, туфли, покрытые слоем пыли. Одним словом, мужчина выглядел очень помятым.

Томас налил кофе и добавил в него немного коньяка. Дал выпить напиток гостю, а сам пошел провожать девушку, которая в бешенстве обувала туфли, попутно собирая свои вещи по всей прихожей. Но сделать ему это так и не посчастливилось: дверь захлопнулась прямо перед его носом. Он молча остался стоять, думая, что слишком много скандалов за два дня произошло в его доме. Он повернулся к Виктору и добродушным голосом в качестве поддержки проговорил:

– Ссоры, ссоры, ссоры. Одно из правил учения, приверженцем которого я являюсь, запрещает вообще сильные волнения в своем доме. Нельзя сказать, что это слишком меня напрягает, но доставляет некоторый дискомфорт. В течение последнего года мои способности к ясновидению итак значительно снизились. Во всем виноват алкоголь, постоянно я себе повторяю. Но высокоградусная жидкость – самое лучшее средство, чтобы снять напряжение, которое возникает во время расследований при встрече со всей грязью.

Заметив, что его «ободряющая» речь не подействовала на гостя, он уже как будто сам себе пробурчал:

– Хочу обратно в Германию. Как я устал от этого города, от этих людей. Вдох – выдох. Нужно почувствовать внутренний свет. Меня окружает чистая энергия. Больше никаких стрессов. Спокойствие.

От разговора с самим собой его оторвал звонок телефона.

– Да, хорошо. Мы скоро будем, – ответил Томас. После чего обратился к всё еще сидящему в позе размазни Виктору: – Нас ждет Сергей Валентинович.

Эта информация подействовала на угрюмого мужчину подобно удару тока. Он резко вскочил. Глаза его загорелись, а лицо приняло недоумевающее выражение. Томас, не дожидаясь вопросов, объяснил, что договорился вчера вечером о встрече.

Сергей Валентинович был другом пропавшего Александра Ершова. Они знали друг друга уже много лет. Познакомились, когда вместе работали в Комитете по благоустройству. Часто ездили друг к другу в гости. У них обоих нашлось общее увлечение – охота. Раза три они ездили на медведя в сибирскую тайгу. Сергей Валентинович, в отличие от своего друга, не был сильно деятельным человеком и в большинстве случаев безоговорочно соглашался со всеми, кто способен был оказывать на него давление. Он мог выполнить абсолютно любое поручение, чтобы угодить начальству, за что его часто упрекали друзья. Карьера в Комитете у него не особо складывалась. В какой-то момент ему предложили стать главой городского округа Сосновый Бор, и Сергей Валентинович с большой радостью согласился. Теперь, когда он стал сам себе хозяин, его самооценка резко выросла. Он мог делать всё, что хотел, и не слушать назойливых приятелей. Как обычно и бывает, скоро от него отвернулись друзья из-за его разросшегося высокомерия.

Одно важное обстоятельство заставило обратить Томаса на него внимание – это имя ему встретилось два раза в жизни. Первый – очень давно. Сыщик даже не мог вспомнить, где и когда. Но вот второй раз – в подписи на открытке, которая лежала в столе Ершова. Сначала он подумал, что совпадение. Но пятиминутное копание в старых новостях показало, что Сергей Валентинович Лисицын упоминался в связи с парой довольно обыденных, но темных дел: он несправедливо распорядился муниципальной землей; в другой год администрация района, где он являлся главой, потеряла случайно деньги, выделенные на строительство социальных объектов, и никто не мог их найти. Совершенно обыденные происшествия, на которые в наше время уже и неприлично обращать внимание.

Встречая имена личностей с такой славой в записях пропавших или убитых людей, Томас очень хотел с ними познакомиться, поскольку дурное как магнит притягивает снова и снова. Такие люди всегда становились у него в списке подозреваемых на первые места.

В этот раз он даже не стал ломать комедию, нашел его телефон, позвонил, представился своим именем и рассказал, что занимается расследованием смерти господина Ершова по просьбе сына. Как друг пропавшего без вести человека он не мог отказать во встрече, иначе это вызвало бы подозрения. Безусловно, он согласился.

Сергей Валентинович очень удивился, что сыщика нанял Витя, но решил не звонить сразу, а дождаться утра, чтобы лично всё узнать.

При виде двух мужчин он не стал скрывать своего удивления. Беседу они решили провести в центре города, в кофейне. Томас, пожав руку новому знакомому, к всеобщему удивлению, сразу сделал несколько фото Лисицына, чем вызвал моментальную отрицательную в нем реакцию. Беседа началась туго. Ответчик говорил нехотя. Его основным аргументом было то, что он в последние два года очень редко виделся со своим старым другом из-за большой загруженности на работе.

– Раньше напряженный график не мешал вам регулярно навещать друг друга. Витя сказал, что примерно три года назад вы словно стали чужими. Поссорились, я думаю?

– Вздор, господин Вагнер.

– Но раньше вы виделись регулярно?

– Да. Мы часто встречались семьями, или с мужиками ездили в лес на охоту. С возрастом интересы меняются.

– Не у вас. Насколько мне удалось узнать, только за последний год вы ездили три раза на охоту и еще пару раз на юг. Такого вы не позволяли даже раньше. И о какой смене интересов можно говорить, когда вы снимаете каждую неделю шлюх и катаетесь с ними в сауну в Гатчину? – особенно громко сказал Томас. Можно было подумать, что он старается произносить свою речь так, чтобы ее услышали окружающие.

– Бред! Я заканчиваю этот разговор.

– Нет. Не сейчас, я же только начал. Нелегальное строительство, странная история с бюджетными деньгами и, может, что-то еще более опасное…

– Хватит! Больше ни слова, – вскочил на ноги слегка побледневший пожилой чиновник, на короткое время потерявший самообладание. – Чего ты хочешь? Ты не сыщик, да? Это тебе этот выродок сказал, да? Так вот знайте, – обращался он уже к Виктору, – нету больше вашего защитника. И денег никто не получит. Если только пулю в лоб. Так что прячьтесь по норкам и сидите теперь тихо.

Собрав всё свое самообладание, он встал и спокойно покинул заведение. Весь этот процесс Томас активно снимал на камеру своего телефона. Он был очень доволен собой. Виктор, напротив, сидел совсем обескураженный. Он окончательно запутался. Но, в отличие от предыдущего дня, понял, что сыщик хорошо знает свое дело и давит на болевые точки, проверяя своих жертв на реакцию.

– Томас, что это было? Я не понимаю. О каком защитнике он говорил?

– Пока не знаю. Но у него мог быть мотив… И возможность тоже, – говорил Томас, смотря на уходившего собеседника, который садился в автомобиль. – Hammer H1… – Будучи еще в своих мыслях, он произнес как будто бы сам себе. – Заметная машина, да? Обычно такие все запоминают.

Последующий разговор представлял беседу глухого со слепым. Виктор пытался выяснить, что детектив думает и кого подозревает. В ответ он получал фразы, никак не относящиеся к делу. Томас погрузился в какое-то странное состояние, отдаленно похожее на медитацию. Время от времени он менял позу, говорил странные непонятные слова. Это была и не глубокая задумчивость, поскольку взгляд был то рассеянным, то наоборот чересчур сконцентрированным. «Под наркотиками. Но когда он успел?!» – наконец пришел к заключению Виктор. Понимая, что это бесполезно, он перестал задавать какие-либо вопросы.

Открыл планшетник и погрузился в чтение новостей, когда, наконец, его новый приятель сказал своим обычным слегка нагловатым тоном:

– Прости, дружище. Я надеялся, что ко мне придет видение и я разгадаю эту несложную загадку прямо сейчас. Но перед глазами пелена. Всему вина проклятая погода и нескончаемый поток негатива, испускаемый всеми окружающими.

Виктор не имел желания говорить о фантастических сверхспособностях, наличие которых он ставил под сомнение. Он был уверен, что это не более, чем фарс, который якобы придает словам больше значимости и переводит их из разряда гипотез в утверждения, не подвергающиеся сомнению. «Ну уж нет! Даже слушать не хочу», – подумал молодой человек и быстро встал из-за стола, протягивая пробегавшему официанту оплаченный счет.

– Ну… Дальше что?

– Едем в дом отца, – отрезал Томас.

Заказчику расследования ничего не оставалось делать, как послушно следовать за странным иностранцем и надеяться, чтобы всё это побыстрее закончилось.

Усевшись вдвоем на заднее сидение комфортабельного автомобиля Виктора, они оба погрузились в свои мысли.

Первые десять минут никто не проронил ни слова, пока Томас не решил поделиться своими наработками:

– Я считаю своим долгом объяснить, как Света оказалась в моей квартире. Разумеется, неслучайно. Я решил ее допросить, когда просмотрел все фотографии твоей возлюбленной. Два года назад она везде появлялась в обществе своей подруги, но примерно в то время, когда вы начали встречаться, она пропала. Можно было бы предположить, что теперь она проводит время только с тобой и у нее нет времени на подруг. Но нет. На всех современных изображениях она также обнимается с другими своими подружками, но Светы нигде нет. И тебя там, кстати, тоже нет!