Допрос за три дня

Я невзначай произношу имя Светы. Скорее всего, в тот момент Катя хотела порекомендовать мне даже другую девушку, но так растерялась. В ее глазах я прочитал страх. Не отвращение или безразличность. Света для нее очень опасна. А я люблю копаться в грязном белье прошлого. Там кроются все ответы.

Я смотрю, в каких группах состоит Света в социальных сетях. Среди них: «Пришли свою фотографию. Стань лицом салона портативной техники. Выиграй ноутбук». Создаю липовый аккаунт, наполняю его инфой, пишу ей, что она вошла в тройку претенденток на победу и ей нужно срочно явиться в ресторан «Облака» на кастинг. Сам жду уже у входа. Она приходит. Никого. Расстраивается. Она в замешательстве: или над ней пошутили, или она что-то напутала. В итоге понимает, что верным является первый вариант. Далее вступаю в игру я. Знаешь, Виктор, как тяжело познакомиться с разочарованной девушкой, да еще и в гневе? Чрезвычайно непростая задача. Но стоит пробить защиту – она твоя.

В этот раз марафон я бежал не зря. Победа. Золотая медаль. Я узнал всё, что мне нужно было. И даже больше. Как это ни печально, но эти знания могут сильно изменить твое отношение к Кате. Если ты хочешь, я могу открыть тебе их. Если же нет, то я заберу их с собой в могилу. Но знай, что даже ты при всей своей лояльности в ней разочаруешься. Я понял твоего отца и его отношение к ней. Поверь, правда пощады не знает.

Виктор почувствовал, что он подошел к пропасти. Наступил тот момент, которого он боялся больше всего. Ему не нужно было слышать откровение его нового друга, он уже сам догадывался о тайне, которую скрывала его девушка. В какой бы обертке это не было подано, в душе он всегда понимал, что Катя с ним живет не по любви. Его поведение было тоже не идеально. Даже за последние полтора—два года совместной жизни он не раз прибегал к измене. В кругу друзей было принято, что если нет своей женщины рядом, ее должна заменить другая. «Но мужику-то можно. Я ведь люблю ее. Мне с ней хорошо. А эта? Всегда хочется чего-то неизведанного», – размышлял Витя. И пускался в пучину греховной страсти.

Мысль о том, что Катя изменяет, часто приходила ему в голову. Он всячески отгонял эти идеи, но где-то в глубине души осознавал, что когда-нибудь горькая правда может раскрыться.

– Говори. Сказал слово, так продолжай. И давай без всяких прелюдий. Сейчас важно только то, что случилось с моим отцом, – жестко сказал Виктор.

Томас посмотрел на своего нового приятеля совсем другим взглядом. Он привык видеть в нем слегка надменного мужика с деньгами и слабой волей, но сейчас перед ним был мужчина, сильный, готовый в трудную минуту смириться со всеми невзгодами. Сыщик окончательно исключил своего заказчика из списка потенциальных убийц Александра Ершова.

– Я склонен полагать, что тот вечер твоя… провела с неким Евгением. Не знаю да и знать не хочу, что их связывает, но я уверен, что в тот момент, когда пропал твой отец, Катя была в другом месте. Это, с одной стороны, хорошо, так как у нее действительно есть алиби. У нее были встречи и с другими мужчинами. Более интимного характера, – довольно спокойно сказал Томас. Понимая, что эту тему не стоит больше трогать, он быстро заключил: – А перед знакомством с тобой она… – на этом он прервал свою речь и о чем-то задумался: – А может, она…

«Она мне изменяет. Ну и что?! Я ей тоже, – старался оправдать ее Виктор в своих глазах, сильно сжав губы: Мне она не нужна. Я брошу ее сегодня же. Ее место займет другая, еще красивее. Эта Катя поплатиться за всё. Потаскуха! Мне посмела изменить. Я же ей всё покупал!»

Он даже уже не слышал последние слова сыщика, погрузившись в свои мысли. Возможно, мужчина еще долго мог бы сидеть, однако его отвлек Томас, который достал из сумки странный аппарат и установил его на сидение, пустовавшее между мужчинами.

– Что это? – поинтересовался Виктор.

– Скоро ты всё узнаешь. А сейчас давай навестим соседей твоего отца! – торжественно изрек Томас, выходя из автомобиля.

Мария Семеновна – соседка Александра Ершова – оказалась весьма милой женщиной неопределенного возраста. В свои пятьдесят или даже семьдесят она выглядела очень хорошо, ее возраст просто невозможно было определить.

«Как две капли воды похожа на мать Сталлоне, которая переборщила с ботоксом», – подумал Томас.

Будучи дома, она была одета в шикарное платье с декольте. Ее уже несвежие формы, скорее, производили удручающее впечатление.

Гостям она была очень рада. Сразу пригласила в дом. Томас чувствовал себя свободно, не отказался от предложенного бурбона, даже пытался флиртовать с хозяйкой. Виктору же было некомфортно, после разговора в автомобиле он оставался до сих пор подавленным и вместо расследования предпочел бы узнать, что еще Томас хотел сообщить о Кате. Он никак не мог пережить услышанного и стал похож на тень.

Евгения Васильевна сразу вспомнила молодого человека:

– Как давно я тебя не видела?! В последнее время что-то редко ты навещаешь отца. Кстати, как он себя чувствует? Давно он не показывался. Раньше каждый вечер гулял, – пыталась завязать с ним разговор женщина.

Но в ответ получила невнятное бормотание и после еще пары попыток вообще перестала обращать на него внимание.

Предварительно узнав, что женщина занимается флористикой, Томас пришел под предлогом организации поставки цветов на его будущую свадьбу. Мол, его невеста просто обожает цветы, поэтому он хочет, чтобы основной упор был сделан именно на украшение помещений цветами. Евгения была польщена, что он обратился к ней, и разговор сразу перешел в нужное русло после десяти—пятнадцати минут обсуждений, как и какие букеты нужно расставлять, где их надо заказывать. Женщина показала свои лучшие работы. Томас не без сожаления отметил, что они безвкусны и посредственны. Дальше она открыла фотографии работ своих компаньонок, молодых дизайнеров, работавших на окладе. Некоторые из них вызвали у Томаса неподдельный интерес.

– Но это обычно, я бы сказала, лишено изюминки, – искренне комментировала фотографии женщина. Она хвалила только свои собственные работы.

Со временем разговор перешел с рабочих на личные темы. Неожиданно получилось, что они заговорили и об Александре Борисовиче. Хозяйка отзывалась о нем только лестно. Возможно, потому что рядом сидел его сын, но через какое-то время Томас понял, что она считает так на самом деле. Ее муж хорошо знал соседа. Они оба занимали высокое положение в обществе, были обеспеченными людьми. Сама она редко лично беседовала с Ершовым, но очень часто слышала о нем от мужа. Поэтому она была убеждена, что он был человеком чести.

Она так и не смогла вспомнить, когда видела его в последний раз:

– К нему часто приезжали разные люди. На той неделе, например, кто-то был на большой военной машине, – рассказала женщина в ответ на вопрос, часто ли были гости у ее соседа.

Томас смеха ради показал ей фотографию Хаммера на своем гаджете, и она тотчас же узнала в ней автомобиль гостя.

– Когда?

– Муж как раз уехал в командировку в Москву. В четверг прошлый. Часов в шесть—семь вечера где-то. Еще стемнеть не успело.

Совпадение? Автомобиль загадочного бывшего приятеля видели в вечер убийства перед домом жертвы. Когда это услышал Виктор, он не смог сдержать своего удивления и громко выкрикнул:

– Хаммер приезжал? Вы точно уверены?!

Женщина удивилась внезапному порыву эмоций тихо сидевшего в стороне мужчины и решила прокомментировать:

– Да он и раньше здесь бывал несколько раз.

Остальной разговор был посвящен известным жителям этого коттеджного поселка, строительству рядом новой дороги и прочим темам, не имевшим отношения к делу. В самом конце визита Томас закрыл глаза, запрокинул голову назад и что-то начал шептать. «Опять началось», – подумал Виктор.

Как и все остальные, женщина испугалась:

– О боже, что случилось? Вам нужен врач?

Томас довольно быстро вышел из состояния транса и спокойно ответил, что так он справляется с резкими головными болями, которые его мучают почти с самого детства. Под предлогом принять лекарство они быстро покинули дом гостеприимной хозяйки.

– Ну почему ты не можешь оставить свои штучки до момента, когда окажешься один? – завел разговор Виктор.

– Потому что картины в большинстве случаев возникают случайно.

– Что?

– Я же тебе говорил, что я в каком-то роде экстрасенс. Только не такой, каких показывают в шоу по телевизору. Этому я научился, не имея никаких предпосылок от природы. Экстрасенсорика – это наука, которой можно овладеть, как математикой. Просто нужно знать законы и, главное, понимать их. Я приверженец одной из самых закрытых школ в мире – парасенсорики. Мой мозг всегда открыт для потоков микроневербальных волн. Обычно необходимо делать специальные упражнения, чтобы руны сложились в картины. Но иногда это наступает случайно. И в такие минуты я стараюсь увидеть как можно больше.

– Помогает? – с иронией спросил собеседник.

– Всегда. Но вот хотя бы сейчас. Наблюдая за выражением ее лица, тембром голоса и движением рук, и сопоставляя всё сказанное, я увидел довольно ясно, что муж этой женщины – еврей, скорее всего, в прошлом математик, который при помощи своих связей в администрации, как, впрочем, и ты, открыл свое дело. За годы совместной жизни он разлюбил жену: всё их общение свелось к встречам на завтраках и светским беседам, во время которых он делится с супругой мыслями. Та в свою очередь очень уважает мужа и его мнение. Она уже даже не понимает, где ее собственные мысли, а где его. Но это сейчас не главное. Я увидел отчетливо, что она видела, как наш друг Сергей Валентинович приезжал в тот вечер. Но вопрос, встретился ли он с твоим отцом. Или у него были другие цели?

– Ты думаешь, он убил отца и Мария Семеновна видела это?

– Нет. Я убежден, что она ничего не знает. Очень многое остается за пределами моего восприятия, – сыщик поставил точку в разговоре, так как они уже подошли к двери дома отца, положил руку на плечо своего приятеля: – Ты мне должен подыграть. Скажи, что ты пришел сообщить новость: тело отца нашли. Неважно где. Если спросит, что-нибудь придумай. Важно, чтобы фрау Гураль поверила, что его убили. Арестовали, скажем, ну… С кем он больше всего конфликтовал по службе в последние годы?

Виктор оказался не готов к такой роли, он покачал головой, но вдруг быстро ответил:

– Я правда не знаю… Ну ладно, Дерябин. В девяностые они сильно конфликтовали.

– Мотив был?

– Меня отец не посвящал особо в свои дела.

– Но ты бы мог поверить, что он убийца?

– Да… Если бы это было лет десять—пятнадцать назад.

– Вот и славно. Значит договорились.