Извращенность

–Что-то клёв плохой, – заметив его нервозность, мягко произнёс Станислав. – Пойду, принесу прикормку и посмотрю, где отец. Может, опять служебные дела отрывают?

Станислав ушёл. Арбузов чувствовал, как всё внутри его сотрясается от гнева – Кожин, конечно же, сейчас пользует его жену. И вчера это был не сон, и не пьяное дурное наваждение – он драл её, пока Артём спал.

Его возмутило, что Анна оказалась такой довольной сегодня утром. Вчера, значит, ей понравилось со своим первым любовником старое вспоминать! Стерва! А он доверился ей, любил эту суку все эти годы.

Злясь, Арбузов пошёл к домику.

Он миновал несколько полян, запыхался – дородное тело вспотело, и появилась одышка. Остановившись, он вдруг осознал, что не испытывал сожаления от измены жены. Он подсознательно был готов к такому повороту событий. Хрен с ней, всё равно былая страсть прошла. Пусть потрахается, лишь бы своей шарманкой «уговорила» Кожина помочь. Ставки слишком высоки в игре, которую затеял Артём Арбузов!

Он пошёл к домику спокойнее, а у резного крыльца совсем начал красться на цыпочках. Он слышал, как из окна раздавались скрип старой деревянной кровати с пружинным матрацем и постанывания Анны. Он усмехнулся – стонет, как проститутка. С ним она себе такого не позволяла, молчала, сжав губы, словно партизан на допросе.

Он осторожно заглянул в зашторенное окно. Сквозь щель между клетчатыми шторками была видна широченная кровать, застеленная белым в цветочек покрывалом, обнажённая Анна, потная и расслабленная, и кабан Кожин, похожий на крупного самца гориллы. Было удивительно видеть Анну под другим мужчиной, всаживающим в неё свой член, сжимающим своими толстыми короткими пальцами её полные груди с торчащими от истомы сосками. Кожин блестел от пота, и «работал» медленно, с остановками.

Дверь в комнату была открыта. Арбузов заметил в дверном проёме Станислава. Тот не был смущен, застав отца, покрывающего чужую жену. Кожин тоже заметил сына, тоже не смутился, но прекратил соитие, поднялся. Он что-то коротко сказал Анне, хлопнув ладонью по бедру. Она, с прикрытыми от неги глазами, повернулась на живот. Кожин взял её за ноги и стянул до половины кровати, поставив коленями на пол. Она полулежала, блаженно улыбаясь, предоставив свои сокровенные места для дальнейшего.

Кожин возобновил медленные, ритмичные движения, опять до ушей Артёма Петровича дошли знакомые звуки из сна:

–Шлёп, шлёп… Чавк, чавк…

Дальнейшее Арбузова изумило и заставило озадаченным уйти обратно к своим удочкам. Кожин-младший, всё это время наблюдавший за отцом с одобрительной улыбкой, вдруг бесшумно снял свои джинсы и плавки, и пробрался к отцу. Тот извлёк свой бивень, и туда тут же внедрился член Станислава. Анна застонала, понимая происходящее, но делая вид, что не замечает подмены. Кожин-старший, вытирая полотенцем потные лицо, шею и поясницу, пошёл прочь, а Станислав продолжил азартно вбивать свой клин. Это была фирменная шутка Кожиных.

Арбузов сидел на берегу озера, словно в оцепенении. Увиденное его потрясло, он даже подумал, что никогда не любил Анну. И ещё, его поразило собственное равнодушие к происходящему в домике.

Вернулся весёлый и бодрый Кожин.

–Э, Артём Петрович, бросай ты эту рыбалку! Не тот день сегодня!

Он запросто обнял Артёма за плечо, и тут же, без перехода, назвал сумму вознаграждения за помощь. Деньги можно было передать потом, когда прибыль от захваченного завода пойдёт в карман Арбузову.

Артём Петрович и притихшая Анна домой вернулись в полном молчании. Артём, не смотря на то, что был сильно пьян, не боясь уже никого и ничего, сам вёл машину. Анна жалась на заднем сидении.

Дома Анна, сославшись на утомление и головную боль, сразу ушла в спальню, и легла в постель. Арбузов принял холодный душ, который обжег и отрезвил. Так или иначе, дело теперь было на мази!

Картины секса в его воспалённом воображении, где Анна сначала была с Кожиным-отцом, а потом с сыном, возбудили его необычайно. Он, как попало, отёршись, ворвался в спальню и жадно, не взирая, на протесты жены, с удовольствием овладел ею раз и ещё раз, а потом, не удовлетворённый до конца, принося ей боль, сблизился с ней в содомии.

Так бурно он не любил лет пять! Последнее соитие было месяца три назад и такое вялое, бесцветное, не удовлетворившее обоих, что теперь, после того, как муж овладевал ею, громко крича, Анна задумалась. Её взгляд спрашивал, уж не видел ли Артём её «падения»?

После секса, ничего не говоря, снова приняв холодный душ, Артём Петрович, не взирая, на выходной день, поехал на «стрелку» к братве – он был согласен на условия своих криминальных «нанимателей».

Далее, купленный суд принял нужное решение, купленные люди в регистрационной палате переписали весь завод на Арбузова. Директор Еремеев, понимая, что пролетел вместе со своими неповоротливыми хозяевами, получив удар в спину от своего главного инженера, глупо орал на Арбузова, ещё не сознавая полного поражения, грозил стереть выскочку в порошок.

Еремеева выгнали за ворота завода присланные Кожиным бойцы одного из подконтрольных ему ЧОПов, которых, в свою очередь, не разрешали трогать, опять же, присланные им милиционеры (уже полицейские).

Арбузов, днюя и ночуя на заводе, крепко закручивал гайки. Из крепких парней, завёл свою охрану, задобрил рабочих премией, рассчитал людей Еремеева, разорвал договоры с фирмами-посредниками, которые были в доле с Еремеевым, и зарегистрировал свои фирмы в оффшорах, отдав им закупку сырья для производства и сбыт готовой продукции, Всё с большим дисконтом, чтобы хапать сразу в свой карман, и помногу. А завод? По большому счету, тогда было плевать и на завод. Случись что, Правительство всегда спасёт, выдав льготные кредиты, ради рабочего быдла, чтобы не вякало, не тревожило власть. На эти кредиты можно будет снова накупить недвижимости за рубежом, земли, золота на некие оффшорные фирмы, и, в случае чего, сбежать богатым и счастливым навсегда из России. Обычный план хитрожопого российского умника. Арбузов закусил удила – ему было всё равно, лишь бы выполнить свой грандиозный план обогащения.

Пошли первые деньги.

И сразу напомнила о себе братва: столько-то денег в общак, тех-то, тех-то парней в руководство и на солидные оклады, те-то и те-то иномарки за счёт завода купить для бандитской элиты. И тд, и тп. Преступники, вдруг «заполучив» завод, резонно решили, что пока не стоит скидывать такой роскошный актив какому-то федеральному говнюку (он, всё равно, не поймёт, что получил, что обломилось – рейдерские операции шли в огромных масштабах, по всей стране).

Арбузов мрачно усмехнулся. Он предвидел, что жадность подведёт бандюганов. Были бы они нормальными людьми – не сидели по зонам, не умея сдерживать свою алчность. А так, придержав завод от «заказчика», они упростили Арбузову задачу. Теперь из Москвы их никто не собирался «прикрывать»!

Один звонок Кожину – всех взяли в один день, били по соплям, пока не усрались, и не дали «признательные» показания во всех своих грехах с момента рождения. Пошли по зонам на большие сроки.

Так Арбузов стал хозяином завода.

Он ещё, боялся первые два месяца, что те, кого он кинул, передадут с зон весточку, и его грохнет какой-нибудь не выявленный браток. Организованная по военному образцу и оснащённая крутым оборудованием служба его охраны сканировала пространство, выискивая опасность. Большие деньги, падающие, как манна небесная, в его карман, дали ему возможность отследить, кто из нагретых им братанов, отбывал срок, в какой зоне, и, за мзду, всю причастную к делу братву, истребили в казематах. Кого-то резанул злой урка, кто-то утонул в нужнике, кто-то повесился с тоски, кого-то застрелили при попытке к бегству.

Амба, Арбузов чемпион!

Оставалось расплатиться с Кожиным, и избавиться от ставшей ненавистной суки-жены.

Мысль об Анне, чёрная и плохая, давила Арбузову в мозг, мешая работать.

Вскоре Кожин получил новое назначение с повышением – переводился на Федеральный уровень, в столицу округа. Его сын позвонил Артёму на завод и попросил прислать к ним на дачу Анну (отец не хочет беспокоить самого Артёма Петровича), чтобы уточнить оставшуюся часть оговоренной мзды с завода и какими частями её следует передавать, и в какие сроки. Артём вздрогнул, как от пощечины – Кожин-извращенец вновь собирается пялить его жену на пару с сыночком! И слова о мзде! Они вынюхали, какие барыши пошли к нему в карман, и теперь сдавят его шею новыми непомерными требованиями! Ах, волки! И тут же подумал, что может быть, овладевая Анной, этот скот поимеет совесть и не станет драть с него три шкуры.

–Она приедет, – выдавил из себя Арбузов, и хлобыстнул трубкой об аппарат. Но тут же поднял её, набрал свой домашний номер.

Голос Анны был сонным и тусклым.

–Алло, я слушаю.

–Езжай к Кожину на дачу. Сейчас.

–Одна?

–Да, – Артём говорил резко, отрывисто, через силу. – Убеди его, чтобы не драл с меня три шкуры. Всему должна быть мера. У нас изначально с ним оговоренная сумма и новых поборов не выдержать.

–Артём, я не хочу…

–Послушай! … Это надо нам. Чем меньше он возьмёт, тем больше достанется нам, нашим детям.

–Артём, я тебя не вижу три месяца, ты не выходишь с завода, не звонишь, когда звоню я – не берёшь трубку.

–Наводил порядок.

–Нет, Артём, я не хочу ехать к Кожину, и мне совсем не нравишься ты, и твой завод. Ты забыл и меня, и детей. Зачем тогда всё?

Арбузов притворно смягчился:

–Я понимаю, что ты злишься. Съезди, я прошу. Больше ездить не придётся – он уезжает. Завтра воскресенье, я приеду домой. Всё будет хорошо, как раньше. Здесь был завал, я всё раскидал, теперь всё работает ритмично. Съезди, пожалуйста.

–Ну, хорошо.

Он сразу положил трубку. Не хочет она, кривляется, а сама, поди рада, снова подлечь, под Кожинскую семейку.

От злости, Артём захотел есть, позвонил в столовую. Ему принесли в кабинет рассольник и две котлеты с подливой. Он жадно ел, представляя, как Анна стонет от удовольствия под Кожиным-старшим. Гадкая шлюха! Он возбудился неимоверно от этого видения, не смог есть, бросил ложку в стену. Сейчас бы трахнуть какую-нибудь девку. Жаль, секретарша – старуха, спец, но старуха, оставшаяся ещё со времен Еремееева. Она могла быть шпионкой, по идее, но он верил, что старуха слишком честна, чтобы продолжать работать на Еремееева – Еремеев теперь никто, завёл себе жалкую оптово-розничную фирмочку, торгует, чем придётся…

Артём нервно вскочил из-за стола, и побежал вон из кабинета. В большой приёмной кинул взгляд на старуху – её надо уволить, посадить за компьютер смазливую бл—ь, чтобы в любой момент могла подставить или сделать минет, лучше замужнюю и с детьми, иначе пойдут толки, что он уволил старую высококлассную профессионалку ради своей похоти. Да, и хрен со всеми, пусть думают, что хотят, он теперь здесь царь и бог!