Боец

– Сам. Вы отдадите мне тетрадь?

– Я хочу ее дочитать.

– Ладно. Тогда я пойду. Мне пора.

– Маша, вы замужем? – неожиданно для себя спросил Павел. Он даже удивился, что спросил это.

Маша опять улыбнулась:

– Пока нет. А что?

– Давайте с вами завтра увидимся? У вас же выходной.

– Хорошо.

– Завтра в двенадцать вас устроит? Здесь же?

– Устроит.

Павел посмотрел, как она быстро, упруго шагая, пошла по аллее к остановке. Ловко он ее подцепил на крючок. Может, удастся даже затащить в постель. Она девушка видная, стройные ноги, упругая попка.

Вздохнув, он тоже поднялся и пошел прочь из парка. По дороге к дому (его холостяцкая квартира располагалась в пятиэтажке сразу за парком) предстояло зайти в супермаркет, купить на вечер пакет макарон и банку тушенки – скромный ужин отпускника. Павлу было тридцать пять лет, и он не раз уже подумывал о необходимости заканчивать с холостяцкой жизнью, но пока, к сожалению (или слава богу!), не получалось.

? ? ?

Макароны кипели в кастрюле, тушенка вперемешку с рубленым луком, источая ароматы, шипела на сковороде. Сегодня вечером по телевизору собирались гнать классный фильм, и Павел хотел записать его на флешку для личной видеотеки. Включив компьютер на пробную запись, Павел пошел ужинать. Как раз шли «Новости», и диктор, отчаянно картавя и ошибаясь, читал информацию о выборах мэра областного центра в малолюдной области на границе с Украиной. Там было два явных кандидата на победу, и у обоих шансы шли пятьдесят на пятьдесят.

Павел мало интересовался политикой, иногда только наполнялся обидой, когда страну в очередной раз пытались охаять заокеанские «друзья» или бывшие «братья» по СНГ, потому особо не вслушивался, что там в мире творилось. Ел, запивая варево крепким чаем, и представлял, как «отбарабанит» симпатичную медсестру. Была бы она слабой на передок, уже бы завтра с успехом «порол» ее на своем родном скрипучем диване – «станке», как его называл Килькин – «мастер-станочник».

Покончив с ужином, Павел вернулся в зал, прокрутил обратно запись на компьютере, проверяя качество. На экране монитора возникла картинка предвыборных баталий. Два претендента. Вот они, красавцы. Один сухопарый, с поджатым ртом, руки, как у Гитлера, скрещены под животом, сам он спесивый и даже немного брезгующий шумным народом на площади. Другой – лысый и гладкий, словно шар для боулинга, и очень такой веселый, все время щеки трещат от смеха. Толстяк обернулся к своим холуям за спиной, что-то проговорил, опять засмеялся и стал махать народу рукой. Короткий рукав рубахи задрался. На предплечье весельчака Павел заметил черную мушку.

Что это? Наколка? Шалости юности?

Из профессионального любопытства (как-никак привередливый оперативник, во все щели нос свой всунуть необходимо!) Павел нажал на стоп-кадр. Хорошо, что в компьютере имелась программа обработки видеоизображений. Несколько нажатий на клавиши – картинка сильно увеличилась. Снова. Еще. Во весь экран высветилась наколка – синий круг, а внутри буква «Р» наискось…

Павел остолбенел. Этого не могло быть! Что это?

Он судорожно сглотнул слюну, потер лоб. Знак Зла, знак Поборников из тетради сумасшедшего Алешковского!

Он был сбит с толку! «Так не бывает», – билась в мозгу настойчивая мысль.

Он вывел через принтер картинку на бумагу, долго рассматривал фотографию. Не бывает, а вот есть – Знак, который описан в тетради.

Павел раскрыл страницу, где этот знак был выписан. Один к одному.

Что же? Ясно одно: не может быть таких суперсовпадений.

Остаток вечера и ночь, забыв про фильм, Павел читал записи Алешковского. Поборники Зла раскачают государство и разделят уже разделенное, если их не остановить. Их пять и Сеятель. Шесть. Число Зла. Конечно, шесть – мистическая цифра. Но Боец спасет страну, уничтожив Поборников и Сеятеля, избавив мир от хаоса. Кто он – этот Боец? И когда он придет?..

На другой день Павел пришел в кафе мучимый противоречивыми чувствами. Была только половина двенадцатого, но парк жил своей повседневной жизнью. Павел очень хотел поскорее увидеть Машу, чтобы рассказать ей о своем открытии. Нервничая, он расположился за столиком, заказал себе порцию шашлыка на живом огне, бутылку колы и два поллитровых пластиковых стакана с трубочками, желая угостить напитком и Машу, прежде чем она решит, чем он будет ее кормить. На удивление, шашлык принесли быстро, видимо, был готовый и его только подогрели на угольях, а Маша не шла. Нервничая, Павел съел всю порцию… Где же она?

Маша, совсем красивая в пестром легком платье, через которое явственно проступали ее спелые грудки, увидела его с остановки, помахала рукой. Павел не смог сдержать радостной улыбки – вот это девушка!

– Привет! – Она уселась на стульчик. – Ну-у-у?..

Павел налил ей в пластиковый стакан колы из бутылки, впихнул туда полосатую трубочку, придвинул вместе с фотографией, распечатанной на принтере, где крупным планом синела татуировка – знак Поборника Зла.

Маша сразу вцепилась глазами в изображение и побледнела:

– Где ты это взял?

– Вчера в «Новостях» рассказывали о выборах мэра тут, неподалеку. Слышала, наверное? Это я увидел на руке одного из кандидатов.

Маша «стопорила».

– Ага… Значит… все правда… Боже мой! – Ее глаза наполнились страхом. Нет – ужасом. Она перешла на шепот. – Я верила, но не думала все же… А это правда… Что же теперь?

Павел усмехнулся. Ему понравился ее испуг. Какая она наивная! Таких очаровательных дурочек и охмуряют коварные донжуаны.

– Не беспокойтесь, сударыня. Ваш Алешковский написал же – придет Боец и все уладит. Чего же тогда бояться?

– Шутите! – вздернулась Маша в негодовании и снова внимательно вгляделась в фото. – Вы шутите, а мне… – Она замерла и произнесла спокойно, но медленно: – А мне по-настоящему боязно.

Павел поспешил успокоить наивное дитя:

– Вам надо покушать! Ничто так не успокаивает, как медленное пищеварение после приятного приема вкусной пищи.

– Да? – Маша улыбнулась.

– Что мы с вами все на «вы»? – плел кружева Павел. – Маша, я лично думаю, что это просто совпадение – эта татуировка – этот знак…

Он не думал так. Его терзали сомнения. Сомнения были размером с громадных белых акул, рвущих плоть большими кровавыми кусками…

– Мало ли что у того человека может обозначать буква «Р» в круге, – закончил он неуверенно.

– Павел, я не хочу есть, как бы вы меня ни уговаривали, но согласна на шоколад, только черный и горький, – сделала заявление Маша.

Он сделал знак официанту. Черный и горький. Девочка ценила и знала толк в шоколаде.

Павел внимательно смотрел, как Маша надкусывала шоколадную плитку, шурша фольгой. Она не совсем наивна. Это ведь так сексуально – кусать целую плитку на глазах у мужчины. Всем ведь известно, шоколад придает страсть в любви. Чтобы не распалять поклонников, девушки всегда ломают плитку шоколада на дольки и тихо отправляют их в рот. Павел вдруг представил, какое наслаждение он может получить от этой девушки, и ему даже стало дурно от прилива крови.

В голове дернулась авантюрная мысль. Он в отпуске, свободен как ветер, денег благодаря новой политике внутри государства на увеличение зарплат военным и полицейским хватало, почему бы не поискать приключений? Так всегда было и будет: сначала человек пытается удовлетворить свои насущные потребности, а уже потом, когда появляются излишки, и эти излишки стабильны, он начинает «кабанеть».

«И мне пора, – подумал Павел. – А то жил и не жил… И вспомнить нечего! А это будет замечательное летнее приключение!»

– А хотите, Маша, мы выясним, что за птица этот обладатель знака Зла? – спросил Павел с подкупающей улыбкой. Пожал плечами, стараясь казаться убедительным. – Поедем в ту область – машину я попрошу у своего напарника Миши Соболева или вон у Петьки Килькина, тот тоже на колесах – взял какую-то индийскую «улитку» в кредит. Он покривляется, но даст… Я у них у обоих в страховку вписан, могу брать авто без проблем.

Маша была растерянна и колебалась.