Чудо ты мое, зеленоглазое

– Ничего-ничего, – успокоил животных старик. – Хуже вам здесь не будет. Да и временно это все для вас.

Он покормил питомцев и присел у окна.

Старик давно привык к одиночеству. Суета, возникшая с приездом Витьки, немного утомила его. Петрович вспомнил жену и вздохнул. Он попытался представить себе, что бы могло быть, как повернулась бы к нему жизнь, будь сейчас жива Любаша. Но не смог. Бесконечно родное лицо Любаши было где-то там, очень далеко, и не было на свете силы способной приблизить его. Годы, прожитые Петровичем после смерти жены, казались ему серыми и однообразными. Уходя туда, в прошлое, старик словно шел через старый, пустой лес. Странно, но именно в эти минуты он начинал испытывать удивительный душевный покой. Петрович как бы смотрел на себя со стороны, но не жалел себя, а наоборот, видя все то, что было в его жизни, видя и плохое, и хорошее, он становился выше жалости. Словно незримая, добрая сила рожденная даже не в нем самом, а там, за горизонтом, вдруг вливалась в него и приносила с собой удивительное, огромное чувство покоя и облегчения. Суетливые чувства и страх исчезали. Старик смотрел на горизонт и думал…

Витька действительно вернулся только вечером. Во двор Петровича, весело гудя, въехал старенький «Москвич»-пикап.

Лена стояла на порожках веранды по-кавказки скрестив на груди руки.

– Дети как? – строго и сухо спросила она мужа.

– Нормально, – нехотя ответил Витька и попытался пройти в дом.

Лена загородила ему дорогу.

– А хозяйство?

– Еще лучше, потому что поджигать его некому.

Поняв, что мимо жены ему проскочить не удастся, Витька заглянул через плечо жены и громко позвал:

– Дядь Коль!

– А-а?.. – откликнулся из дома старик.

– Завтра едем на охоту.

– Куда-куда?! – прищурившись, переспросила Лена.

Старик вышел наружу. Лена невольно отступила в сторону, давая ему пройти.

– Слышь, Вить, я это… Не поеду, – сказал Петрович.

– Почему?

– Потому что глупо это… Что ж я, и ловить их буду и продавать? Люди сразу все поймут.

Витька почесал затылок.

– Вот ведь, а?!.. Пожалуй, ты прав, дядь Коль.

Он перевел взгляд на жену. Лицо Лены дрогнуло. С него исчезло любопытство и оно приняло надменный вид.

– Ну-ка, пошли в дом, – предложил жене Витька.

– Я тоже никуда не поеду, – твердо сказала Лена, еще не имея ни малейшего представления о том, куда и зачем она должна ехать и кого ловить.

Витька споткнулся на порожке. Лене очень хотелось сказать мужу что-нибудь ехидное, но ее подвело чисто женское любопытство. Она направилась в дом вслед за мужем. Петрович ушел на кухню готовить чай.

Через пару минут Лена выскочила из спальни как ошпаренная.

– Ой, дурак!.. – женщина присела от хохота. – Ну, и дурак!.. Кошек каких-то особенных продавать решил!

В груди Петровича шевельнулась морозная тоска. Мечты о тихой, деревенской жизни рушились на глазах. Но, к удивлению старика, Витька был холоден и до удивления спокоен.

Когда смех жены немного стих, племянник сказал:

– Согласен, я был бы полным дураком, если бы не одно «но»…

– Вить, а Вить!.. – оборвала Лена и вытерла веселые слезы. – Да ты ведь сам одно сплошное «Но»… С самой большой буквы.

– Может быть, – снова легко согласился Витька и показал на застывшего в дверях кухни Петровича. – Только постарайся понять, что к нему уже тридцать лет, люди в очередь за котятами выстраиваются!

– Ну и что?

– А то, что любой бизнес создается на вызывающем доверие имени. Петровичу верят, понимаешь? И те тридцать лет, что ему верят, не сможет создать ни одна реклама в мире.

– Но это же только кошки, Вить!.. Глупо же.

– Значит, кошек продавать глупо?

– Особенно в мешках, – продолжала издеваться Лена.

Петрович покраснел как мальчишка. Ему было очень стыдно и он боялся, что Лена спросит его о том, как хитроумному Витьке удалось одурачить старика. Оправдываться Петрович не умел.

Спор продолжался и за ужином, а потом и в постели. Лена постепенно уступала спокойной настойчивости Витьки, сдавая одну позицию за другой.

– Я за котами по улице бегать не буду.

– А бегать и не надо, – мягко пояснял Витька. – Коты к нам сами придут. А мы будем отобрать только черных.

– И отбирать не буду!

– Ладно, я сам.

– Котолов!

– Не хочешь – не надо– вдруг заявил Витька.

Он отвернулся к стене.

Откровенно говоря, Лена недолюбливала своего мужа не только за характер, но и умение убеждать. Женщину раздражала даже сама манера Витьки делать это: он говорил просто, убедительно и в то же время спокойно и напористо. Очень часто Лена продолжала стоять на своем только из принципа. Но даже тогда хитрый Витька находил выход: он внезапно замолкал и с самым безразличным видом принимался рассматривать потолок, если спор происходил в постели, или собственную растопыренную пятерню, в том случае, если спор происходил где-то еще. Витька очень хорошо знал слабость Лены и беззастенчиво ею пользовался. Не закончив спор и не придя ни к чему определенному, Лена не могла уснуть или заняться делами. Коварный способ не дал осечки и на этот раз.

– Ты что молчишь?! – Лена была слишком разгорячена спором. Она толкнула мужа в бок. – Говори же, ну?!..

– Отстань!

Теплый бок Витьки приятно грел бедро женщины. От мужа пахло дорогим одеколоном и сигаретами. Большая, мускулистая рука лежала поверх одеяла и плавно колыхалась в такт дыханию.