Родной пришелец

– Тебе обязательно уничтожать нас? Ведь… – Никита не знал, что сказать далее. Ему не хотелось идти вот так в полном молчании к месту, где существо разделается с ним, а далее, может быть, сможет уничтожить весь его мир.

– Я не испытываю от этого приятных эмоций, мальчик. Но это необходимо, – Кнутов говорил спокойно, без каких-либо эмоций, – У меня есть несколько на то причин. Во-первых, я хорошо помню, как вы истребили мою семью. Это, конечно, не такие родственные связи, как у вас. И я не так сильно, как вы, умею пылать жаждой мести. Но всё же те вселенные, в скоплении которых я обитал, были живыми. И они были схожими со мной. Мы ощущали себя близкими в вечности и бесконечности. Мы казались сами себе островками жизни в мире пустых камней… Кто же мог предположить, что в одном таком «камне» появилось человечество? Во-вторых, если вас не остановить, вы продолжите свой путь. Уже сейчас вы разрабатываете технологии по переходу в другие вселенные. Но вам уже приходилось пройти это. После ряда попыток найти вселенную с одинаковыми законами физики вы либо найдёте те, что были созданы вашими предками, либо поймёте, что вам необходимо изменить под себя законы в тех вселенных, которые удалось найти. В-третьих, какие ты видишь для меня варианты сотрудничества с вами? Я едва держусь, чтобы не раствориться в вашем пространстве-времени. Если сюда прилетит хотя бы один боевой катер твоих соплеменников, я сразу же стану вашим заложником. Конечно, я мог бы пытаться манипулировать вами, угрожая жизням обителям этой Земли, но что мне требовать? Дать мне уйти? Ваши военные нагонят меня ещё в пределах этой звёздной системы. Да и куда мне уйти?

Никита некоторое время молчал.

– А если я не смогу запустить преобразователь? Если я не подхожу? – робко сказал он.

Кнутов развернул голову на Никиту, словно хотел рассмотреть его. Под капюшоном было всё то же безликое облако, но Никита ощущал, что вселенная рассматривает его.

– Обычно люди здесь волнуются только о себе. Удивительно, что ты сначала беспокоился о всех вас, а только сейчас задумался о своём положении. Но должен тебе признаться, что ещё не обдумывал варианты в случае неудачи. Я, может быть, даже обсужу это с тобой после попытки запустить преобразователь. Не торопи меня с этим, пожалуйста.

– Не-не. Даже не собираюсь, – вскинул руки Никита.

Они подошли к одной из стен тоннеля, ничем внешне не выделявшейся, но при их приближении в ней открылся проём. Внутри было маленькое помещение без чего-либо на полу, стенах и потолке, что могло бы подсказать его назначение. Стена сомкнулась за ними. По ощущению падения Никита понял, что они находятся в быстро спускающемся лифте. Только сейчас он обратил внимание, что сила притяжения здесь по ощущениям равна земной.

– Мы ведь на Луне? – любопытством Никита пытался подавить свой страх.

– Да, – всё тем же ровным голосом ответил Кнутов.

– У вас здесь искусственная гравитация?

– Можно и так сказать. Моё ядро является источником сильного гравитационного поля. Для маскировки пришлось делать генераторы гравитации и антигравитации. Как я уже говорил, многое здесь сделано по найденным у Древних чертежам, итогом чего стало наличие комфортного для людей притяжения.

Стена слева от них раскрылась, открыв путь в узкий коридор. Как и в других помещениях базы здесь был мягкий серый пол, светлые стены с потолком и свет, источник которого невозможно было уловить. Коридор оканчивался тупиком, но Никита уже понимал, что это очередная дверь. Увиденное за ней было поразительным…

Огромное помещение в форме чаши, вызывало у Никиты ощущение, что они пришли на верхние трибуны огромного стадиона. В центре парила гигантская сине-зелёная сфера. На небольшой площадке, где они оказались, было несколько пультов, схожих со штурвалами дисков. Также здесь стояло несколько пустых фиолетовых скафандров, аналогичных тому, что был на Кнутове.

– Здесь ты переходишь маленькими частицами в эти скафандры для управления базой? – предположил Никита, – А это? Это?.. Это ядро?

– Да, – голос Кнутова звучал здесь с обычной громкостью, но шёл отовсюду.

Никита смотрел на гигантскую сферу, на переливы её цветов, волны, бегущие по её поверхности…

– Как же красиво, – искренне сказал он.

– Это всё, что от меня осталось.

– А почему ты показываешь и рассказываешь мне всё это? – удивился Никита.

Кнутов молчал. Было совершенно не ясно, о чём он думает. Когда он заговорил, Никите показалось, что он слышит в речи едва уловимый оттенок человеческого чувства. Чувства тоски и одиночества.

– Не могу ответить тебе, мальчик. Может быть из-за того, что я уже несколько миллиардов лет не мог просто вот так поговорить хоть с кем-нибудь. Даже для вселенной это очень большой срок, чтобы соскучиться по общению без масок. Все мои контакты с людьми ранее проходили или в облике носителя власти, или я просто брал тех, кого считал нужным, и приносил сюда, как Корина.

– Корин тоже побывал в преобразователе? – Никита уже догадывался, что ответ будет положительным.

– Да. Он почти запустил его, но в какой-то момент система не приняла его. Я сохранил ему жизнь, чтобы изучить в дальнейшем, что именно в нём понравилось или нет преобразователю. Ну что же. Пора и тебе побывать в нём, мальчик. Следуй за мной.

Ещё несколькими длинными коридорами и парой лифтов они добрались до помещения ещё большего, чем комната ядра. Стоящее в ней сильно контрастировало со светлыми стенами. Это была гигантская пирамида воронёно-чёрного цвета. Сотни светящихся щупалец, идущих от стен помещения, обвивали её, но их свет словно впитывался пирамидой, от чего на ней они выглядели очень тусклыми.

– На заре местного человечества я хранил его на Земле. Многие народы, которым довелось видеть это, в дальнейшем пытались строить похожие здания, предаваясь порой довольно фанатично этому занятию, особенно в Египте. А в некоторых народах на таких постройках проводили ритуалы человеческих жертвоприношений, очевидно, подражая моим попыткам запустить преобразователь с помощью людей. От преобразователя порой исходит довольно много энергии, чему я ещё не нашёл объяснения. Когда база на Луне была готова, я спрятал его здесь под десятком защитных полей, чтобы скрыть от людей вашей генерации. Идём.

Когда они дошли до стены пирамиды, на ней беззвучно образовались ступени. Кнутов повёл рукой, приглашая Никиту следовать первым. При всей видимой гладкости ступени под босыми ногами Никиты не были скользкими. Первые несколько шагов он ощущал холод, но вдруг следующие ступени оказались тёплыми, словно адаптировались под ноги идущего по ним. Где-то в середине высоты пирамиды в ней открылся прямоугольный ход куда-то в темноту. Как только он сделал первый шаг внутрь пирамиды, на её стенах синим и жёлтым загорелись надписи на неизвестном языке. Света было достаточно, чтобы рассмотреть помещение. Это была круглая комната, стены были столь тёмными, что не будь на них этих сияющих символов, Никита подумал бы, что вокруг сплошная пустота. В центре комнаты был округлый, немного наклонённый стол, в котором отчётливо угадывалось углубление под человеческое тело.

– Думаю, ты понимаешь, что следует делать? – голос Кнутова не изменился, но в этом мраке звучал так жутко, что на Никиту вновь накатил страх. Он ощутил дрожь во всём теле. Бросив взгляд назад в сторону выхода, он увидел стоящего в ожидании Кнутова. В темном помещении его, скажем так, лицо излучало мягкий свет, – Я могу сделать это силой, если ты потерял свою храбрость, мальчик.

В его голосе не было иронии. Скорее звучало понимание и сочувствие, что крайне не сочеталось со всей этой ситуацией. Но Никита сжал кулаки и попытался твёрдо ответить:

– Нет. Я сюда пошёл сам, потому что боялся за тех, кто помогал мне. Так что я дойду до конца, как мы и договорились. И ты не тронешь их, какой результат мы бы здесь ни получили! – с последними словами его страх полностью исчез. Ни чего не изменилось, бежать было абсолютно некуда, но Никита стоял ровно, без дрожи, глядя на другую вселенную своими внимательными глазами.

– Наш уговор полностью в силе, смелый мальчик, – через пару секунд ответил Кнутов, – Ступай же. Я давно жду. Вдруг наше знакомство принесёт для меня долгожданные результаты.

Никита стянул с себя толстовку и бросил её на пол. Потом подумав «А зачем? Он же про одежду ни чего не сказал.», решил, что раздеваться всё же не обязательно. Когда он подошёл к столу, тот беззвучно изменил угол наклона: теперь, чтобы оказаться в углублении под тело, достаточно было лишь развернуться к нему спиной и чуть податься назад. С разных стен комнаты по Никите прошло несколько сине-зелёных лазерных лучей. Пока они бегали по нему вверх-вниз, углубление меняло размеры, явно приспосабливаясь под Никиту, повторяя до мелочей все изгибы его спины, рук и ног. Сюда явно надо было именно лечь, а не идти лицом вперёд.

«Ох, Федька, как сейчас не помешал бы хоть какой-нибудь твой совет или шутка.» – думал Никита, когда разворачивался спиной к углублению и разводил руки в стороны. Качнувшись на пятках назад, он ощутил секунду падения, после чего его мягко подхватило углубление стола. Его лицо чем-то обволокло и он провалился в пустоту.

Вселенная Кнутов имел свой спектр эмоций, сильно отличающийся от человеческого. То, что он испытывал, можно было бы назвать смесью удивления и любопытства. Впервые преобразователь повёл себя нестандартно. Как только мальчик лёг в гнездо под человеческое тело, его скрыло внезапно выдвинувшимися из основания «стола» лепестками брони. С другими испытуемыми машина раньше так не делала. Разные стороны сущности Кнутова говорили друг с другом, обсуждая произошедшее. Это совсем не похоже на попытку человека говорить с самим собой. Вселенная может позволить держать в себе самой отдельный осколок себя, который развивается и мыслит практически самостоятельно.

– Так вот оно. Ключ к запуску преобразователя найден, – говорила одна спокойная часть.

– Это ещё не точно. Датчики регистрируют нарастание энергии в преобразователе. Там определённо что-то происходит, но является ли это стартом систем? – скептично сказала другая.

– А что с мальчиком? – отозвалась та часть, которая уже много столетий изучала людей и в некоторой степени их даже любила.

– Это тоже большой вопрос! – отозвалась та часть, что всегда предпочитала решительность и жёсткость действий, – Ещё ни разу преобразователь не закрывал испытуемого. Я даже не знаю, как мне извлечь его из пускового гнезда, чтобы остановить всё это, – какая бы часть ни участвовала в беседе, они всегда говорили «Я», а не «Мы» или «Ты».

– Ну мне пока не надо останавливать преобразователь. Датчики собирают информацию, по которой я далее смогу изучить, что в нём активируется, порядок запуска и прочие моменты, которые позволят использовать эту машину для уничтожения этой вселенной.

– Но у меня появилась проблема, – вновь подал голос скептик, – Преобразователь каким-то образом впитывает энергию отовсюду: база, свет звёзд, даже тёмная энергия притягивается им. Из-за перераспределения энергии уже не работают системы внешнего наблюдения, пропала связь с базами дронов на Земле. В случае опасности нашей единственной защитой будет пара дронов, охраняющих орбиту Луны. Они работают сейчас в автоматическом режиме, но связь с ними сейчас невозможна.

– Люди потратили несколько миллионов лет, чтобы от метания камней в хищника дойти до полётов в верхние слои атмосферы. Не думаю, что за несколько часов они научатся быстро летать до Луны.

– Это конечно тоже верно. Но что делать, если процесс затянется? Или уже сейчас этот мальчик внутри машины ищет способ уничтожить меня? О структуре преобразователя мне известно не более сорока процентов информации. Остальное так и не удалось понять.

– А если машина убивает его? – вновь подала голос та часть, что изучала людей, – Я могу как-то спасти его?

Остальные части замолчали. Ни одна из частиц Кнутова не испытывала ненависти к людям. Более того: некоторые части были восхищены смелостью человеческого мальчика, его непосредственностью и готовностью идти на жертву при угрозе другим людям. Врагом Кнутова была та вселенная, где зародились люди, а так же каждая её «дочь». Людей Кнутов всегда рассматривал лишь в качестве оружия врага.

– Надо подтянуть сюда резаки из цеха сборки, – наконец заговорила та часть, которая всё это время лишь наблюдала за работой преобразователя, – если работа машины приобретёт подозрительный характер, надо попытаться разрезать эти щиты и извлечь мальчишку. Так я остановлю работу и смогу расспросить его, что ему открылось внутри машины. Прочность и приблизительные защитные способности преобразователя мне известны. Правда ранее я ещё не видел его в таком состоянии. Датчики показывают, что по поверхностям машины нарастает плотность силовых полей. Я без всякой техники когда-то уничтожил корабль, на котором это держали. Возможно, срезать щиты будет трудно, но исполнимо.

Кнутов не спешил. Он умел ждать. Потребление энергии преобразователем плавно нарастало, датчики чётко регистрировали происходящее. На базе работали мощные компьютеры, созданные Кнутовым по чертежам Древних. Эти машины существенно облегчали ему изучение всего вокруг, служили надёжной автоматикой базы и дронов. Сейчас же вся аналитическая мощь была сосредоточена на работе преобразователя. Кнутов в своём обличье для хождения по базе так и стоял у работавшего пульта, поглотившего Никиту. Кнутов почти не воспринимал ход времени в нашей вселенной, поэтому он не смог бы точно сказать, прошли ли за наблюдением часы или дни. Но чего-либо нового в работе преобразователя не происходило.

– Разгерметизация в ангаре, – вдруг подал сигнал компьютер базы.

– Преобразователь поглощает энергию заградительного поля в ангаре, – отозвалась одна из частей Кнутова, – Отказали врата. Если эта машина и дальше будет пить энергию базы, я скоро останусь без щитов ядра. Конечно, и без них можно существовать, но гравитационные и энергетические аномалии могут сделать меня опасно заметным.

– Я пойду осмотрю врата, – отозвалась другая частица.

В тот же момент в центральной комнате в один из стоявших там скафандров от ядра вытянулась тоненькая струйка сине-зелёных сияющих оттенков. Она заполнила скафандр до головной части и отсоединилась от «лица» своей частицы. Молча развернувшись на месте, очередной Кнутов направился из комнаты ядра к ангару.