Вселенская Стая. Мировоззренческий фантастический роман

– А как же твоя добыча?! – постаравшись его догнать, вопрошал Николай вслед.

– Оставьте себе на память. Вам-то она больше понадобится, – чуть слышно донеслось сверху.

– Ну и дела. Спасибо тебе, мил человек, – тяжело вздыхая и опускаясь на песок, произнёс Василий. – Вот какие люди ещё живут на белом свете! А бутылка-то и вправду целая – ни единой царапины.

Николай подошёл к летучей мыши вплотную.

«Диковинные же существа появились, совершенно другие, не такие как раньше, ничего не боятся, – думалось ему после того, как он уже своей рукой ощупал внушительные клыки хищника. – Этот шею свернёт и не задумается».

– Пойдём давай в дом, а то поздно становится, допьём вино, да я чайник поставлю! – крикнул ему Василий, находясь на пороге собственного дома. – А этого мы утром поделим, куда он от нас за ночь денется.

Приятели зашли внутрь. Избушка полковника выглядела ещё меньше, чем у Андрея. В самой глубине комнаты, возле единственного окна, располагалась печка-буржуйка, стоявшая загодя затопленной. Труба её на удивление была выведена в то же самое окно. Как ни странно, кровати здесь не оказалось. Вместо неё на полу лежали шкуры животных, выстеленные своеобразным ковром. Не имелось также ни стола, ни стульев, ни любой другой мебели. Чашки, кружки, прочая хозяйственная утварь лежали рядом в картонной коробке. В углу возле дверей находилось металлическое ведро с водой, как для умывания, так, наверное, и для питья. Друзья уселись на этот ковёр, подперев спинами бревенчатую стену дома. Говорить было уже не о чем, и они допивали остатки вина в тишине, каждый думая о своём.

Глава 4. Сотрудничество

На следующий день Николай проснулся поздно, где-то после обеда, в полном одиночестве и совершенно без необходимых для активной деятельности жизненных сил. Причём его голова болела жутко, прямо-таки раскалывалась до той невозможно-тупой боли, какая обычно случается после употребления обильного количества горячительных напитков. Подобная его беспомощность была просто невыносима. В подтверждение сказанного, голову как будто что-то рвало изнутри, давило на виски, точно какой-то металлический предмет помещался там, рядом с её внутренностями, причиняя своим нахождением невероятные страдания.

Николай нетвёрдой рукой нащупал возле себя вчерашнюю пластиковую бутылку. На дне оставалось ещё немного водки. Невероятно, но всё же он с нескрываемым отвращением, морщась и дёргаясь всем организмом, вылил остатки себе в рот. Было противно и гадко. После чего Николай, пошатываясь, ненадолго теряя координацию движений, подобрался ближе к ведру, зачерпнул оттуда кружкой воды и утолил жажду. Закончив пить, он опрокинул остатки себе на голову – страдающее больное место и, размазывая живительную влагу по лицу, вышел во двор. Там он встретил Василия, который уже давненько, можно отметить – с самого утра – ползал на четвереньках возле вчерашнего трофея, разделывая его на куски огромным ножом, целиком поглощённый этим, как казалось, малоприятным занятием.

– А, уже проснулся, – завидев Николая, констатировал он, всем объёмным корпусом разворачиваясь в его сторону. – На работу не опоздаешь? А то зря, наверное, не разбудил тебя пораньше?

– Выходной у меня сегодня. Неужто я тебе ничего так и не объяснил? – невнятно выдавил из себя Петрович, не успев как следует отойти от такого гнетущего его состояния. – Однако я к Андрюше хотел забежать ещё утром. Так что пойду. Может, застану его дома. Ты только мою часть туши никуда не девай. Я её позже заберу.

– Вот ещё выдумал! Да мне одни крылья и нужны будут: дыру заделать на крыше, – оправдался Василий вслед удаляющемуся другу, к тому времени продвинувшегося на некоторое расстояние по тропинке вперёд. – Мясо-то сам ешь, если имеется такое желание. Оставлю полностью! Очень-то оно вкусное, я тебе скажу.

Николай поспешал. Он принялся бодрее переставлять ноги, переваливаясь так нелепым образом из стороны в сторону, но всё равно, с грехом пополам, еле живым дошёл так до Андреевой хижины. Силы явно покидали его. Сам хозяин почему-то сидел возле входа, на крыльце, немного наклонив голову вниз, и, как виделось, был чем-то обескуражен или подавлен. Рядом с ним стояла Оксана, была и ещё какая-то странная особа со сковородкою в руках, расположившаяся уже чуть дальше, на брёвнах, которую Николай то ли со своего похмелья, то ли с такого её неказистого вида не сразу-то и признал. Женщины о чём-то разговаривали, будто бы даже спорили или переругивались между собой, но издали не всё было слышно. Николай подошёл ближе и понял, что все их такие эмоциональные высказывания в конечном итоге сводились только к одному – содержимому рюкзака, который уже полупустой лежал тут же неподалёку, возле дверей.

– Всем привет! – бодро выкрикнул Петрович с ходу, пробуя осмотреть присутствующих. – Что здесь происходит? Кто мне объяснит?

– Тебе-то, Коля, какое дело? Чего вообще нужно? Иди давай своей дорогой и не мешай нам, – недовольно пробормотала незнакомая женщина, удерживающая на коленях большую чугунную сковородку. Она раз за разом вытаскивала из неё угловатыми пальцами замасленные куски яичницы, недоеденные Андреем ещё вчера, старательно засовывала их себе в рот в надежде разжевать редкими зубами и проглотить. Большие части никак не помещались целиком, капали на одежду оставшимся маслом, которое стекало по сальной щеке с подбородка вниз.

– Не мог принести чего-нибудь попроще?!. Набрал одних консервов и рад!.. – возмущённо ворчала она с набитым ртом, при этом норовила импульсивно размахивать руками. Получалось не совсем разборчиво, но окружающие вполне её понимали.

Приглядевшись, Петрович насилу узнал в ней Наталью, бывшую жену Андрея, никоим образом, однако, не оставляющую того в покое. Что-то сегодня в ней было не совсем правильным.

Обращали на себя внимание длинные светло-русые локоны, чуть прикрывающие лицо густыми объёмными прядями сверху, ни разу наверняка не чёсанные за последнее время, как-то неестественно лежавшие у неё на плечах, словно являющиеся уже без того каким-то объёмным париком, а вовсе не частью её самой. Тяжёлый массивный подбородок выглядел мужеподобно и внушительно, выдавал в ней некую неординарную личность. Большие серые глаза с длинными густыми ресницами и такими же чёрными, как смоль, бровями, совсем не крашенными даже, а просто бывшими такими от природы, в общности ещё больше подчёркивали весь этот её колоритный образ.

Наталье едва исполнилось двадцать пять, но, судя по внешнему виду, изрядно помятому и потрёпанному, выглядела она на все сорок, хотя прежнюю красоту можно было и восстановить при желании. Ведь она казалась крупной и высокой девушкой, с чуть полноватой, но этим нисколько не портившим её, прекрасной фигурой, виделась окружающим женщиной в теле, ежели не подразумевать под этим иное. В общем, всё находилось при ней, и даже трудно было отметить какой-нибудь изъян или недостаток, указывающий на её неполноценность.

А вот во что она одевалась, нелегко было описать или даже представить, чем оное могло быть раньше. Какие-то лохмотья, обноски и ремки прикрывали это вполне роскошное тело, и только единственно из-под такого наряда выглядывала одна белоснежная блузка, будто осознанно бросая вызов всей её остальной одежде. Та словно сияла исключительно-слепящим светом виднеющегося сверху воротничка, явившегося здесь каким-то совершенно неведомым образом, заставляя тщательнее присмотреться к её обладательнице.

– Мне от тебя совсем немного нужно, чего-нибудь на ребёнка получить… – растягивая слова, словно в бреду, говорила Наталья, обращаясь куда-то вдаль, по видимости далеко не в первый раз высказывая подобные слова Андрею. – Олежка и твой сын тоже. Ходишь ведь в Город, всё равно какая-то польза имеется от этих путешествий. Был бы ты лучше земледельцем или охотником на худой конец. Те живут намного лучше вашего. Таскаешь вот разные банки, кому они только нужны? Отдай хоть их часть, да я уйду, оставлю тебя в покое.

– Нет! Ты сейчас же отстанешь от него и без всяческих ультиматумов! – продолжала в очередной раз вступаться за Андрея Оксана, просверливая неприятную особу острым испепеляющим взглядом. – С чем пришла – с тем и уйдёшь. Покушала вот, да и хватит с тебя, пожалуй. Проваливай отсюдова подобру-поздорову, откуда нарисовалась! Может, кто другой подаст? А у нас ещё разговор серьёзный намечается. Вот и Петрович как раз вовремя подоспел.

Наталья медленно перевела свой усталый взгляд на Николая, стоявшего напротив и буквально в упор рассматривавшего её. Она постаралась также, насколько это представлялось возможным, всмотреться в его глаза, словно намеревалась в них прочесть, о чём собственно пойдёт речь. Хотя такие разговоры, откровенно признаться, казались Наталье абсолютно малозначимыми.

– Петрович, до дому меня не проводишь? То мне одной несподручно идти будет, – в несколько заигрывающей манере спросила она, наблюдая того мутным, окончательно отрешённым от всего существующего мира взором.

– Сама дойдёшь, невелика птица, – небрежно бросил он ей в ответ, после отвернулся и отошёл подальше.

– Действительно, с вами не договоришься!

Выругавшись и быстро поднявшись, Наталья «сохватала» лежавшую возле рюкзака бутылку спиртного, блок сигарет, ещё какую-то банку с продуктами и, чуть спотыкаясь, небрежно побежала прочь.

– Ох, чего-то она у тебя стащила! – настороженно провозгласил Николай. – Вернуть бы нужно. Как ты думаешь?

– Да вижу я, чего уж теперь, – отвечал Андрей, махнув рукой вслед, в очередной раз позволяя Наталье проделывать подобные вещи. – Пускай немного порадуется. Обменяет их на продукты подешевле или, что скорее всего и будет, сама употребит по назначению. Олежка ведь одинаково – ко мне прибегает, к тётке или бабушке. Голодом уж не останется.

– Вот и у меня муженёк точно такой же, как твоя бывшая. Спозаранку куда-то снова подался, – запричитав так опять, как и в прошлые разы таких встреч, начала ещё больше разоряться Оксана. – И не удержишь ведь ни в какую, как не старайся. Надоело мне уже за ним бегать.

– А ты его на цепь привязывай, – посмеялся над ней дядя Коля. – Проснётся утром и никуда от тебя, само собою, не денется, не уйдёт, не попрощавшись. Как ни на есть дома останется.

– Ну и шуточки у тебя! Только и знаешь ёрничать. Однако, хватит дурачиться, давайте лучше о деле нормально поговорим, – резко попыталась настроиться на серьёзный лад Оксана, немного, разве только самую малость, всё-таки обидевшись на Петровича, так как несмотря на свой упрямый скандальный характер была особой крайне впечатлительной.

– Так вот, пока не стало совсем холодно, соберём продукты со всего посёлка, – продолжала она. – Их сейчас везде дополна доставляют, они недорого стоят, подобные тем, какие Андрей из Города принёс, и отвезём в дальние селения на обмен. Там местные жители за лето хорошо кореньями запаслись. До Города им сейчас не добраться: далековато – грызуны помешают. Наши консервы и одежда у них будут точно в цене. Организуем экспедицию да дичь по дороге постреляем.

– Надо будет ещё и охотника какого-нибудь с собой брать, а то как бы нас самих по дороге не «перестреляли», – выдал такое заключение Николай, недоверчиво поглядывая на неё и слегка усмехаясь. – Ты вот, Оксана, умеешь с оружием обращаться? А ты, Андрей, окромя своего ножичка? Про себя так я вообще молчу, потому что дальше собственного носа всё равно ничего не вижу.

«Вы сначала подводу из управляющего выбить попробуйте, – тем временем думал Андрей, – а потом и будете решать, куда вам действительно на ней поехать».

Но вслух подобные мысли он произносить не стал, а приберёг оные для более подходящего случая. Он лишь с интересом посмотрел на свой нож, который висел у него на поясе, и после загадочно улыбнулся. Когда ходишь один, другое оружие было практически бесполезно. Андрей это знал и даже не брал его с собой, давно разучившись им пользоваться. Однако нечто особенное для таких опасных и непредвиденных встреч у него уже имелось.

– Ничего-ничего, – успокоительным тоном молвила Оксана. – Дядя Коля уж, в крайнем случае, может и собаками руководить. Очень они его любят! Андрей хорош в ближнем бою, но, я думаю, до этого не дойдёт. Я же договорюсь насчёт обоза да лишний товар по посёлку пособираю, кто чего дать сможет. А вы отдыхайте пока. Но тоже мне: сильно не увлекайтесь, то я и сама не знаю, когда всё будет готово.

– Да, идея хорошая, насчёт того, чтоб отдохнуть! Нужно неделю на это, не меньше. В баньку сходить там, туда-сюда. Правда, Андрюха? – Николай вопросительно глянул на Андрея, и тот одобрительно кивнул, соглашаясь со страстным желанием Петровича взять для него хоть какую-нибудь передышку ото всех многочисленных шараханий по незнакомым и крайне недружелюбным местам. – Людочка твоя, небось, наскучалась? Точно, ждёт своего избранника с нетерпением.

Андрей вспыхнул как рак, которого только что обдали кипятком, а стоявшая напротив Оксана сразу занервничала и поскорее поспешила удалиться с глаз.

– Ну всё. На том, наверное, и договоримся, – изъяснилась она напоследок. – Я ещё маму с собой прихвачу: собак пробивать. То ведь сами в курсе, что собаки у нас на вес золота состоят, а мама у меня насчёт этого дела особенно хороша. Недели не обещаю, постараюсь как можно скорее экспедицию организовать. Да и время не ждёт: скоро зима. Чем раньше в поход отправимся – тем раньше вернёмся обратно. Лучше чай больше заваривайте, чтобы восстановиться и по дороге не вырубиться, а ежели пьянствовать собираетесь – то пейте красное вино, полезнее будет.

Оксана улыбнулась, таким образом распорядившись по-свойски, намереваясь как обычно раствориться в воздухе, махнула уже рукой на прощание, однако полушёпотом всё же прибавила несколько слов для верности:

– Только о нашей задумке никому не говорите пока, а то, сами знаете, мало ли чего бывает…

Андрей и Николай молча переглянулись, вероятно, захотев по обыкновению над ней посмеяться, но благоразумно сдержались, тем более что Оксана ещё здесь незримо присутствовала.

– Ну что, идём в бар, как обычно? – после секундной паузы предложил Николай, по привычке почёсывая затылок, как это у него получалось, сквозь великолепную дырку в кепке. – А то меня чего-то мутит после вчерашнего. Выпьем там по кружечке пивка?..

– Нет уж, вина, и только исключительно красного! – засмеялся Андрей, повторив наставления Оксаны. – Неизвестно, правда, что у неё получится насчёт обоза…

– К родным уже заходил? – заботливо поинтересовался Николай.

– Заходил, – отвечал тот, для какой-то особой цели пошарив руками по карманам, вероятно захотев удостовериться, все ли находится на месте. – Пойдём же, дядя Коля, скорее, а то мне и самому не терпится повидаться с Людмилой.

Они двинулись по дороге вперёд и вышли напрямую к озеру, следуя далее уже по берегу в направлении бара. Стоял ещё день, и вокруг было светло и красочно, конечно не так, как на поверхности. Но всё равно, естественного освещения вполне хватало, чтобы пока не разводить костры. Свет проникал сюда каким-то неведомым образом сверху и растекался по периметру подземелья подобно некоему божественному наваждению. Частично он отражался также и от водной глади ровным голубовато-зелёным свечением. Как ни странно, но такой уж жуткой непроглядной темноты здесь абсолютно не наблюдалось. Скорее наоборот, попривыкнув к постоянному полумраку, без особого труда можно было рассмотреть все встречающиеся достопримечательности, как в дневное, так и даже, что самое удивительное, в ночное время. Возможно, органы зрения местных жителей вполне адаптировались к этому двойственному состоянию, быстро перестраиваясь с яркого восприятия поверхностного мира на чёткое подземное наблюдение в непроглядной пещерной мгле.

Вскоре приятели зашли и в само интересующее их заведение, представляющее собой построенный на совесть крепкий деревянный сруб, который выглядел довольно внушительно, был с двойными окнами и чёрными металлическими решётками на них. Своим видом он напоминал скорее какую-то неприступную крепость, чем привычное в нашем понимании питейное заведение. Внутри всё смотрелось на удивление чисто убранным, предметы находились на своих местах, что бывало так не всегда после очередных визитов прихожан. Столы, стойки, стулья и прочая мебель были полностью изготовлены из дерева, пропитаны янтарной смолой, казались массивными и прочными, словно собирались так существовать времена вечные. Сразу бросались в глаза старания здешних мастеров, потрудившихся на славу. Ещё бы, для такого заведения никаких материалов было не жалко! Зал же предстал очень просторным и вместительным, очевидно, для некоторого значительного количества гостей, присутствовавших тут по мере надобности, требующих, безусловно, и большей численности персонала. Однако обслуживала подобное окружение всего одна женщина – сама хозяйка Людмила.