Цемфелада

Захар от неожиданности немного опешил.

«Это не божество, это хамло какое-то. Ладно, спокойно, не будем ругаться».

– Так по-твоему следует встречать того, кто привёл тебя в этот мир?

– Что? Да как ты смеешь! Боги сами приходят, тогда, когда им это нужно! Пади ниц, жалкий навозный жук, благодари в слезах об оказанной чести и целуй пол, там, где ступала моя безупречная ножка!

Это было уже слишком. Захар не стал падать ниц, лобызать пол, он подошёл и дал богине солнца подзатыльник.

– Ай! Да как ты… Да как ты смеешь!!! – залившись краской и яростно пылая маленькими солнышками в глазах, Цемфелада влепила Захару пощёчину, – Испепелю! Пепел по ветру развею!

– Правда? Валяй.

– На колени! Ай! Ты снова дерёшься? Я богиня!

– Да кто спорит. Я же к тебе со всем уважением и любовью, а ты обзываешься. Слышишь радостные крики?

– Слышу. Вой какой-то. Ты этих обезьян сюда привёл?

– Не вой, а возгласы радости! Они не обезьяны, они люди, твоя паства, и они рады приветствовать тебя.

– Вот ещё. Если кучка опарышей выползет приветствовать тебя, бросив пожирать труп дохлой крысы, ты сильно на это внимание обратишь?

У Захара начала самопроизвольно дёргаться правая щека и очень захотелось сломать девчонке красивый носик с золотыми веснушками.

– Да уж, тяжёлый случай. Надо было сразу Тэлу звать…

– Кого? Тэлу?

– Да, мамку твою.

– Ха! – Цемфелада стала в позу, снова полыхнув солнечными вспышками, – Ещё чего! Это мой день! День моего воплощения, моего триумфа и признания! Я никому не позволю его у меня отобрать.

– Ну, пока ты ведёшь себя так, словно хочешь слышать не радость, признания и восхваления, а проклятия в свой адрес. Люди ждут тебя. Тебя! А ты стоишь и выёживаешься.

– Стань на колени!

– На одно.

– Ладно.

Захар встал на колено.

– Ты признаёшь меня богиней?

– Разумеется. Признал ещё до твоего воплощения. Стал бы я иначе всё это затевать.

– Только не надо лишний раз напоминать о своём участии. Лучше бы ты умер от счастья прямо сейчас и избавил меня от своего общества. Умри! Умри-умри-умри! Почему ты не умираешь?

Захар поднялся, пряча улыбку. Вот же гадина досталась. Цемфелада шлёпнула его по голове и следом быстро-быстро шлёпнула ещё три раза.

– Э-э, а ну прекрати! Разошлась. Я тебе сейчас ремня дам, неделю сидеть не сможешь. И вообще, не веди себя как маленькая злобная дрянь. Веди себя как подобает солнцу!

Но «солнце» уже не слушала его, направившись ко входу в собор, где за огромными створками дверей её ждала поистине громадная толпа и весь свет королевства.

– Ну и как это существо воспитывать? Это не богиня солнца, это злобная гадюка какая-то.

– Я всё слышу! Держись слева позади и не подходи ближе трёх метров.

Двери собора распахнулись, и толпа мгновенно затихла, а через несколько секунд, увидев юную богиню, взревела так, что уши заложило. Улыбающаяся Цемфелада продефилировала через портик и площадку перед ним, остановилась, кивком головы поприветствовала королевскую семью, поклонившуюся ей намного больше, улыбнулась почётным гостям и слегка развела ладошки, обращаясь к толпе:

– Тысячи лет я освещала этот мир, дарила ему тепло, любуясь бесконечным разнообразием жизни. Радовалась вместе с вами, когда счастье приходило в ваш дом и оплакивала утраты, осушая горькие слёзы облаками. С благодарностью принимала молитвы, помогая занять беспокойное дитя, играя с ним солнечным зайчиком, топила весной сугробы, превращая их в живительную влагу на полях и осушала беспокойные болота. Вместе мы создаём мир наших желаний, вкладывая в него не только фантазии и мечты, но труд многих поколений. Являясь олицетворением миллиардов лет развития вселенной, я пришла чтобы дышать с вами одним воздухом, пройти по пыли одних дорог, мечом встретить ненастья и благословить добрые начинания. Вы желали, чтобы солнце коснулось вас, и я здесь. Мой собор столь же прекрасен как этот мир и также открыт для всех. За зло, творимое миру живому, отплачу холодным забвением мёртвого космоса, за добро – любовью живой богини!

У Захара отвалилась челюсть и глаза упорно лезли из орбит от удивления. Он их даже кулаками протёр и по уху постучал.

«Это говорит она? Вот эти вот выбивающие слёзы из глаз слова говорит Цемфелада? Эта ядовитая гадюка? Ах ты гадина двуличная! Я-то думал сейчас она всех на колени будет ставить, обиды вспоминать, а она на тебе! Словно мать родная к ним вышла! Любовь живой богини! После таких слов равнодушных не останется».

Богиня солнца не просто говорила, свои слова она сопровождала соответствующими жестами. Обращая на что-то внимание, протягивала руку раскрытой ладонью вверх, ненавязчиво так, естественно, что-то отрицая делала жест в сторону, ладонью вниз, словно коротким движением что-то срубала, ненужное и вредное. Захар смотрел и не верил своим глазам. Получалось очень эффектно, красиво и убедительно.

Закончив речь, Цемфелада развела руки, засияв словно солнце и благословила сразу всё королевство. Каждый человек, от младенца до старика, от нищего до короля, получил положительный эффект «Благословение Цемфелады» на целый месяц, увеличивающий основные характеристики на три процента с сопротивлением тьме и эффект «Воплощение богини солнца», добавлявший ещё два процента к характеристикам и бонус к удаче.

Надо было видеть эту счастливую толпу! Неслыханная щедрость, да ещё и бесплатно. После этого богиня одарила своим благословением наёмников, отдельно и сразу всю гильдию, дав им эффект «Солнечная гвардия», отдельно добавлявший три процента к основным характеристикам и действующий всё время, пока человек состоит в гильдии, а ветеранам пожизненно.

Не осталась без внимания и королевская семья. Благ у них и так хватало, и богиня солнца подарила им уникальный артефакт: золотая статуэтка Цемфелады в доспехах, с опущенным к земле мечом в правой руке и ярко сияющим солнцем в поднятой вверх левой руке. Настоящим солнцем, только маленьким. Оно переливалось бурлящими в нём термоядерными процессами, пекло так, что шашлыки жарить можно было и светило как прожектор, только во все стороны.

Особенностью артефакта была его нетерпимость к тьме. Поражённый тьмой человек, находясь рядом со статуэткой, испытывал сильную физическую и душевную боль. Не было и речи о том, чтобы удержать её в руках.

Король благодарил за подарок, кланялся, но не выглядел счастливым и брать в руки статуэтку не стал. Слуги пронесли её вокруг, показывая людям и спрятали в какой-то сундук.

После этого к Цемфеладе подошёл верховный жрец Тэлы, поставив её статуэтку на специальную подставку и произнёс короткую молитву. Превращаясь в точную копию богини, полупрозрачная Тэла шагнула с подставки, одарила всю столицу бонусом к атаке, потом обняла Цемфеладу и поцеловала в лоб. Подержав её за обе руки и что-то прошептав, Тэла вернулась на подставку. Статуэтка вновь превратилась в кусок мрамора.

Своими действиями Тэла официально признала Цемфеладу как богиню солнца и заявила о своей причастности к её воплощению на весь мир. Теперь каждое божество знало, что за юной богиней солнца стояла грозная Тэла, готовая накостылять всем и каждому.

Далее, был объявлен праздник на три дня за счёт казны. И королевская казна, и городская, оплачивали народные гуляния. Затраты были колоссальные, но король пошёл на это сознательно. Ему очень хотелось, чтобы его имя в сознании людей было связано с солнцем и праздником. Специально нанятым и просто благодарным королю людям, было приказано во время праздника всюду славить щедрого и доброго короля, и среди черни, и среди аристократов.

Официальная часть мероприятия закончилась. Люди были счастливы, всем очень хотелось попасть в собор и страже пришлось хорошо поработать, не скупясь раздавая пинки и зуботычины, чтобы не допустить давки. На них огрызались, но никто не злился и не устраивал дебошей и разборок. В душах у людей был праздник.

Цемфелада устало опустилась на мраморную лавочку в служебном помещении собора за алтарём, вздохнула и закрыла глаза.

– Не знал, что ты у нас такой талантливый оратор. Просто заворожила толпу!

– От тебя наследие.

– Да ладно… Я далеко не Цицерон вроде.

– Думаешь, мне самой хватило бы ума на связную речь? Мне, кстати, от тебя много чего досталось. Что такое «когнитивный диссонанс»?

– Внутренний конфликт, противоречие убеждений. Когда видишь милую девочку, а она ругается как сапожник.