Цемфелада

– Сикус, – представился слуга Неркехта.

– Не думала, что у Цемфелады будет такой защитник! Почему Неркехт прислал тебя защищать богиню солнца?

– Ему не нравятся бродящие в мире живых мертвецы. У них есть свой мир, мир мёртвых, здесь им не место.

– Понятно. Это правильно, во всём должен быть порядок. Может быть открыто представимся девочке?

– Я против. Мало знаем о врагах. Пусть думают, что нас нет и проявят себя.

Присси вздохнула.

– Лучше кровавый бой, чем нудные ожидания. Ты, я смотрю, терпеливый малый.

– Я мрачный жнец. Мне нравится ждать. Чем дольше я жду, тем дольше живёт человек. В мире живых ценна каждая секунда.

– Надо же, а ты хороший. Никогда бы не подумала, что ты так ценишь чью-то жизнь.

– Я не хороший и не плохой, я тот, кто приходит, когда останавливаются часы жизни. Хозяин говорит, что жизнь должна развиваться и распространяться во множестве. Она должна покорить всю вселенную. Для этого надо вовремя собирать отжившее. Мертвецы не должны ходить по земле, они должны жить в памяти и сердцах живых. Лишь накопленные знания и чистые, светлые души могут дать мёртвому космосу осознанную жизнь. Вечные мертвецы в омертвевшем из-за них мире живых, лишь вечные страдания.

– Ого! А ты уверен, что ты мрачный жнец? Рассуждаешь как Инода.

– Хорошая богиня. Добрая и чистая. Я люблю смотреть как она работает.

Присси лишь похлопала глазами. Мрачный жнец, суть сама смерть, любит смотреть как рождается новая жизнь, растёт и развивается, а она всю свою жизнь только и делала, что убивала, калечила да пытала. Почему-то воздух свободы, за которую всегда билась Тэла, всегда оказывается пропитан кровью и смертью.

– Что-то с этим миром не так, – констатировала Присси.

Растус Сист был не в настроении гулять и праздновать. У него давно сложилась своя система праздников и вечеров для отдыха. Предыдущие дни были полны тревог, забот и работы. Такими же обещали быть и дни грядущие. Управившись с делами и выпив бокал вина за Цемфеладу, он отправился спать, но его бессовестно разбудили уже через час. И оно того стоило.

Растус Сист, Верк Мелий и Алия Краш, с пятилитровым кувшином вина в руках, рассматривали принесённый стражниками труп, с отдельно лежащей клыкастой головой рядом. Вернее, обглоданным черепом с одним глазом.

– Значит, это и есть знаменитый Викар, слуга повелителя тьмы, Ансинарха. Забавно он выглядит сегодня. – господин Сист считывал остаточную ауру трупа и ухмылялся.

– Вы сами всё видели? – спросил стражников господин Мелий.

– Да, господин. Они выскочили из тени портика. Жнец схватил вампира и проткнул мечом, а потом тот вывернулся, но уже с голым черепом и без глаза…

– А до этого голова была нормальная?

– Да. Хоть мы его нормальную голову всего пару мгновений видели, но до этого точно была обыкновенная голова. Потом вампир пытался убежать, но передумал и напал на прохожего, а жнец ему сапогом как даст в бок! И потом башку ему и отрубил.

– Госпожа Присси сказала, что они на нашей стороне и помогают защищать богиню солнца Цемфеладу.

– Крыса эта, что в канализацию убежала, точно Аканта? Вы тоже сами её видели?

– Как вас сейчас, господин. Точно, она.

Отпустив стражу и приказав наградить за бдительность, господин Сист задумался.

– Ладно Присси, с ней всё ясно, она слуга Тэлы, но жнец!

– Быстро они здесь собрались. Хорошая реакция, времени зря не теряют, – заметила Алия, делая глоток вина.

– Теперь у нас есть некоторая информация. Бархгтол и Ансинарх враги Цемфелады. Неркехт и Тэла, получается, друзья.

– Ансинарх будет в бешенстве.

– Это его проблемы. Меня больше Бархгтол беспокоит. Аканта пришла одна, а у него там ещё любимица есть, от которой может быть очень много проблем.

– Чума?

– Она самая.

– Поймать бы эту крысу, потолковать.

– В канализации не найдём, бесполезно даже пытаться.

Алия поставила кувшин на стол, намекая, что она его не только себе принесла.

– Что с вампиром делать будем, может его голову на стену в холле повесить?

– Не будем присваивать себе чужие победы. Клыки мастеру-оружейнику, остальное сжечь.

– Ансинарху будет очень дорого стоить возвращение Викара, – задумчиво произнёс господин Мелий, наливая себе вина.

– Никто его не вернёт. Во-первых, слишком долго его в царстве мёртвых ждали и слишком много он успел бед натворить. Во-вторых, его убил жнец. Неркехт никому не позволит хвастаться подобным опытом, да и работу своего слуги обесценивать не станет. В-третьих, они теперь враги. Викар уже не вернётся.

– Ребятам скажем?

– Нет. Раз Присси сама ничего не сказала, значит, так надо. Думаю, в этом вопросе мы можем ей довериться.

Цемфелада в это время, прикусив от усердия кончик языка, вела аккуратные записи в тетрадке. Оказалось, ребёнку так никто и не удосужился объяснить, что да как и этим пришлось заниматься За’Хару. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Её культ не формировался поколениями, с присвоением заранее подготовленных умений, которыми её наделили верующие и являлся сейчас плагиатом с земных богов, опирающимся на знания землянина.

Обнаружился данный факт довольно просто – Цемфелада призналась, что не может сжечь За’Хара. Нечем. Горе страшное, беда непоправимая!

– Не могу сказать, что сильно расстроен, но раз уж ты у нас богиня, да ещё и наёмник, надо подумать и о себе, и о людях. Обещаешь меня не сжигать?

Юная богиня вздохнула:

– Ты должен понимать, что дать такое обещание я не могу. Если ты перейдёшь на сторону зла, например, мне тогда что делать?

– С чего это мне переходить на сторону зла?

– Деньги, власть, прихоть или похоть, хронический алкоголизм, психические расстройства. Да откуда мне знать, влюбишься в какую-нибудь злобную дрянь и будешь под её дудку плясать. Мне придётся тебя убить.

– Вот оно что. Хорошо, если подобное произойдёт, я не против. Правда, есть одно, но.

– Денег хочешь?