Ведьма поневоле

Звон колокола заставил стражу очнуться, а чудовище наоборот, дёрнулось, пискнуло и схватив сбитого стража за ногу, попятилось назад.

– Бросай! Святую воду бросай!

Два горшочка полетели в монстра. Один разбился о плечо, второй попал в бедро. «Девушка» удивлённо и обиженно запищала, бросила добычу и замахала руками. В неё полетел ещё один горшочек, но она резко присела, снова опустившись на четыре конечности, приготовившись к атаке и сосуд со святой водой пролетел мимо.

В это время, лежащий перед ней стражник, с распоротой когтями ногой, достал свой святой снаряд и с силой бросил чудовищу прямо в морду-лицо. Горшочек разбился о голову «девушки» и ослепил её. Взвыв так, что у стражи кровь застыла в жилах, она вслепую бросилась в атаку. Сбив со стены одного из стражников, она и сама чуть не свалилась, но орудуя огромными загнутыми когтями, залезла обратно и принялась бить во все стороны.

Гулко ударил церковный колокол. Это был сигнал всем гражданским запереться в домах и не выходить. Он означал внезапное нападение врага, при котором, чтобы не мешать дружине и не плодить жертвы от возможных обстрелов, улицы следовало очистить от людей. Ночь не была поводом нарушать установленный порядок действий.

Раненый стражник поднялся и, вместе с оставшимися двумя товарищами, они стали бить чудовище по рукам, ногам, плечам. Ещё раз прыгнув, снова сбив с ног одного из стражей и получив удар в спину, «девушка» сообразила, что вокруг слишком много шума, она сама практически ничего не видит, а дело принимает неприятный оборот. Нанеся несколько очень быстрых ударов в живот стражнику и схлопотав в спину ещё одну глубокую рану, она, сориентировавшись по кое-как различимой луне, перевалилась через стену и цепляясь когтями стала быстро спускаться, но сорвалась из-за полученной раны и шлёпнулась на землю.

Доспех стражника выдержал. Почти. С него поотлетали пластинки, он оказался распорот сразу в нескольких местах, но раны были не глубокие, внутренности не задело. Больше страха натерпелся.

Чудовище ещё с полминуты ворчало, подвывало и жаловалось на судьбу под стеной, но услышав топот множества ног, поскакало на трёх конечностях в лес. Святая вода причиняла сильную боль и продолжала жечь всё тело. Конечно, зрение восстановится, раны затянутся, но лечение будет долгим.

Вообще, «девушка» была очень расстроена походом в крепость. Она и сунулась больше просто из любопытства. Стоящая там церковь, в которой проводились ежедневные службы, недвусмысленно сигнализировала любой нечисти, что здесь опасно, а может быть очень опасно и лучше сюда не соваться, но любопытство и большое скопление людей пересилили. Теперь, вся побитая, она возвращалась в лес, получив стресс и не получив обеда.

Итогом схватки с исчадием ада стали: один убитый, один тяжелораненый (сброшенный со стены), один легкораненый, один поцарапано-испуганный и один не пострадавший. Учитывая, что стражники впервые в жизни столкнулись с подобным чудовищем, результат можно было считать очень хорошим, а их действия, примером для подражания.

Переполох в крепости подняли знатный. Переполошили всех. Жители заперлись по домам, готовясь топорами защищать входы и выходы. Обе дружины, и князя, и воеводы, в полной экипировке, заняли стены для обороны и ворота для контратаки.

Заспанный князь, с красным следом от руки на щеке, с мечом и на коне, пытался проснуться. Афанасий Фёдорович, в соболиной шубе и ночной шапочке, с кружкой чего-то горячего в руках, стоял на балконе, слушая доклады милиции и стражи. Воевода, в полном доспехе, с огромным луком в руке, стоял на стене, осматривая место сражения. Всё внимательно выслушав, принял решение воинов наградить за бдительность и отвагу. Кто знает, что бы натворило чудище, доберись оно до жилых домов. Однако, надо было что-то менять. Не дело это, из-за одной шальной уродины всю крепость на уши поднимать. Отдав распоряжения и доложив князю, приказал всем снова «спать немедленно, а праздношатающихся бить палками и бросать в темницу».

Ближе к полудню собрали совещание. Надо было что-то делать с вратами. Нападение на лагерь князя в дороге, нападение на крепость, доклады из деревень, всё говорило об одном – нечисть не просто шарахается по лесам, она начинает вести себя агрессивно. Для хорошо подготовленных, экипированных и вооружённых отрядов, одиночные нападения серьёзной угрозы не несли. По крайней мере, от тех чудовищ, которых успели повстречать. Тем не менее, было очевидно, что массированные атаки – дело времени.

Нечисть, сорванная с насиженных мест, вылезшая из-под коряг, где она обреталась сотни лет, чувствовала себя неуютно на новом месте. Незнакомые места, открытые пространства, отсутствие привычной кормовой базы, изменение режима активности, всё это выбивало из колеи. Но, открытые врата действовали возбуждающе. Они заставляли нечисть собираться в одном месте, шевелиться, вспоминать прошлое. Вспоминать, что большинство собравшихся когда-то были армией и у этой армии были свои командиры. Лишь дело времени, когда в округе появится какой-нибудь адский тысячник, преданный Адетоканбо Кебабу Люциусу и устроит здесь войнушку.

33

Ожидая обеда, стражники успешно ничего не делали у ворот, радуясь тёплому деньку, отсутствию проблем и обсуждали ночное нападение, когда на дороге показался одинокий всадник.

Только когда он оказался ближе, стало понятно, что с ним что-то не так. Глаза всадника были какие-то слишком голубые, а у коня наоборот, тусклые. Старший сделал знак. Ещё секунду назад ленивые бездельники превратились в лютых церберов, перегораживая проезд и наставляя копья.

– Стоять! Кто таков? – старший вышел вперёд, знаком руки останавливая всадника.

Знакомые глаза. Ну конечно! Похожие у их могущественной ведьмы. Только у неё они намного ярче и светлее. А вот с конём-то что?

– Батюшки…, да он же мёртвый. – старший в ту же секунду осознал, кто перед ними, – К бою! Тревога! Закрыть ворота!

Стражник, прохлаждающийся в галерее, рванул что есть мочи в башню, бить в колокол. Он не совсем понял, что произошло, но, если старший орёт «тревога!», значит, всё плохо, надо бить в колокол так, чтобы рукам и ушам больно было.

Закрыть ворота не успели.

– Черви! Насекомые! Да как вы смеете преграждать мне путь, ничтожества!

Злой ведьмак выставил перед собой правую руку и удар неведомой силы разбросал стражников по округе. Больше всего не повезло старшему. Оказавшись по центру атаки, он улетел дальше всех, оказавшись за воротами, внутри крепости.

– Тьфу! Тьфу! – сплёвывая пыль и кровь, кряхтя и охая, старший встал, смотря вслед удаляющемуся ведьмаку, – И это всё?! Да ты сам червяк ничтожный! Была бы это наша Екатерина, от нас и кровавых пятен бы не осталось.

– Да что такое…, а-а-а, ох, чтоб тебя. Это ещё кто?

– Да чёрт его знает! Ведьмак какой-то. На коне дохлом.

– А мы живые, братцы! Смотри!

– Слабак какой-то. Закрывай ворота, пойду посмотрю, что с этим уродом спесивым сделают.

Злой ведьмак беспрепятственно доскакал до терема, из которого уже высыпало десятка три дружинников. Остановившись прямо перед центральным крыльцом, колдун заорал во всю глотку:

– Ведьма! Немедленно выходи! Тебя призывает твой хозяин! Не выйдешь сама – выведу тебя на верёвке! А всех, кто мешать вздумает – убью!

Удивлённые дружинники крутили головами. Где враг? Вот это? И всё?

– Эй! Ты чего орёшь! Пьяный что ли? Ты кто такой? – Ёрш, оказавшийся в данный момент старшим, на ярком солнце не заметил странностей всадника.

– Что-о-о-о?! Да как ты смеешь стоять передо мной! Че-е-ервя-я-я-а-ак!

Ведьмак резко провёл рукой, и половина дружинников полетела в обратную сторону.

– Ах ты, чёрт паршивый! – Ёрш от неожиданности и боли в груди потерялся в пространстве, и ещё не встав, дал команду, – К бою! Бей гада!

Впрочем, в командах уже не было нужды. Выбежал ещё десяток дружинников и два десятка стрел устремились в цель. Колдун сбил их все.

– Тащите сюда ведьму или все умрёте! Я разор…, аг-хе-у, – следом же в него полетел второй залп, после которого к нему ещё и с копьями наперевес побежали.

Этого он не ожидал. Бедолага не знал, что местные уже могли похвастаться успешной обороной против чудовищ, что сильно прибавило им уверенности. К тому же, их вера в свою колдунью стала непоколебимой и, помня, что она чуть не умерла за них, они ни за что не дали бы её в обиду какому-то ведьмаку.

Отбить полностью второй залп злой ведьмак не смог. Две стрелы ударили его в грудь.

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! Ничтожества! Черви! Склонитесь передо… эхе, кху, блюбль-буль.

Люди должны были испугаться и убежать, но они почему-то действовали с точностью до наоборот. Отбив десяток копейщиков, он не смог отбить третий залп. Большая часть стрел попала в коня, но ему было всё равно, он был мёртв. Остальные прилетели в колдуна. Одна из стрел пробила ему горло, выйдя с другой стороны. Ведьмак зашатался, пытаясь не выпасть из седла, коня повело кругом, за ним побежали дружинники с копьями. Несколько человек метнули копья под ноги коню, тот оступился, и ведьмак таки выпал из седла. Подскочив, он обломил стрелу и резко вырвал.

Из горла уже не вылетали грозные слова, лишь жалкое бульканье и хрипы. Собрав все силы в кулак, он отчаянно ударил по набегающим дружинникам. Удар получился сильным. Людей далеко отбросило, а многим переломало по несколько костей.

В галерее показался воевода.

– Это ещё что?!

– Злой ведьмак! На дохлом коне! – прокричали ему снизу, – Хочет нашу Катерину на верёвке увести, а нас всех убить!

– Что?! Мою ведьму?! На верёвке?! – воевода ударил кулаком по перилам, – Лук! Мой лук, быстро!

В руках воеводы появился монструозного вида огромный лук. На тетиву лёг оперённый дротик, иначе это бревно назвать было нельзя, раздался скрип.

Выпущенная из чудовищного лука стрела, попала ведьмаку прямо в правый глаз. Пролетев насквозь, выломав половину черепа и распотрошив мозги, она вонзилась в землю позади ведьмака.

– Как же так…, хозяин…