Ведьма поневоле

Сильно нервничая, от чего и побелела словно простыня, Катя, чтобы не упасть, медленно протянула руку и взялась за деревянные перила. Рукой, каждый палец которой был увенчан ярко-красными накладными ногтями, длиной сантиметра в три.

Дико визжа, женщина с тряпками бросилась в сторону церкви, парень с лошадью ретировались обратно в конюшню, мужик присел за телегой, не зная, что ему делать, а вторая женщина просто закрыла лицо руками опустившись на землю и заплакала.

«Совсем больные?»

В этот момент дверь в здании напротив открылась и во двор вышел статный мужчина в рясе. Ну а раз в рясе, значит, священник.

– Екатерина Андреевна, доброе утро! Как отдохнули, как спалось, хорошо ли?

Ситуация с падающими, визжащими и плачущими людьми окончательно добила психику Кати и организм отреагировал стрессом. В результате чего, посетить уборную захотелось просто невыносимо сильно. Напрягая все напрягаемые мышцы своего избитого тела и не следя уже ни за мимикой, ни за чем-либо вообще, Катя, произнеся «спасибо, хорошо», прозвучавшее словно из могилы, направилась к священнику.

Тот было хотел представиться, но замешкался и передумал. Словно плывущая по воздуху, девушка была совсем не велика ростом, очень бледна, но приближалась с видом чрезвычайно властным и гордым, смотря своим ярко-голубым взглядом прямо в его глаза.

На самом деле, ей очень не нравилась идея обращаться к мужчине, но другого выхода не было. Не обращаться же к этой сидящей на земле зарёванной дурочке. Да и вообще, священник, это как врач, ну или евнух, чего перед ним естественные вещи скрывать. Подойдя к нему, она привстала на носочки. Священник, сообразив, что ему что-то хотят сказать, наклонился.

– Мне надо в туалет. – прошептала Катя.

От этих слов ему захотелось ударить себя по лбу. Ну конечно! Вместо того, чтобы приглядывать за гостьей, как было сказано, Настя, наслушавшись страшилок про ведьму из леса, крутилась во дворе. Ну а увидев Екатерину Андреевну просто испугалась. «Да я и сам хорош! Говорил мне отец Феодосий, меньше сплетен слушать».

– Конечно. Вон за тем забором. В калиточку войдёшь, Екатерина Андреевна, и всё увидишь.

– Спасибо.

Проводив «плывущую» Катю взглядом, которая на самом деле просто не могла уже нормально идти и семенила как могла, священник обрушился на присутствующих.

– Ну и что вы здесь устроили? Настя, а ну вставай, ты чего на земле сидишь, тебе что сказано было? А ты?

– Дюже страшная она, эта ваша Екатерина Андреевна. Ни кровинки в лице. Я свечку тушить пошла, как когти эти увидала, думала всё уже, не выйду оттуда. Ноги подкосились, идти не могу…

– Прекрати уже выдумывать! В лесу она, в холодном и сыром бродила, в исподнем одном, от разбойников сбежала, не слыхала разве? Замёрзла очень, простудила себе всё тело, а потом её ещё и по голове этот остолоп ударил. Тебя кистенем по голове били?

– Нет. Господь миловал.

– Вот она и ходит пришибленная да бледная. Пожалеть человека надо, а ты её ещё больше только пугаешь!

– Я?!

– Ну а кто, я что ли? Быстро встала! – он взял ведро и плеснул из него в лицо Насте. – Одна орёт на всю крепость, другая по земле валяется. На вот, умойся и приведи себя в порядок.

Он обернулся к мужику за телегой.

– Агап, ты-то чего? У самого две дочки! Головы только ни одной. От бабы за телегой спрятался.

– Да я чего. Колесо вот, посмотреть, нормально ли всё.

За забором обнаружился ещё один, такой же высокий забор. Между ними стоял самый обыкновенный сельский туалет, только раза в полтора больше обычного, остальное же место использовалось как склад ненужных вещей. Старые бочки, металлические обручи, доски, колёса. Всё было аккуратно сложено, а над особо ценным хламом даже навесы сооружены.

– Хозяйственные какие, – с уважением отметила Катя.

Сделав нужное, она остановилась напротив второго забора, прислушалась. Слушай – не слушай, что за ним не угадаешь. А вдруг получится сбежать? Осмотревшись, она стала сооружать баррикаду. Подтянула несколько пустых бочонков разного размера, приставила доски, водрузила друг на друга сломанные табуретки и несколько ящиков, вывалив из них глиняные кувшинчики. Не смотря на боль в ноге и плече полезла наверх по шатающейся конструкции. Ещё немного, просто переставить ногу. Катя ухватилась за край забора и подтянулась на трясущихся от страха и нервов руках.

Перед ней открылось нечто, похожее на площадь. Ну или просто не занятое постройками место. Направо уходила узкая улица, а перед ней высился… Что это? Нечто подобное она видела на картинках. Грандиозное сооружение с крыльцом, начинавшимся на втором этаже, с каменными арками, каменным первым этажом, крытыми переходами и балконами. Терем? Круто! Катя не верила своим глазам. Это как надо было заморочиться, построить такое, а вокруг ещё и деревянный город! Куда-то по своим делам шли и ехали люди, в одном из переходов стояли две нарядные женщины, ближе к домам дети бегали с колесом от телеги. Людей было совсем немного, но они здесь не просто были, они здесь явно жили. Катя посмотрела вниз. В принципе, если повиснуть на руках, то можно и спрыгнуть. Не далеко лететь.

В этот момент что-то скрипнуло, потом что-то упало, правая нога провалилась в никуда, Катя неприятно скользнула подбородком по доске забора, попыталась удержаться левой рукой, но больно расцарапав пальцы полетела вниз, вместе с башней из мусора, которую сама и построила.

Сильно болел правый бок, неудачно упала на край бочки, левая рука провалилась под сломанный стул, лицом она упиралась в какой-то ящик, а правая нога оказалась согнута в колене. Кожа на ожоге снова лопнула. Но, лёжа в мусоре, Катя думала не об этом, а о том, что увидела за забором. Где она оказалась? Что это за место? Целый город сектантов? Куда власти смотрят!

Сильные руки легко подняли её в воздух, развернули и поставили на землю.

– Лично я бы воспользовался калиткой.

– Я могу выйти?

– Конечно, почему нет? Однако, перед прогулками на свежем воздухе, рекомендую для начала позавтракать. Кушать хочешь?

– Ха! Ещё бы. О-ох.

– Ничего не сломала?

– Не знаю. Наверное, нет. Надеюсь.

– Позволь представиться, я отец Павсирий, местный диакон. А на завтрак нас ждёт отец Феодосий, он иерей.

Поняв, что церковные саны для Кати что-то сродни квантовой физике, он уточнил:

– Священник. А я его помощник.

– А-а-а, понятно.

Отец Феодосий статью не впечатлял. Обычный мужичок в рясе. Опрятный, ухоженный, спокойный такой весь. Хотя, скорее, свободный. Открытый взгляд, естественные движения и мимика, никакой суеты или напряжения. Представились, сели за стол.

– Уж извини, Екатерина Андреевна, разносолами не богаты. У нас всё больше по-простому. Щи, пирог с зайчатиной, пирог с рыбой, икра, квас.

Неплохой такой завтрак!

– Смотрю, крест носишь, – кивнул отец Павсирий на стилизованный крестик, украшенный маленькими бриллиантами, – верующая, стало быть. Могу я спросить, какую веру исповедуешь?

Памятуя о незнании основных церковных санов, он не мог не задать подобного вопроса.

– А, да. Веру? Русскую!

Священники переглянулись, подвигали бровями. Надо же, здесь новая конфессия появились, а они и не в курсе.

– И крещёная?

– Конечно.

– Что ж, Екатерина Андреевна, раз мы все здесь люди верующие, предлагаю произнести молитву Господу нашему перед трапезой, дабы возблагодарить за обилие пищи на столе. – И оба упёрлись взглядами друг в друга.