Дубинка Махакалы. В поисках йети. Пятый том

– Да-да… это! – крикнул в нетерпении Бармалей.

– А вы кладоискатели? – спросил Дамбадоржо.

– Где холм, придурок? – проорал, пододвинувшись к нему через Лео, Бармалей.

– Вон там! – парень показал пальцем на сопку, над которой висело кольцо из пурпурных облаков. – По этой дороге будете ехать, никуда не сворачивая.

– Долго? – спросил Лео.

– Километров пятьдесят, не больше. Вы ориентируйтесь на холм, его будет отовсюду видно. Только будьте осторожны, там опасно.

– Погнали! – крикнул Лео, тут же забыв о буряте с козленком и, уставившись взглядом на холм, будто пытаясь глазами удержать его на месте, чтобы не потерять.

Джип рванулся вперед, скрипнув колесами об асфальт от натуги. Молодой бурят со своим спутником остался далеко позади, но священный холм, казалось, не приблизился ни на метр.

– Пора лампочки вкручивать, темнеть скоро будет, – сказал Бармалей.

Они остановились и вкрутили лампочки на место. Фары вновь замигали, как светомузыка на дискотеке.

– Такое ощущение, что я уже здесь был… – сказал Бармалей.

– У тебя дежавю? – спросил Лео.

– А? – не понял его Бармалей и вдруг снова увидел людей на обочине. – А смотри-ка, зрение меня не подводит! Люди! Люди идут! Выкинь свои карты, щас мы так спросим.

– Я щас тебя выкину! – огрызнулся Лео.

Бармалей, высунувшись из машины, крикнул:

– Лю-ди! – впереди шла группа из четырех человек.

Джип подъехал поближе, и путешественники смогли рассмотреть пеших путников. Ими оказались Пыжов, Белова, Кирилл и Хамнай. Они сворачивали с основного шоссе на дорогу, ведущую к дацану.

– И вот пришел тот йогин в город большой, а на плече у него восседал Авалокитешвара, и никто не мог его лицезреть. И лишь одна беззубая старуха расчувствовалась, увидев, что йогин тащит у себя на плече старую больную собаку… – донеслись до сидевших в джипе слова Хамная.

– Это одна из самых красивых буддийских притч, которые я слышал, – сказал Пыжов. – Каждый раз, когда кто-то ее вдруг рассказывает к месту, она открывается мне по-новому, – задумался он.

Кирилл читал эту притчу раньше. Белова же в задумчивости перемалывала в голове мысль о том, что заставило йогина вылизать у собаки рану с червями, чтобы не причинить ей боль. Востоковеды молча подходили к дацану.

Бармалей, поняв, что они нежданно-негаданно приехали туда, откуда начали свой путь за кладом, резко ударил по тормозам, и машина встала как вкопанная.

– Как так? Два дня мы ездили по кругу. Ты за баранкой сидишь! И что, совсем ни хрена не видишь, не запоминаешь? Ставни, говоришь, тебя не подводят? На кой черт тогда вы мне нужны? Рыбу динамитом глушить? – возмущался Лео, не понимавший, куда подевался священный холм, ведь он все время держал его в поле зрения как на мушке.

– Не ори! Мы все виноваты. Чего ты на других все валишь? – стал защищаться Бармалей. – Придурок этот с козлом нас поимел, ясно? Постебался он над нами. Все, точка. Забыли. Теперь надо думать, куда завтра ехать. Тут оставаться нельзя, мы только потеряем время. А если еще эти шкафы приедут, то им точно ничего не докажешь. И тогда не будет ни пушек, ни тачки, ни дури. Костыли да инвалидные кресла. Понятно? Я предлагаю, раз мы здесь, прижать профессора, он наверняка много знает об этих местах. И знакомых у него здесь полно. Не исключено, что он и сам потихоньку рыжье намывает…

– Но сначала мы найдем этого урода с козлом, – громко, стараясь услышать самого себя, сказал Гоша.

– Подписываюсь, – ответил Лео.

Вдруг появилась Старая Сэсэгма, подошла к Гоше и прямо в машине потрепала его за ухо рукой. К нему вернулся слух.

– Я слышу, слышу! – закричал Гоша, а Старая Сэсэгма, улыбаясь, исчезла.

ГЛАВА 15

– Слышишь, как ветерок насвистывает свою музыку, сдувая капельки влаги с одних травинок и унося их дальше, к другим травинкам? – проговорил козленок, обращаясь к Дамбадорожо.

Козленок в белом шарфе, задрав голову, бежал по высокой мокрой траве.

– Дамбадоржо, ты где? – негромко крикнул он.

Дамбадоржо сидел на дереве.

– Я здесь! – крикнул он козленку в ответ.

– Можно, я залезу к тебе? – спросил козленок, подняв голову к той ветке, на которой сидел Дамбадоржо.

– Хорошо. Только будь осторожен.

Козленок вскарабкался на нижнюю ветку дерева.

– Вот бы мы могли летать! Представляешь, что тогда было бы? – размечтался козленок.

– Мы бы тогда отбрасывали тени на облака, – улыбнулся Дамбадоржо.

– А если бы мы упали? – вдруг спросил козленок в белом шарфе.

– Если бы мы упали, мы бы что-нибудь себе сломали, – подумав, ответил Дамбадоржо.

– Это было бы плохо… – рассудил козленок.

– Может быть, – пожал плечами Дамбадоржо.

– Может быть? – козленок от удивления широко-широко раскрыл глазки.

Тут он поддел рогами Дамбадоржо, тот соскользнул с дерева и упал вниз. Козленок прыгнул следом в надежде взлететь, но тоже плюхнулся в траву.

Дамбадоржо и козленок лежали в траве. Вместе. Довольные. Ни на йоту они не были несчастнее, чем сидя на дереве. Или счастливее.

– Я понял! – сказал козленок. – Наверное, любому из нас может и повезти, и не повезти одновременно. Никогда не знаешь, что будет дальше.

– Да. Никогда не знаешь, – подтвердил Дамбадоржо.

Теперь Лео сидел за рулем джипа, Гоша сидел рядом, а Бармалей сзади. Гоша увидел в окно, как с дерева летит Дамбадоржо, а следом за ним козленок.

– Повезло! Это они! – воскликнул Гоша. – Сворачивай к дереву, – показал он Лео на одинокое дерево посреди поля.

Дамбадоржо и козленок лежа смотрели на проплывавшие над ними облака, когда их заслонили огромная лысая голова Гоши, пышная прическа Лео и лицо Бармалея, у которого все время отклеивался один ус.