Дубинка Махакалы. В поисках йети. Пятый том

– Мы согласны. Пусть будет сорок, – согласились буряты. – Сорок-пятьдесят… разница не такая уж большая.

– Лады, – обрадовался Лео. – Нам в любом случае нужны волыны и нормальная телега. Наша не по всем вашим буеракам пройдет, плюс мы ее взяли напрокат, и если она где застрянет, придется вызывать грузовик, платить, возвращать в Улан-Удэ. Это геморрой. Нам нужен джип.

– Какое оружие? – поинтересовались буряты.

– Три единицы автомата Калашникова и три пистолета на ваше усмотрение.

– Это все?

– Еще нужна взрывчатка. Есть?

– Найдем. Мы вас контролировать не собираемся. Проблемы, если они возникнут у священного холма, улаживайте сами. Мы встретились с вами, потому что так положено. Наше дело – сторона. Нам незачем лезть туда, куда у нас никто обычно не лезет. А вы – наши гости. Мы гостям рады, но у нас свои законы, поэтому вмешиваться в ваши дела мы не будем, делайте их сами – на этом буряты попрощались, сели в свой белый джип и уехали.

Кирилл, вышедший пройтись перед сном, услышал весь этот разговор случайно, проходя мимо гостевого домика кладоискателей. Поход к реке пришлось отложить, зато, опять же, будто по воле случая, в недрах его карманов нашелся диктофон, про который он совсем забыл в самолете. И вот первой диктофонной записью в краю легенд и древних преданий оказалась отнюдь не бабушкина сказка.… Как кто-то мог бы подумать.

Оставшись одни, Лео, Бармалей и Гоша продолжили беседу за тем же столом.

– Да козлы они, Лео. Наобещали нам всего – и оружие, и тачку. По-своему сколько они нас мурыжили? А мы – идиоты, уши развесили. Не верю я им. Чего-то они точно не договаривают. И карту ты им зря показал. У щекастого сразу нервный тик начался. Видели? – поделился впечатлениями Бармалей.

– Я не видел, – сказал Гоша, оттягивая пальцы и щелкая костяшками.

– Сами в курганы соваться не хотят. Либо там ничего нет… Тогда зачем они дают нам машину с оружием? Либо там опасно. Очень опасно, – задумчиво произнес Лео. – Ладно, ребята, мы уже ввязались в это. Как там говорят? Утро вечера мудренее? Давайте-ка еще по чифиру – и заземляться.

– Сам пей свой чай, – Гоша, как ребенок, обидевшись на бурят, огрызнулся на того, кто оказался рядом, а это был Лео. Но, заметив его реакцию, – а Лео стоял рядом с кипятком и многозначительно переводил свой взгляд с Гоши на дымящийся чайник, – быстро пошел на попятный, ведь этот Лео мог и кипятком невзначай за неповиновение облить.

– Ладно-ладно, по чаю и – в люлю.

Кирилл вернулся в дом. Белова уже спала, а профессор Пыжов читал с фонариком.

– Те трое, из самолета, они тоже здесь, – взволновано сказал Кирилл.

– Ну, надо же! Какое совпадение… – удивленно воскликнул профессор, но на самом деле не придал этому особого значения и добавил, уложив книгу, будто она была живым человеком, рядом с собой: – Сегодня было хорошо, а завтра нас ждет раннее утро!

***

Из уазика вышли три милиционера. Лицо рыжего мужчины, застигнутого с оружием в руках, посерело, и он без слов, взмахом руки, пригласил представителей правоохранительных органов войти в дом.

ГЛАВА 8

Утро было ранним, а солнце, как это часто бывает там, где климат резко континентальный, горячим. Лео потягивался, стоя на крыльце гостевого домика. Из соседнего дома вышел профессор Пыжов в шортах, футболке и кроссовках для пробежки. Поняв, что инкогнито здесь они оставаться не смогут, Лео решил изменить тактику и сблизиться с востоковедами, насколько будет возможно. Когда профессор заметил его, Лео подошел и радостно обнял его.

– Приятное совпадение, профессор, – заявил, как ни в чем не бывало, Лео.

– Взаимно. Долго здесь пробудете? – профессор, ускоряя шаг, направился к воротам.

– Не знаю. Осмотримся пока, там видно будет, – пожал плечами Лео.

– Я на утреннюю пробежку. Хотите составить компанию? – уже переходя на бег, спросил Пыжов.

– Мне по кайфу! – не растерялся Лео, точно и сам собирался прогуляться поутру, и, обратившись к Бармалею и Гоше, распорядился: – Вы тормозните здесь, приедут парни, отдадите им нашу машину, заберете джип, гостинцы и ждите меня. Мы скоро.

– На бегу говорить непросто, но мы с вами можем сбавить скорость, и, если хотите, я расскажу Вам немного о бурятах, Вы ведь впервые здесь? – обратился к Лео Пыжов.

– Да, профессор, мне бы очень пригодилось! – воодушевился Лео.

– Исторически буряты вели кочевой и полукочевой образ жизни. Бурятские семьи среднего достатка обычно имели пять видов скота – коров, овец, коз, лошадей и верблюдов. В тридцатые годы практически каждая семья имела до пятидесяти голов крупного рогатого скота, шестьдесят-семьдесят баранов и десять лошадей. Многие буряты содержали до ста голов крупного рогатого скота, сто-двести баранов и двадцать-тридцать лошадей. Самые богатые, боргойские буряты, держали более двухсот голов рогатого скота, тысячу баранов и громадные табуны лошадей. В состоятельной семье закаменских бурят могло быть от пятидесяти до сотни лошадей, в богатой – сто-двести, самые богатые владели табунами в пять сотен лошадей.

– Бог мой, пятьсот лошадей! Вот это орда! За голодный год можно вообще не переживать!

– Вы путаете, друг мой, орда – у монголов. А у бурят конь – дар богов! Друг небесный. Древние иранцы, например, верили, что души царей, правителей уходят после смерти именно в коней, пасущихся на лугах. Конь, морин эрдэни, из всего скота был у них на первом месте.

– Как вы ботаете? Мо-рин эр-дэни?

– Да-да, именно так. Так вот, – продолжил профессор, – в семье среднего достатка обычно насчитывалось двадцать-тридцать дойных кобылиц. Были бедняки с одной-тремя лошадьми. Стадо крупного рогатого скота в хозяйстве среднего достатка у закаменских бурят достигало сотни голов. Богатые семьи имели двести голов и больше. Встречались хозяйства с пятью-шестью коровами. У агинских бурят в степных районах богачи содержали до тысячи лошадей и по несколько тысяч овец. В лесистых местностях богатые хозяева имели сто-сто пятьдесят лошадей и двести-триста овец.

Хозяин, имевший десять-пятнадцать голов рогатого скота, считался бедняком и в двадцатые годы двадцатого века освобождался от уплаты сельскохозяйственного налога. Всего бурят в Бурят-Монгольской АССР на момент образования в 1923 году было сто семьдесят тысяч человек. И каждая семья попадала под определение «кулаки». Сами знаете, что с такими делали.

Каждый четвертый бурят в семье – монах. Так было принято. На территории Бурятии находилось сорок монастырей, в каждом – от тысячи до полутора тысяч лам. Сейчас же в монастырях их намного меньше.

Дацаны строили под горой, рядом с речкой. Так вырастал целый город из маленьких домиков. Климат зимой здесь – минус тридцать-сорок, летом – плюс тридцать-сорок. Поэтому домики быстро можно было натопить.

Лам почти поголовно репрессировали – расстреливали как врагов народа, ссылали в лагеря. И на каком-то этапе буряты поняли, что дело идет к их полному уничтожению. «Русские не знают, что с нами делали в тридцатые годы! – говорят они. – Русский медведь ненароком топчет муравья». Многие буряты целыми улусами, семьями, поодиночке в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века бежали. Кто-то сумел спастись со всем своим нажитым скарбом и скотом. Кто верхом, кто пешком. Урагшаа! Вперед! На территорию Монголии и Китая – спасая свои жизни и жизни своих детей. Монголы выдали бурят Советам почти поголовно. Но большинство достигших местности Шэнэхэн во Внутренней Монголии – провинции Китая, где проживали монголы и некоторое количество семей ранее выехавших бурят, – сумели обустроиться и прижиться. Оттуда некоторые буряты эмигрировали в более дальние страны. К концу двадцатого века численность потомков бурят – бывших подданных и граждан царской и советской России – составляла около десяти тысяч, но официально они там до сих пор числятся монголами, а не бурятами.

– И что, весь свой багаж они вывезли? – спросил Лео.

– Нет, – ответил Пыжов. – Дацаны были весьма состоятельными, принимали много богатых подношений. Около дацанов, в амбарах, хранилось много золотых изделий. Кроме того, речки были полны золота. И буряты перед свадьбой всегда намывали драгоценный металл, чтобы сделать свадебные украшения. Но больше всего буряты ценят серебряные украшения – дороже золота. Вообще украшения у бурят имеют охранное значение – чем больше их, тем сильнее защита. Много добра закопали в землю, а места эти страшным заклятием обложили. Кто тронет клад – тому верная смерть.

– В реках полно желтизны, и никто его не моет! Да это же Эльдорадо какое-то! – воскликнул Лео.

– Буряты моют золото не потому, что можно на этом нажиться, а только тогда, когда это нужно для важного мероприятия или обряда. А так – зачем? Ничего им не надо. Ничего не хотят трогать в этом мире. Прийти и уйти, ничего не тронув. Буддист все благословляет: и светлое, и темное, но ни во что не ввязывается, так как главное – не загрязниться этим миром. Раз уж попал сюда, то стоит потерпеть и уйти в нирвану. Поэтому буряты боятся богатства, – сказал профессор.

– Я богатства не боюсь, – уверенно сказал Лео. – Если им не надо, пусть мне отдадут. Уж вы-то, профессор, точно знаете, где эти клады зарыты. Может, покажете пару местечек?

– Ох, много зарыли, много, но я вам не советую искать эти места, молодой человек. На кладах заклятия, похожие на заклятия египетских пирамид. Вот священная буддийская гора Кайлас забрала жизни более десяти молодых искателей сокровищ. Эти крепкие ребята вернулись из путешествия целыми, но за два-три года все до одного умерли или погибли при странных обстоятельствах. Вот так-то, молодой человек!

– Ну, тогда какую-нибудь «золотую» речку покажите, – не унимался Лео.

– Да берите любую, что к горам поближе, купите сито и мойте себе на здоровье! Ничего-то вы не поняли, молодой человек. А жаль, – сказал профессор и убежал вперед.

Запыхавшийся Лео развернулся и спустился вниз к реке.

***

Из дома три милиционера вынесли сундук ламы. Следом за стражами порядка из дома вышли и остались стоять в дверном проеме рыжий подросток и рыжий мужчина. Подросток заплакал, мужчина отвесил ему подзатыльник. Милиционеры погрузили сундук в уазик и уехали.

ГЛАВА 9

Ожидая возвращения профессора с пробежки, Кирилл писал дневник, а Белова была занята отправкой SMS. Оба сидели на небольшой открытой веранде своего домика, когда к ним подошел один из монахов, ответственных за встречу московской делегации.