Киноповести. Три главные составные части фильма: сценарий, сценарий и еще раз сценарий

– С молитвой, – ответил врач: -Будете молиться, как мо-лились здесь и всё будет хорошо.

С этого дня Василий стал резко идти на поправку. Он делал предписанные упражнения. Ежедневно двигался. Пил нужные лекарства и отвары. Ещё через месяц он превратился в работоспособного человека.

Щемилову захотелось вернуться в Оренбург, но Ксения была категорически против.

– Тебя там все ненавидят, ты хочешь снова заболеть?, – убеждала она мужа.

Он ничего не ответил. Василий продолжал оставаться атеистом, и не верил в то, что заболевание наступило от ненависти окружающих. Однако Ксения была на седьмом месяце беременности, и о переезде не могло быть и речи.

Уже одного ребёнка они потеряли, и очень боялись повторения трагедии.

Щемилов пошёл в Читинский горком партии. Показал документы, и его направили работать в Читинское отделение ОГПУ.

В Читинском отделении ОГПУ выделили жильё и определили в тот же шестой отдел, в котором работал Щемилов в Оренбургском отделении.

Шестой отдел ОГПУ занимался борьбой с религией и сектами. Жильё оказалось очень кстати, потому, как через два месяца Ксения родила мальчика, которого назвали Петром в честь покойного отца Ксении. Василий не мог нарадоваться, глядя на сына, и всё свободное время проводил у кроватки Петра.

Ксения облегчённо вздохнула. В письме к деду она писала: «У меня есть свой дом, свой сын и своя семья, а также любимая работа наконец-то я счастлива. Никогда не думала, что это произойдёт в бурятском крае…».

Василий тоже чувствовал себя в Чите неплохо.

Работа по борьбе с религией здесь только начиналась. А он уже имел в этом деле опыт и поэтому оказался хорошим наставником.

Как-то зашёл к нему в кабинет молодой чекист и заявил, что больше не может допрашивать монаха.

– Почему? – спросил Василий.

– А он знает наперёд всё, что я у него не спрошу. Он мои мысли читает! Из-за этого, я никак не могу поймать его на провокационных вопросах.

– У нас в Оренбурге такое было. Один монах – схимник тоже читал мысли чекиста. И что мы сделали? Угадай?

– Не знаю.

– Монаха стали допрашивать сразу два чекиста. Мысли одного он прочитает, а мысли сразу двух вряд ли! Понятно?

– Так точно.

– Если понятно, то бери следователя Буратаева и иди, допрашивай снова.

– Слушаюсь, – ответил молодой человек и радостный вышел из кабинета.

Были и другие подобные случаи. Однажды пришли молодые сотрудники и сказали, что уже второй день не могут арестовать монахов в буддийском дацане.

– Мы видим, как они заходят в храм, идём за ними, а их там нет. Осматриваем весь храм, все уголки. Вокруг храма стоят красногвардейцы. Выйти они не могли. Но в помещении их нет. Словно они испарились!

– Значит, есть какая-то хитрость, которую мы не знаем…, – сказал Щемилин.

– Шапка-невидимка что-ли?

– Не знаю, что гадать теперь?

– Есть приказ арестовать, как его выполнять?

– Подойдите к настоятелю и скажите, что если он не выдаст монахов по списку, то вы сожжёте храм.

Угроза подействовала. В тот же день монахи были арестованы.

Щемилин снискал себе славу опытного работника. У Василия с Ксенией появились друзья. Их стали приглашать в гости.

Как-то их пригласили к себе супруги Кузины, жившие в соседнем доме. Александр Кузин был коллегой по работе, работал в том же отделе, что и Василий. Его супруга Валентина возглавляла музыкальную школу. Она сама музицировала и неплохо спела для гостей романс «Очи чёрные».

На вечеринке собралось много народу, и голос Валентины произвёл впечатление на гостей. Слушатели хлопали и некоторые кричали «Браво».

Не хлопала только Ксения. Романс напомнил ей детство. Этот романс пела её мать Лидия Николаевна под аккомпанемент деда. Нахлынули воспоминания. Ксения задумалась.

К ней подошёл хозяин дома и спросил:

– Вам не понравилось, как поёт Валя?

– Отчего же не понравилось? Понравилось.

– Тогда почему вы не хлопали?

Ксения не знала, как ответить. Чтобы перевести разговор на другую тему, она взяла с полки какую-то деревянную статуэтку и спросила:

– А что это?

– Какой-то идол.

– Откуда он у вас?

– Брали какого-то шамана, у него в юрте и экспроприировал.

– Стоит она как-то у вас не на видном месте, – сказала Ксения, только для того, что бы не возвращаться к разговору об аплодисментах. Знала бы она, что не следовало это говорить. Что её фраза в каком-то смысле станет роковой. Однако не всегда мы ведаем, что творим.

– А мы сейчас поставим её на видное место, – сказал хозяин дома. Взял гвоздь и прибил идола к стенке, так что гвоздь проткнул грудь статуэтки.

Прошла неделя. Кузин пришёл в поликлинику, где работала Ксения с жалобой на то, что у него на груди появилась опухоль. Ксения осмотрела его и увидела, что опухоль появилась именно в том месте, в которое он забил гвоздь идолу. Ей стало не по себе.

Она передала Александра Кузина дежурному врачу и сразу отпросилась домой. Дома она рассказала мужу о случившемся.

– Ты представляешь? Опухоль у него образовалась именно в том месте, в которое он забил гвоздь идолу!

Василий отмахнулся от жены. И произнёс с раздражением:

– Опять ты со своими религиозными штучками? Ну, когда ты перестанешь верить в это?

– Никогда, – ответила со злостью Ксения и добавила: – ты забыл, как у тебя ноги отнялись? Ты забыл, как врач заставлял тебя молиться?