На том разговор и закончился. Но история получила неожиданное продолжение.
Через два дня на фабрику, расположенную в здании Покровского собора привезли новые станки из Челябинска.
Василий сам встречал вагон, в котором были станки, сам присутствовал во время перевозки с железнодорожной станции до фабрики, и – при установке этих станков в помещении Покровского собора.
В тот момент, когда устанавливали последний станок, с Щемилиным случился внезапный удар. Он, потеряв сознание, упал, его повезли в больницу, где привели в чувство и обследовали. Выяснилось, что у него отказали ноги.
Когда об этом сообщили Ксении, то она мгновенно, вспомнила слова цыганки: «Обижая других людей, он будет получать ответные удары. Иногда они будут в виде проклятий. В результате в доме будет всё рушиться, вас посетят недуги, болезни….»
Пророчество начало сбываться. Василий сделался инвалидом. А Ксения стала женой инвалида, не прожив с ним и года. В городе заговорили о случившемся. Некоторые ви-дели в этом Божье наказание. Так и говорили:
– Ваську Бог наказал, что бы храмы не рушил!
Теперь на Ксению соседи смотрели даже с жалостью. Поговаривали, что у них скоро отнимут квартиру в центре города и переселят на окраину или в общежитие. А в их квартире будет жить новый ОГПУшник, тот, который займёт должность Щемилова.
Казалось бы, самое время для Ксении бросить Василия и строить новую жизнь, так как ей хотелось. Но в Ксении снова заговорила дворянская кровь. Она посчитала такой поступок неблагородным. Она не могла бросить человека в беде. И ведь это был не кто-нибудь, а её муж.
Ксения решила бороться с судьбой, с её превратностями. Первый шаг, который она сделала, был поход к Катьке.
– Узнай, возможно ли, вылечить моего мужа? – спросила она цыганку.
– Как я узнаю, моя бабка в тюрьме? А это только она скажет. И то, если скажет.
Ксения пошла к начальнику ОГПУ и потребовала свидания с Катиной бабкой. Ей разрешили встретиться с цыганкой.
– Я знала, что ты придёшь, – сказала старуха, улыбаясь, – И знаю, зачем ты пришла….
– Если знаете, скажите, можно ли вылечить Васю?
– Можно, но надо уехать отсюда. Уехать в место, где нет христиан, которые проклинают вас. На Васе висят прок-лятия многих людей. Езжайте в Сибирь к шаманам, они вам помогут.
Ксению подбодрили слова цыганки. Обнадежил её и лечащий врач Василия. Он сказал:
– В принципе болезнь Василия Сергеевича излечима, но нужен хороший специалист по тибетской медицине.
– Что значит, по тибетской медицине? – не поняла Ксения.
– Нужен специалист по иглоукалыванию. Но в Оренбурге таких нет. Это надо ехать куда-то на Байкал, по-моему, в Читу. Там, говорят, есть такие специалисты.
Выходило, что надо уезжать из Оренбурга, чтобы излечиться. Ксения вызвала сестру Василия Галину Щемилову и потребовала, что та продала имеющийся у неё дом.
– А где я жить буду? – спросила она.
– Здесь.
– С вами я жить, не буду… – возразила, было, Галина.
– Надо будет, будешь! – отрезала Ксения. И не дав родственнице опомниться, добавила: – Васю лечить надо. Я повезу его в Читу, там есть врачи. Для этого нужны деньги. Половина дома, в котором ты живёшь, принадлежит Васе. Продай, как можно быстрей и деньги принеси пожалуйста.
Галина согласилась продать долю брата. После ухода Галины, Василий спросил:
– Зачем ты возишься со мной? Почему не бросишь ме-ня? Ведь ты же меня никогда не любила? Это я тебя любил, а ты нет…
– Ты мой муж, и если я брошу тебя, то Бог меня накажет, как тебя наказал за то, что ты церкви разрушал…
– Опять эти религиозные штучки? Сто раз тебе говорил: я атеист, и в это все не верю!
– А я верю!
На том разговор и закончился. Но справедливости ради следует сказать, что у Ксении была ещё одна причина бороться за Василия. Она была беременна, очень хотела ро-дить, и хотела, чтобы у ребёнка был отец. И не просто отец, а здоровый отец. Она боролась за будущее семьи.
Вскоре Галина продала половину дома и принесла деньги Щемиловым. Ксения повезла Василия в Читу. Там по сведениям врачей был специалист по иглоукалыванию.
Дорога оказалась очень трудной. Беременной женщине везти мужа-инвалида на коляске в такую даль было немыслимо тяжело. Однако деньги делали своё дело, то один поможет за полтинник, то другой, и в итоге добрались до специалиста по иглоукалыванию.
Галдан звали специалиста по иглотерапии. По национальности он был бурятом, и на вид ему было лет восемьдесят, а на самом деле, наверное, ещё больше. Морщинистое лицо, амулеты на шее и на запястьях, а также трость с головой дракона в руке, говорили о нем как о хорошем врачевателе.
В Оренбурге уже год как боялись носить нательные кресты, а в Чите врач в государственной больнице свободно расхаживал по учреждению с талисманами на шее и запястьях.
– Что такого ужасного ты сделал, что у тебя в тридцать лет отнялись ноги? – спросил врач, сильно коверкая русские слова.
– Ничего ужасного я не делал, – ответил, было, Василий, но в этот момент в разговор вмешалась Ксения, которая стояла рядом. Она перебила мужа словами:
– Мы людей обижали, много обижали. Мы больше не будем, вы поможете нам?
– Это должен сказать он! – воскликнул Галдан, указывая пальцем на Василия.
– Если он это скажет, вы поможете нам?
Врач кивнул. Ксения встала на колени перед мужем и сказала:
– Умоляю тебя, скажи: «Я больше не буду обижать людей!». Просто повторяй за мной «Я больше не буду обижать людей!».
В конце концов, она вытянула из Василия нужные слова и Галдан начал процедуру иглоукалывания. Василия раз-дели, и воткнули в него больше сорока игл. Так повторялось десять дней подряд. Процедура была одной и той же.
Сперва Василий должен был пообещать, что не будет больше обижать людей, потом его раздевали, затем втыкали игла. На третий день у него зашевелились пальцы на ногах. На пятый он смог согнуть ногу в колене. А на десятый встал. Это было чудо.
Ксения поднесла Галдану все деньги, что были получены от продажи дома, и добавила к ним свои золотые украшения.
Врач ничего не взял.
– Почему вы не берёте? Вы же нас вылечили, вы же нас спасли? Вы вернули нас к жизни!
– Вылечил не я, вылечила его молитва, – он указал рукойна Щемилова.
Ксения не понимала, что происходит. Даже её дворян-ское происхождение не позволяло определить, почему Галдан не принимает денег.
– Как же мы будем жить, если вы это не возьмёте, – она указала рукой на деньги.