Котомемуары Ага-Хана Мюнцеля

Возмущенно шипя, принялся он обдумывать, что же делать дальше.

– Фриц, Фриц, – раздался тихий нежный голосок.

– Кто там, кто ищет меня?

– Это я, Гретхен.

– О милая Гретхен ты нашла меня! Видишь как несправедливо обошлись со мной! О превратности кошачьей судьбы! Клянусь усами, когтями и хвостом, что я не забуду жестокой обиды!

– Ах, милый дружок, оставь свой гнев! По приказу курфюрста тебя ищут по всему городу. Подлый Ганс помогает стражникам, они уже окружили и обыскивают рыбный рынок.

– Бедный, я несчастный, я пропал!

– Да послушай же! Я, одноухий Бруно и Йозеф Полхвоста придумали, как спасти твою жизнь!

– О мои верные друзья! Говори, говори скорее!

– У Йозефа есть связи в Прусском королевстве! В Берлине, в казармах гусарского полка полковника фон Зейдлица живет его дядя, старый Ойген Могучая Лапа. Ты поедешь к нему. Йозеф даст тебе рекомендательную копчёную рыбу, т.е. письмо, написанное на спинке копчёной рыбы, а это любимое лакомство старого Ойгена. На первое время он приютит тебя, а там видно будет.

– Но как же я выберусь из города? Ведь городские ворота закрыты, на улицах заставы, везде стража, да ещё этот прощелыга Ганс?

– Не печалься, ты, конечно же помнишь брата одноухого Бруно, полосатого Готтлиба, и его жену пятнистую Гризельду Марципанчик, которые живут у кондитера герра Фридриха?

– Конечно помню, герр Фридрих делает вкуснейшие сбитые сливки и пирожные, но до чего же ворчливый старикашка!

– Ворчливый?! А кто любил слизывать сливки с его пирожных?

– Ну и всего-то пару раз, а шума то, шума!

– Ну, ну, да ладно, слушай дальше. Завтра утром он отправляет две телеги, груженные знаменитыми рождественскими кексами, в Берлин, ко двору прусского короля. Готтлиб и Гризельда Марципанчик спрячут тебя под ними. Так и переедешь границу и выберешься уже в Пруссии.

– Как же я узнаю, что окажусь в Пруссии?

– Ну, когда услышишь на каждом перекрёстке барабан и военную музыку, то знай – это уже Пруссия.

Дождавшись полуночи, Фриц и Гретхен, крышами, прячась за печными трубами, пробрались на улицу Кондитеров, где нашего героя уже ждали его друзья. Йозеф Полхвоста принёс спрятанную в узелок рекомендательную копчёную рыбу, одноухий Бруно – связку копчёных селёдочных голов, пушистая Гретхен подарила вышитый батистовый платочек.

– Готов?

– Гризельда, а где Готтлиб?

– Он следит за стражниками и Гансом, они отправились в трактир «Толстая Марта»! Тебя ищут по всему городу!

– Но сегодня им меня не поймать!

– Глядите, глядите, наш Готтлиб несётся сломя голову! – закричала Гризельда Марципанчик.

В конце улицы показался стремительно бегущий Готтлиб.

– Скорее, скорее прячьтесь! Они идут сюда! – запыхавшись проговорил он.

– Что, что случилось? – заговорили все разом окружив его.

И, отдышавшись, Готтлиб рассказал о только что увиденном им побоище в трактире «Толстая Марта».

Увидев, что к ней гурьбой вваливается городская стража, нагло рыская глазами и высматривая Фрица, да ещё предводительствуемая хитрым Гансом, Марта всё поняла и с кастрюлей в одной руке и с половником в другой ринулась в бой.

– Ах, вы, чугунные головы, пивные бочонки, навозные кучи, пыльные мешки! Да как вы посмели потревожить меня и моих посетителей! Или мало, что от ваших поборов стонут все честные люди города, ещё и сюда прикатились! Фрица, видите ли, разыскивать! Да знаете ли вы, что он самый что ни на есть честный и порядочный кот и не чета всяким там мелким проходимцам!

Говоря это грозным голосом, она медленно надвигалась на стражников, которые в страхе пятились к дверям. На свою беду Ганса в эту минуту пребольно укусила блоха, и он яростно чесал лапкой за ухом, не обращая внимания, что сидит-то он у Марты на пути.

– А вот и ты, мелкий поганец! – загрохотала Марта над его головой, занося для удара медный половник. Раздался грохот, и свет померк в глаз Ганса. Очнулся он уже в луже рядом с трактиром, куда и был выброшен мощным пинком под зад. Проклиная Толстую Марту и ругая на чём свет стоит Фрица, ковыляя и прихрамывая, отправился он домой к своему хозяину, булочнику Мюллеру, от которого получил ещё тумаков за то, что пока он бегал с городской стражей, разыскивая Фрица, мыши разорили хозяйскую кладовку. От таких потрясений у Ганса выпала вся шерсть с хвоста, оттого и звали его потом в городе Ганс Облезлый хвост, и все кошки и коты смеялись над бедовым соглядатаем.

Стражники, обескураженные «тёплым» приёмом в трактире, решили, однако же, продолжить поиски и сыскать Фрица. Были они людьми незлобивыми, но приказ есть приказ. И уж если его милости курфюрсту угодно, то они и саму Луну с неба доставят. Расставив засады у всех известных городских помоек, стражники отправились на городские улицы и скоро должны были прибыть к кондитерской герра Фридриха, о чём и прибежал предупредить полосатый Готтлиб.

Вдоволь насмеявшись над злоключениями незадачливого Ганса, друзья, быстро мелькая пушистыми лапками, спрятали Фрица в груде рождественских кексов. Фриц забился на самое дно телеги, где предусмотрительно Йозеф Полхвоста просверлил несколько дырок для воздуха. Уютно устроившись, Фриц, потрясённый событиями прошедшего дня, крепко уснул. И снилось ему, как плывёт он в лодке по огромному и бурному шоколадному морю, и дождь из золотых монет проходит стороной, а буря становится всё яростней и яростней, а шоколадное море бурливее и стремительнее, и вот уже забили барабаны и заиграли военные марши. К чему бы это, подумал во сне Фриц. Внезапно телегу тряхнуло, и он проснулся. Сон прошёл, а барабаны и военные марши продолжали звучать. И какие же знакомые звуки Preussens Gloria, а вот и Hohenfriedberger, ого, да это же прусские марши! Ура, я в Пруссии, я свободен, свободен! Однако как же хочется есть! Селёдочные головы Фриц решил не трогать, а преподнести их вместе с копчёной рыбой дядюшке Ойгену Могучая Лапа, чтобы снискать его расположение и заслужить доверие. Да и глупо было бы, прячась в телеге со знаменитыми дрезденскими рождественскими кексами, не съесть кусочек. Маленьким коготком так удобно выковыривать вкусный изюм, а шершавым язычком слизывать сахарную пудру. Так сытно и прошло путешествие нашего дружка. Но вот телега загрохотала по булыжной мостовой и, пару раз подпрыгнув, остановилась.

– Ага, приехали! – подумал Фриц, и стал осторожно выбираться наружу. Спрыгнув с телеги на булыжную мостовую и справившись у первого встреченного кота о казармах гусарского полка, с замиранием сердца отправился он навстречу судьбе.

Позволим себе небольшое отступление, дабы рассказать нашим читателям об Ойгене Могучая Лапа. Был он старый служака и всю свою жизнь служил в гусарском полку фон Зейдлица. Молодым котом ловил мышей на кухне, в сражениях служил при артиллерии, поднося пороховые заряды, отличился в битвах с французами и австрийцами, мужеством заслужил славу, получил чин унтер-офицера и был оставлен в полку на довольствии. Жил в маленькой казённой квартирке и ничего так не любил, как селёдочные головы, копчёную рыбку и славное пиво, а вечерами, попыхивая маленькой фарфоровой трубочкой, сидя в кресле-качалке, вести долгие и глубокомысленные разговоры о военной стратегии, истории и политике да о славе Пруссии и её короля. Одним словом – пруссак. Причудливы узоры судьбы: ведь это его праправнук от милой силезской кошечки был любимым котом самого Клаузевица, и уж не он ли намурчал ему основы военной стратегии?

Принял он Фрица как старого друга, уж не знаю, что тому послужило – копчёная ли рыба, селёдочные головы ли, а быть может то, что оба они были старые гусары.

– Похлопочу, похлопочу, – сказал Ойген и отправился к полковнику. Долго толковали они о Фрице, и было решено оставить его в полку.

– Служить будешь при артиллерии! – распорядился фон Зейдлиц.

Так наш Фриц опять поступил на военную службу. Ну и франтом же он стал. Маленький меховой кольбак, расшитый золотом белый доломанчик, украшенный серебряными шнурами красный ментик, чудные синие чакчиры, сабелька, гусарские сапожки с золотыми кисточками. Красавец, дуэлянт и первый гуляка в полку. Служил он, однако, ревностно и товарищами уважался.

В это время как раз началась большая война. Пруссия, Британия, Португалия воевали с Австрией, Францией, Россией, Швецией. Ну, и пришлось нам забыть спокойную жизнь и отправиться в поход. Фриц служил доблестно, в битвах был храбр и спокоен. В сражении при Лейтене проявил чудеса храбрости в защите артиллерийских позиций и кошачей ловкости, вырывая горящие фитили вражеских зажигательных бомб. Был пожалован унтер-офицерским чином. В сражении у Миндена именно наш храбрый герой отбивал барабанный бой, дав сигнал нашим славным английским союзникам в их атаке на французкую кавалерию. Был замечен королём и пожалован первым офицерским чином.

Об знаменитых событиях той войны написано много книг, герои их известны, следы же старого Фрица теряются в пороховом дыму Кунесдорфского сражения. Ох, и славная же была битва. Пруссаки показали себя достойными стяжать победу, русские же доказали, что способны быть непобедимыми.

Долго, долго не мог я узнать о судьбе нашего героя: что он? Где он? Куда в очередной раз забросила его судьба? Да и жив ли он?

Однако, прослышав о моих затруднениях, князь Гогенлоэ, наш посол в Санкт-Петербурге, сообщил мне поразительные известия, которые я почтительнейше предлагаю моим читателям. Был он свидетелем разговора командира Лейб-гвардии Кавалергардского полка князя Репнина с канцлером графом Паниным об удивительном случае, достойном стать доблестной страницей военной истории, о том, что в сражении под Кунесдорфом кавалерийскую атаку последнего резерва нашего короля на Шпицберг возглавил кот, сидящий на крупе коня. Эта последняя атака и спасла нашу армию! Да, да, друзья мои, это был он, наш старый пушистый вояка Фриц, храбро погибший в бою за Родину и Короля.

Удивительная история, однако в нашей славной Пруссии, как говаривал барон Мюнхгаузен, случалось и не такое.

История третья

Мюнцель и янычары

Не забыли ли ещё читатели о наших пушистых друзьях – храбром Мюнцеле и пушистой Мики, счастливо избежавших опасностей в доме Бауэров (о чём читателям уже известно) и отправившихся в далёкое путешествие в поисках приключений?

С купцами, везшими мейсеновский фарфор, добрались Мюнцель и Мики до Вены, где и были приняты на должности жонглёров и акробатов-канатоходцев в гастролировавший там в то время бродячий итальянский цирк Томазо Чинизелли. А надобно сказать, что друзья-то наши так хорошо научились лазить по крышам родного Дрездена, напевая песенки, и даже сам маэстро Чинизелли говаривал, что не встречал ещё более ловких канатоходцев. Жонглировать же Мюнцеля и Мики научил ловкий Педро-Бразильянец, маленькой обезьянкой вывезенный из бразильских лесов. С возрастом не мог он больше выступать, но остался при цирке, обучая молодых артистов. И так страшно и весело было видеть зрителям, как Мюнцель идет по канату, натянутому под куполом цирка, с Мики на плечах, жонглирующей разноцветными шариками!

– Ну, спасибо, Педро – удружил, вот уж не думал, что научусь ходить по канату и жонглировать!