Несохраненные спирит-истории

– Им не надо становиться невидимыми, они переходят в другой мир после своей смерти, оставляя физическое тело здесь. Если хотите – они, мы, вы, я, все станем невидимыми после смерти! – Наступило молчание. Фридрих Целльнер дал гостям немного подумать и добавил: – А если нет физической материи, значит нет и физических законов. Такие понятия, как время, масса, объем, количество – становятся условными. Как, например в упомянутом мною месте под Бухарестом, где могут пропадать люди! Я не слишком сложно объяснил, господа? – гости отрицательно покачали головой во все глаза глядя на странного профессора.

– Э… Мистер Целльнер, ваша теория достаточно смела… – покашлял в кулак доктор Леманн, окончательно убедившись в своем диагнозе, – Но можете ли вы доказать ее на практике? Если вы не забыли, то ваш приятель, глубокоуважаемый мистер Слэйд, обещал нам вызвать дух покойного человека.

– И насколько я знаю, – сказал сидящий в мягком кресле мистер Чендайзер, – речь шла о конкретном человеке. О королеве Елизавете I.

– То-есть вы настаиваете именно на королеве? – уточнил Генри Слэйд. Оба гостя кивнули, они хотели вызвать дух (или как говорил Целльнер – энергетическую концентрацию) королевы Елизаветы I и на предварительном собеседовании гастролирующий в Лондоне мистер Слэйд пообещал это устроить.

– Именно для этого я вас сюда и пригласил, джентльмены, – кивнул профессор Целльнер. – Показать опытным путем, все то, что я сейчас говорил. Мистер Слэйд, прошу вас. – Генри Слэйд, все это время молча стоявший у окна, оживился. – Сейчас мистер Слэйд продемонстрирует вам эффект так называемой «психографии» или, другими словами – «непосредственного письма». Джентльмены, не могли бы кто-нибудь из вас одолжить записную книжку?

Джереми Чендайзер, закусив мундштук курительной трубки зубами, протянул свою записную книжку в картонном переплете. Теперь он внимательнее наблюдал за Слэйдом и, так же как и доктор Леманн, хотел узнать настолько же этот гастролирующий жулик ненормален, как и профессор. Или красавчик лишь использует авторитет профессора в корыстных целях?

Слэйд открыл книжку наугад.

– Итак, джентльмены, как вы видите, эта страница пуста, – Слэйд показал пустую страницу присутствующим и все кивнули. – Собственно как и вся книжка, за исключением нескольких страниц. Это я говорю вам, доктор Леманн, ибо мистер Чендайзер и так это знает. Что вы так на меня смотрите? Можете осмотреть книжку, если мистер Чендайзер разрешит.

– Нет, не стоит, – ответил доктор Леманн, – Продолжайте.

– Джентльмены, теперь отнесемся ко всему происходящему предельно серьезно, игра с четвертым измерением не терпит смеха. Итак, начнем. Каждый из присутствующих должен сконцентрироваться на человеке, которого он хочет увидеть, в данном случае это королева Елизавета Первая. Мы должны мысленно представить ее, позвать ее, пожелать изо всех сил и тогда, благодаря моему таланту медиума я постараюсь вызвать ее к нам. В наш материальный мир. Прошу тишины, господа.

Генри Слэйд достал из кармана пиджака огрызок карандаша, в длину не больше мизинца. Он положил его между страниц записной книжки Джереми Чендайзера. Карандаш был совсем маленький и полностью закрылся страницами. Какое-то время Слэйд держал книжку двумя пальцами, словно боялся обжечься и делал рукой плавные движения. Плюс к этому он еще и беззвучно шевелил губами, хотя за пышными усами этого было не видно. Затем он положил книжку на стол перед гостями. Чендайзер и Леманн в очередной раз переглянулись и потянулись к этой книжке, но неожиданно Слэйд пододвинул ее на самый край и сделал гостям жест, что бы они ее пока не трогали.

– Минутку терпения, джентльмены, мы должны получить подтверждение того, что дух королевы действительно явился к нам сюда и готов к диалогу, – сказал он, почему-то глядя не на гостей, а на профессора Целльнера, который как-то уж больно напряженно держал руки не на столе, а под ним. – Профессор, подайте мне доску.

Оказывается Целльнер держал на коленях небольшую школьную доску, на которой обычно тренируются мелом в письме и счете младшие школьники. Он положил ее на стол.

– Пожалуйста, господа, можете осмотреть, – сказал Фридрих Целльнер и поправил очки на носу. На самом деле досок было две – они были скреплены между собой, образуя что-то вроде сложенной шахматной доски. Изнутри они были покрыты черной краской для черчения мелом. Между собой доски скреплялись шнурками по всему периметру, сейчас шнурки были развязаны. Но Леманн и Чендайзер только мельком взглянули на эту доску, продолжая сверлить взглядами лежащую на краю стола записную книжку в картонном переплете со вложенным в нее карандашом. Профессор Лейпцигского университета заулыбался маленькими мятыми губами. – Я понимаю, джентльмены, что я произвожу впечатление балаганного фокусника и вы думаете что же я буду делать с этой книжкой? Так? А ничего, господа! Все уже готово. Посмотрите.

Доктор Леманн взял книжку, раскрыл ее, выложил карандаш на стол, провел ладонью по бороде… Осмотрел карандашик… За окном по всей улице проехал раздолбанный кэб, прежде чем доктор передал книжку мистеру Чендайзеру.

– Взгляните-ка, уважаемый Джереми.

Чендайзер с насупленными бровями задумчиво попыхивал трубкой, рассматривая страничку. Он резко встал со скрипучего кресла и, подойдя к окну, склонился к голубоватому фонарю, силясь прочитать написанное. На страничке были неаккуратные размашистые каракули, будто несмышленый ребенок решил поимитировать взрослое письмо или сильно пьяный портовый грузчик расписаться на память. Что было написано – непонятно, но пару букв можно было разобрать. И мистер Чендайзер узнал эти каракули, он даже вынул изо рта трубку, боясь выронить ее на пол, когда у него непроизвольно раскрылся рот – это была роспись некоей Молли Холтрин – его бывшей возлюбленной. Только она так характерно писала заглавную букву «М».

– Это неудачная шутка, мистер Слэйд! – жестко произнес он. – Очень неудачная!

– Мистер Чендайзер, я прошу прощения, но я даже не знаю, что вы там увидели, – ответил Слэйд. – Честно говоря, мне и самому это интересно.

– Роспись Молли Холтрин – моей бывшей невесты, которую я когда-то любил и намеревался жениться на ней, когда скопил-бы денег на комнату, где мы могли бы жить. Это было когда мы с ней были еще юными, она училась в колледже в Гарварде. Только она скончалась! Умерла! Проклятый тиф! Больше десяти лет назад, если вам угодно! – Джереми Чендайзер раздраженно швырнул свою записную книжку обратно на стол и яростно всосался в трубку. Слэйд и Целльнер по очереди осмотрели страничку.

– Это не похоже на руку королевы, не так ли, мистер Слэйд? – не без упрека промолвил доктор Леманн.

– Э… Полагаю… Я ведь предупреждал, что не во всех случаях на сеансах являются энергетические духи именно тех, кого я вызываю. Иногда сила духа ушедшего не находит упокоения и проявляет инициативу вопреки нашим пожеланиям. Должно быть душа юная леди сама хочет говорить…

Мистер Чендайзер притих и нахмурил брови. Помолчав минуту, он тихо признался, что, в глубине души хотел-бы увидеть и услышать свою бывшую возлюбленную гораздо сильнее, нежели королеву, о которой ему, честно говоря, нет никакого дела. «Столько лет прошло, столько лет, – признался он, – я уже женился и у меня сын. Но… я… не было такого дня, чтобы я не вспоминал о Молли. И сейчас тоже».

– Все правильно, душа покойной мисс Холтрин была вызвана вашим сильным желанием. – кивнул Слэйд и показал на блокнот . – Это и есть послание с того мира. Это и есть именно то, о чем я говорил. Психография!

– Какая еще к чертям психография!!!

– Это означает, что дух вашей бывшей невесты присутствовал или и сейчас присутствует здесь, – Слэйд положил руку на плечо гостю.

Чендайзер резко вернулся в свое кресло. В присутствие духа Молли Холтрин он не верил, но тогда как могла появиться ее роспись? Поглощенный смутными раздумьями, он выдернул листок из своей записной книжки и порвал его! Роспись делала ему больно.

– Значит здесь в этом помещении, но где-то в четвертом пространстве потустороннего мира присутствует дух юной леди, бывшей возлюбленной мистера Чендайзера? – уточнил доктор Леманн. Слэйд кивнул. Гости переглянулись и на минуту помещение окунулись в тишину.

– Так что это за доска, мистер Целльнер? – доктор Лемман решил сменить тему. – Вы, кажется, хотели еще что-то показать?

– Да-да. Но это не моя доска, а мистера Слэйда. Он и будет показывать. Это специальное устройство, позволяющее общаться с духами при помощи письма. Так называемый «почтовый ящик».

Генри Слэйд положил между досками крошечный кусочек мела, закрыл их и затянул шнурки.

– Глубокоуважаемые джентльмены, вы видели, что доски были чистыми, – громко произнес Слэйд. – Сейчас на них должны появиться слова. Эти слова напишет присутствующий здесь с нами дух. Предположительно, это дух покойной мисс Холтрин.

Генри Слэйд сжал кулаки и закрыл глаза. Он задумчиво и напряженно совершал двигательные движения по воздуху доской. Его глаза были закрыты, усы встопорщились, а на висках появились холодные капли пота. Во время этих своих волновых движений Слэйд секунду держал завязанную доску ниже поверхности стола, где приглашенные гости не могли ее видеть, но тут же поднял ее и положил на стол. Теперь он касался ее только кончиками пальцев.

За окном пробил Биг-Бэн. Стая разбуженных голубей взметнулась в небо, пролетая мимо фонаря, и тени от них заплясали в гостиничном номере в ненормально-бешеной пляске.

– Ну, что? – шепотом спросил Леманн. – Готово?

– Нет… Еще нет… Еще не написано…

Но тут же мужчина, называющий себя медиумом и левитатором открыл глаза и заявил, что все-таки уже написано. Он развязал шнурки и доска, слабенько скрипнув, раскрылась. Больше Слэйд ничего не говорил, он просто пододвинул доску гостям. Доктор Леманн, сидевший ближе мистера Чендайзера, отложил мелок и прищурился. На черном фоне была написана фраза. Правда, не одного слова понять было невозможно, настолько неаккуратно было написано. И вообще, это был не английский язык. Доктор Леманн сказал, что это греческий, ибо здесь явно различимы буквы «тета» и «пси».

Гости взяли доску для более тщательного осмотра, но ничего интересного они не обнаружили – каких-то скрытых отсеков не было, открыться она не могла – шнурки надежно держали обе створки по всему периметру.

– Кажется, я знаю, как вы это сделали, мистер Слэйд, – сказал доктор Леманн. – Когда вы двигали доской по воздуху – мелок между створками перемещался и оставлял после себя следы…

– И писал по-гречески? – в свою очередь, спросил у него Слэйд.

– Ладно… И как же вы, мистер Целльнер, научились это делать? Призывать духов.

Мистер Фридрих Целльнер, все это время сидевший почти недвижно, блеснул голубым светом фонаря, отраженного от стекал очков и сказал:

– Извините, джентльмены, я бы хотел это оставить моим секретом. Пока.

– Хорошо. Фокус с психографией вам удался, – сказал Леманн, – мы с мистером Чендайзером заинтересовались этим явлением, но можете ли вы сделать так, что бы исчезали вещи, ведь вы говорили, что на это способен любой человек. Вот мы с мистером Чендайзером, признаемся честно, на это пока не способны и нам будет очень любопытно посмотреть на это хотя бы со стороны. А так как вы обладаете небольшим секретом, который нам пока не открываете, то попросите самих духов, что бы они превратили, например, вон ту чернильницу в нематериальную, а значит невидимую вещь. Можете вы сделать так, что бы чернильница исчезла?

Целльнер надолго задумался, а Слэйд нервно затеребил пуговицу у своего пиджака. И вдруг, когда Леманн и Чендайзер уже не рассчитывали на согласие, профессор астрофизики Фридрих Целльнер кивнул, удивив даже своего подручного Генри Слэйда.

– Если хотите! – громко произнес он. – Я покажу вам еще кое-что, но это будет не чернильница, а веревка. Я завяжу не ней узлы, не притрагиваясь к ней. Господа, для этого приема я должен приготовиться, если хотите, то мы можем провести дополнительный сеанс завтра

Гости полушепотом посовещались и кивнули.

– Единственный нюанс, профессор, – произнес доктор Леманн, – Мы с мистером Чендайзер хотели-бы что-бы на этот раз вы провели фокус на нашей территории.

– Извольте, господа. Где-же?

Чендайзер предложил паб «Тритон», что у Королевского театра на Друри-Лейн.