Грань могущества

– Мужик, ты даже себе не представляешь, насколько ты вовремя, – оба постояльца быстрее пули откланялись накормившей их хозяйке, и итальянец быстрым движением подтолкнул товарища к выходу. Получив несколько толчков в спину, Субботин едва не столкнулся с так кстати появившимся мужчиной. Пожилая армянка несколько мгновений наблюдала картину поспешного бегства молодых людей, а затем принялась спокойно убирать со стола грязную посуду, бормоча под нос какие-то обрывистые фразы на родном наречии.

Зорац-Карер было как раз другим названием той самой древней обсерватории, ради которой мужчины проделали столь длинный путь. Помимо Кирилла и Антонио, в небольшом минивэне сидели уже три человека. Эти трое были белорусскими туристами, которые уже вторую неделю путешествовали по региону. Дорога до археологического памятника не была длинной, так что пассажиры успели лишь познакомиться, но на полноценное общение времени не хватило. Последние полкилометра были и вовсе не самого лучшего качества: грунтовая дорога заставила всех пассажиров как можно крепче ухватиться за автомобильные ручки, а о разговорах можно было и не думать. Две вещи радовали Субботина больше всего: куда не кинь взгляд, глазам открывался дивный вид на окружающие это место пусть и не очень высокие, но все же горы, что делало поездку достаточно живописной и запоминающейся. Вторым успокаивающим фактором было то, что дорога вела практически к самому Карахунджу, и не было ни малейшей необходимости идти остаток пути пешком. Белорусские туристы договорились с водителем, что он заедет за ними через три часа. Антонио же с другом решили добираться до города самостоятельно. Кирилл особо и не возражал: три километра до Сисиана можно было спокойным шагом преодолеть минут за тридцать-сорок, а погода для прогулки была вполне подходящей. К тому же у мужчин не было даже приблизительного понимания того, сколько времени им потребуется на все их дела.

Еще не дойдя до центрального круга с торчащими в небо камнями, Субботину внезапно пришла в голову идея. Оставив Антонио медленно брести вдоль выстроившихся в не очень прямую линию мегалитов, мужчина ускорил шаг и вскоре догнал идущую впереди белорусскую группу. Итальянец еще издалека увидел, как после не очень продолжительного разговора троица туристов утвердительно закивала головами и по очереди пожала его напарнику руку.

– О чем говорили? – Антонио поправил висящий на плечах рюкзак и вопросительно посмотрел на возвращающегося друга.

– Я решил вопрос с поиском нужного нам камня, – от удовлетворения своей находчивостью Кирилл буквально сиял, – сказал этим бездельникам, что нашедший на мегалите символ перевернутого треугольника получит от меня двадцать евро. Они теперь перероют тут все, а если не найдут, то голыми руками выдолбят.

– Умно, – итальянец поднял вверх два больших пальца и взглянул в сторону суетящихся среди древних сооружений людей, – а если я найду, мне тоже двадцатка светит?

– Нет, если найдешь сам, считай, что сэкономил свои деньги, – Субботин хитро улыбнулся, – потому что десять евро в этой двадцатке – твои!

Даже несмотря на неожиданную помощь, поиски нужного символа заняли довольно много времени. Вначале все пятеро исследовали только камни, имеющие в своей структуре хоть какие-нибудь отверстия. Поскольку в главном круге древней обсерватории таких практически не было – вся группа рассредоточилась по двум, расходящимся в противоположные стороны, линиям, почти через равные расстояния утыканных напоминающими остроконечные зубы мегалитами. Дырки в этих каменных клыках больше напоминали отверстия от гигантской бормашины дантиста, причем некоторые из них были сделаны на высоте, значительно превышающей человеческий рост. Высокие камни исследовать было намного сложнее: никакого подобия стремянки поблизости не было и часто приходилось взбираться на плечи напарника. В итоге через пару часов поисков белорусская троица потеряла всякий интерес к возможному вознаграждению, а еще через час, после целой серии фотосессий, туристы покинули археологический памятник на приехавшем за ними автомобиле. В этот раз черноволосый водитель привез всего двоих желающих лицезреть каменные нагромождения. Вновь прибывшие оказались очень молодой парочкой азиатской внешности. Влюбленные создавали неимоверное количество суеты и фотографировали буквально все подряд, а самое главное – себя в самых немыслимых ракурсах на фоне древних мегалитов и открывающихся с вершины видов на соседние горы. Шума от них было так много, что несколько уставший и раздраженный итальянец уже всерьез начал подумывать над тем, чтобы запихать обоих вглубь наполовину раскопанной гробницы и сверху накрыть одним из тех самых щербатых гранитов. К счастью парочки, все тот же водитель довольно быстро вернулся за ними, и Антонио с Кириллом, наконец, остались наедине с двумя сотнями торчащих из земли камней.

– Что-то меня уже мутит от этих булыжников, – итальянец демонстративно раскрыл рот и высунул наружу язык, – мне кажется, мы так никогда и ничего здесь не найдем. Может, пора позвонить этому немцу, пусть предложит какое-нибудь другое место для активации этой пирамидки.

– Нет, Тони! Мы не для того полностью отключили и заизолировали от внешнего мира свои сотовые, чтобы теперь беспокоить Кауфманна своими соплями. Он же сказал: связываться с ним только в случае крайней необходимости и только по тому мобильнику, который он нам выдал. И не включать этот аппарат без лишней надобности, – Кирилл оглянулся по сторонам, – к тому же мы с тобой еще не все булыжники просмотрели. Думаю, надо вон в ту сторону еще раз пройтись, мне кажется, наши славянские братья слишком поверхностно там поработали.

– Ну тогда иди, а я пока вот эту каменюку поизучаю, – Антонио уселся рядом с мегалитом довольно причудливой формы. Верх выбранного им камня выглядел так, словно его вершина совсем недавно была отломана, и теперь на ее месте красовалась глубокая полукруглая ложбина. Впрочем, та самая обломленная вершина лежала прямо тут же, и именно на ней сидел сейчас итальянец. Камень казался склеенным из двух совершенно разных материалов: чуть меньше половины торчащего из земли столба имела кирпично-красный цвет, остальная же его часть была насыщенного серого оттенка. Практически на границе цветов красовалось сквозное отверстие, которое располагалось почти на уровне глаз наблюдателя. В отличие от многих других мегалитов на линии этого отверстия не было никаких других камней и даже намеков на них. Обратив внимание на эту особенность, Антонио принялся осматривать ближайшую к нему поверхность с особой тщательностью. Отличное зрение и длинные руки дайвера позволяли ему это делать даже из сидячего положения. Закончив с одной стороной, мужчина огляделся: Кирилл находился метрах в десяти от него и, взгромоздившись на какой-то каменный обломок, что-то рассматривал сквозь отверстие похожего на высокий обелиск мегалита. Обойдя свой камень с другой стороны, итальянец продолжил осмотр, периодически помогая себе руками. Пальцы довольно проворно скользили по нагретой солнцем поверхности, изредка задерживаясь на отдельных многовековых трещинах и выпуклостях. Одна из таких неровностей чем-то особо заинтересовала мужчину, после тщательного прощупывания и осмотра он даже отошел на несколько шагов в сторону и устремил немигающий взгляд на конкретную точку древнего столба. Через довольно продолжительный промежуток времени лицо Антонио озарила улыбка. Путешественник спешно сбросил на землю рюкзак и достал из бокового кармана уже успевшую основательно нагреться бутылку с водой. Обильно смачивая теплой жидкостью указательный палец, он в несколько приемов соединил отдельные неровности в одну четкую и правильную фигуру. Оглушительный крик восторга и радости едва не сбросил его друга на землю и многократно отразился громким эхом в горных ущельях и вершинах, изборожденных тысячелетними морщинами и хранящими еще неисчислимое количество тайн.

Глава 11

Окрыленные своей находкой мужчины решили обратный путь проделать пешком. Хорошенько запомнив местоположение нужного им мегалита, они почти сразу отправились в сторону города. Занятые до этого поисками они не особо задумывались о еде, однако, глядя на быстро высыхающие контуры нарисованного водой треугольника, обоим почему-то вспомнилась гостиничная картина с изображенными на ней чрезвычайно аппетитными шашлыками. Как минимум половину дороги Кирилл рассказывал своему итальянскому другу о своем опыте маринования и приготовления мяса на углях, в то время как Антонио раз за разом в шутливой форме делал попытки вытрясти из товарища обещанную премию в двадцать евро, периодически сокращая запрашиваемую сумму наполовину. В таком приподнятом настроении молодые люди достаточно быстро преодолели отделяющие их от города три километра, проигнорировав приглашение встреченного на дороге уже знакомого им шофера за чисто символическую плату проделать остаток пути в минивэне. Уже на входе в Сисиан им попалось небольшое кафе, проведшие больше половины дня на солнце мужчины не стали утруждать себя дополнительными поисками и устроились на обед прямо там. Заказанного шашлыка ждать пришлось недолго: уже через пятнадцать минут оба друга жадно впивались зубами в горячие кубики сочного и нежного мяса, запивая все это великолепие прохладным самодельным вином, которого расщедрившийся хозяин заведения презентовал мужчинам аж целый графин. Несмотря на довольно большие порции, молодые люди быстро справились с поздним обедом, при этом из-за стола оба поднялись с большим трудом. То ли от усталости, то ли от казавшегося на первый взгляд слабеньким вина ноги у путешественников были немного ватными и настойчиво требовали определенного количества покоя. Через считанные минуты Кирилл с Антонио приземлились прямо на берегу небольшой речушки, разрезающей практически на две половины крошечный армянский городишко. Будучи опытным дайвером, итальянец оказался более выносливым: в отличие от безвольно распластавшегося на траве Субботина он спокойно восседал на обломке железобетонной плиты и наблюдал, как на соседнем берегу компания из нескольких ребятишек пытается что-то выловить в мутной воде небольшой городской запруды. Пару раз на конце лески мелькало нечто крошечное и блестящее, однако с такого расстояния что-либо отчетливо разобрать было нереально. Наконец, полностью завладев его другом, усталость решила добраться и до него самого. Лежать на мягкой траве было действительно комфортно, Антонио напоследок легонько пнул вздрагивающую ногу сопящего рядом Кирилла и почти моментально провалился в крепкий сон. Последнее, что он успел сделать, будучи еще в состоянии бодрствования, это крепко накрепко обмотать вокруг руки лямку от рюкзака, на дне которого покоился завернутый в несколько слоев одежды драгоценный древний артефакт.

Спали друзья не больше получаса, однако молодым организмам этого вполне хватило, чтобы восстановить силы. Следующие пару часов путешественники потратили на почти бесцельное хождение по крошечному городку. Каких-то захватывающих достопримечательностей в нем не было: расположенную на окраине небольшую древнюю церковь мужчины рассмотрели издалека, а призывы местных таксистов съездить к находящемуся неподалеку водопаду и вовсе проигнорировали. В местном магазине Антонио успел приобрести себе футболку с изображением обсерватории Карахундж, в то время как Кирилл купил себе брелок в виде грубоватого камня с просверленной посередине дыркой. На выданный австрийским ученым смартфон Субботин сделал несколько фотографий и снял минутное видео, однако молодой человек пока не очень понимал, как сможет использовать эти кадры в своем блоге о путешествиях, уж слишком невыразительными они получились. До этого мужчина уже успел запечатлеть виды древней обсерватории, в том числе и тот самый искомый мегалит. Все это Кирилл перекинул в свое облачное хранилище, оставив в памяти смартфона лишь один единственный снимок почти испарившегося треугольника на двухцветной поверхности торчащего из земли камня. В случае успеха их миссии этот кадр молодой человек планировал впоследствии отправить Кауфманну в качестве доказательства правоты ученого в выборе места для активации пирамиды.

В хостел друзья пришли еще засветло. Радушная хозяйка встретила гостей дежурно приветливо и предложила поужинать одним из традиционных национальных блюд. Мужчины вяло отреагировали на приглашение – сытный шашлык приятной тяжестью лежал в желудках обоих, недвусмысленно намекая, что никакого соседства в ближайшее время он видеть не хочет. Пока итальянец принимал душ, Субботин взгромоздился на кровать и листал каналы телевизора: ничего особо примечательного и интересного в эфире не было, к тому же подавляющее число передач было на армянском языке, из которого мужчина не понимал ровным счетом ни слова. Когда до Кирилла дошла очередь идти в ванную комнату, он не обратил внимания на хитрые глаза итальянца. Лишь потом он понял тот, едва уловимый смешок, который издал его друг, падая на свою кровать: из душа лилась только холодная вода, горячей же не было и в помине. Субботин чуть не отломал ручку смесителя, пытаясь выкрутить соответствующий кран на максимум, однако теплее от этого ничуть не стало. Подпрыгивая и матерясь, мужчина кое-как ополоснулся, но поделиться своим возмущением ни с кем не смог: Антонио уже благополучно спал, когда Кирилл вернулся в номер. Мужчина еще раз проверил будильник смартфона и установил громкость на максимум: следующим утром вставать им предстояло очень рано. Уже закрывая жалюзи, Субботин обратил внимание, как остаток солнечного диска таял за ребристыми вершинами окрестных гор и испускал прощальные лучи, чем-то напоминающие длинные желто-красные щупальца, словно пытаясь из последних сил зацепиться за торчащие в небо каменные макушки.

Луна еще господствовала на ночном небе, когда невыносимый по громкости звук будильника буквально заставил подпрыгнуть на кроватях обоих путешественников. Итальянец привычным движением натянул подушку на голову, в то время как Кирилл уже поставил босые ноги на холодный утренний пол. Вспомнив, что горячая вода в хостеле почему-то отсутствует, мужчина решил, что это даже к лучшему. Обернувшись полотенцем и пообещав напарнику вернуться с целым ведром ледяной воды, Субботин направился в сторону душевой комнаты. Следующие несколько минут оттуда доносилось лишь напряженное кряхтение вперемешку с повизгиванием и целым набором совершенно нецензурных реплик. За это время будильник успел напомнить о себе повторным сигналом, заставившим Антонио буквально вкрутить концы подушки себе в уши. Однако на такой случай Кирилл не собирался отказываться от своей угрозы и прихватил из ванной целую кружку ледяной воды. В следующие несколько мгновений соседи по хостелу при желании вполне могли бы пополнить свой словарный запас целым букетом ругательств на итальянском языке, изрыгающихся непрерывным водопадом из номера двух путешественников. Громко завывшая за окном собака заставила этот поток слегка утихомириться, но приглушенное и весьма раздраженное бормотание доносилось из комнаты еще долгое время.

Дорогу до древней обсерватории друзья преодолевали в практически полной тьме и тишине. Идти было реально жутковато, спасали лишь непрерывные разговоры и свет от трех фонарей, третьим из которых была луна, которая уже готовилась окончательно спрятать свою мордочку за гребнем ближайших гор. Помимо ночного мрака, некоторое количество тревоги периодически нагоняли различные звуки, которые молодые люди никак не могли однозначно идентифицировать. Споры про то, какому из ночных животных или птиц принадлежал тот или иной голос, позволяли путникам чуть-чуть отвлечься, хотя кое-какие из догадок наводили страха еще больше. Лишь один из звуков Кирилл с Антонио смогли опознать без всяких споров: это был звук заходящего на посадку небольшого самолета. Субботин признался напарнику, что видел на карте неподалеку от этого места небольшой аэродром, но даже и не подозревал, что он является действующим. Последние полкилометра путешественники прошли практически молча: приходилось все время подниматься в гору, и даже опытному итальянскому ныряльщику иногда не хватало дыхания. Первый же встреченный на своем пути мегалит мужчины чуть ли не расцеловали от радости, приветственно похлопав со всех сторон успевший остыть за ночь камень. В свете фонарей торчащие в небо столбы больше напоминали замершее в ожидании своего часа войско богатырей, которых злой колдун за какую-то провинность превратил в неподвижные изваяния. Некоторые из этих каменных мумий смотрели на незваных ночных гостей своими укоризненными одноглазыми взорами, а других свет фонарей заставлял отбрасывать такие замысловатые тени, что становилось даже немного не по себе. Чтобы избежать подобных приступов страха, друзья договорились по большей части светить себе под ноги, однако оба периодически вздрагивали и шарахались от очередной, неожиданно возникающей из темноты долговязой фигуры.