Избранные. Черная метка. Всё

– Входи Вик! И я соскучилась. Дети разлетелись – а к чему мне одной этот замок? Слишком просторно…

Ну, тут уж Рыжий постарался: без усилий покоряя сердца избранных леди-кошек, он вскоре заполнил своими отпрысками весь замок. Анна умилялась каждому выводку, нянчилась с котятами как с собственными детьми, и в результате они с Виктором стали успешными заводчиками уникальной породы – за летающими говорящими котятами приезжали маги со всего света. Сразу же объявились и настоящие дети, все пятеро, причём некоторые даже со внуками, которым сразу подарили самых симпатичных котят. И никогда супруги больше не ругались, а если и спорили, то только по производственным вопросам – а Рыжий их успокаивал, мирил и давал дельные советы. При этом сам Рыжий был непробиваемо спокоен, как, впрочем, и всегда. Но теперь он, наконец, осуществил свою мечту – иметь крепкую человечью семью и множество собственных детей, которые попадут только в очень-очень хорошие руки. Счастье, сотворённое собственными лапами! Конечно, не без помощи дракона, но организовать змееголового – это для настоящего кота раз плюнуть. В результате тот и очередь к огненному кольцу уступил, и к замку подлетел в условленный момент. Да так и прижился. Теперь вон с детишками наперегонки летает: котята страшно довольны, и для развития крылатости полезно.

Молчаливый доктор

Александр Лебедев

– Доктор, вы только не поймите меня неправильно. Я никакой не псих, в плохом смысле этого слова. И мыслю я вполне разумно, иначе не пришел бы к вам. Конечно, мой визит отличается от обычных визитов ваших обычных пациентов, и может доставлять вам некоторые неудобства. Но тут уж извините. Мой случай из ряда вон выходящий, и, уверен, покажется вам весьма интересным. Не удивлюсь, доктор, если по моему диагнозу вы еще докторскую… Хехе, простите за каламбур… Защитите.

Доктор ничего не отвечал. Лишь тихо кряхтел и елозил в кресле, пытаясь высвободиться. Но Олег, упершись ногами в стол, изо всех сил прижимал своего слушателя к стене, и невозмутимо продолжал свой монолог:

– Вижу, вам не очень удобно, но у меня просто нет иного выбора. Ведь всегда остается вероятность, что вы – не галлюцинация, не плод моего, охваченного безумием, воображения, а и правда мой мозг сожрать хотите. Вот как моя жена этим утром. Просыпаюсь я, значит, а она смотрит на меня стеклянными глазами, и язык вывалила, как вы сейчас. Облизывается, значит, на меня.

Олег поежился от нахлынувших воспоминаний.

– Да, признаю, врезал ей по голове пару раз. Не со зла, машинально. Представьте себя на моём месте – проснуться в постели с зомби! Хорошо, что я быстро сориентировался и запер её в ванной. Как вылечите меня, так я шубу ей куплю из шиншиллы. Моральный ущерб возмещу, так сказать.

После выглянул я на улицу, и увидел, что она вся заполнена ходячими мертвецами. Именно тогда я и понял, что дело, вероятно, во мне. В моей голове. Ну, вы же знаете про «бритву Оккама»? Про наиболее вероятный вариант и про то, что не стоит плодить лишние сущности. Я вот и рассудил, что настоящий зомби-апокалипсис настолько маловероятен, что допустить его реальность мне, как человеку разумному, было бы неразумно. Объяснить происходящее же надо себе как-то. Вот я и пришел к выводу, что крыша у всего мира поехать вдруг не может, а у меня – запросто. Тем более я читал про больных с очень сильными реалистичными галлюцинациями. Собственно, чем я лучше их? С нашей экологией, знаете ли, и у меня в мозгу мог избыток тяжелых металлов образоваться, или опухоль раковая. Вот и решил я в больницу сунуться. Но перед этим жену отпер. Подумал, может отпустит меня немного галлюцинация. А вот черта с два.

Олег провел ладонью по измазанной зеленкой и кровью щеке:

– Укусить пыталась. Ну, после двух хуков с правой конечно, еще бы не пыталась. Пришлось её обратно в ванной запереть. Других идей у меня не густо было. Последствия шока, наверное. Попробовал позвонить на работу. Друзьям потом. На сто двенадцать. Но везде одно и то же. Либо автоответчик, либо абонент недоступен, либо рычание и лязг зубов. И в интернете все новости только о таинственной эпидемии. Да только, ясное дело, мозг психа повсюду видит подтверждение реальности своего безумия… Ну, в смысле, того, что он видит. Или слышит. Или верит. Да и не было этих новостей вчера. А тут, за одну ночь… Бред. Точно бред.

Глухой удар сотряс дверь кабинета. Затем послышалось царапание и зловещее кряхтение. Олег откинулся на стуле назад, упершись спинкой в дверную рукоять. Ногами он по-прежнему упирался в письменный стол, из-за которого с флегматичным упорством пытался выбраться безмолвный доктор.

– Думаю, вы смотрели фильмы про ходячих мертвецов, – предположил Олег. – Выжившие объединяются и устраивают геноцид зомби. Честно говоря, мне стоило огромного труда не причинить никому вреда, пока я добирался до больницы. Сначала соседка по лестничной площадке упорно гналась за мной несколько этажей. Пришлось её голову между прутьев в перилах засунуть. Потом на улице все – как мне казалось – бросались на мою машину. Было очень страшно… Да что там, я прямо сейчас на ваше лицо смотрю, а вижу черт знает что. Очень страшно. И ведь наверняка вы мне что-то говорите, но я не слышу. Не вижу. Даже не знаю, что это за болезнь такая у меня. А вы до моего мозга воспаленного и достучаться не можете.

Так вот, чтобы не подавить людей, я выбрался из машины через люк в крыше и прямо в Водоотводный канал прыгнул. Чуть ноги не переломал. Там фарватер, оказывается, проложен по центру, а у самого берега мелко очень. Хорошо хоть ил мягкий. Да, отсюда и столько грязи у вас на полу и мебели теперь. Вплавь я добрался до Болотной, а оттуда на прокатном электросамокате попытался в частную клинику попасть, что в Толмачевском переулке. Однако там мертвяков было просто не протолкнуться. Походу, китайских туристов массово в Третьяковку привезли. Поэтому поехал на Ленивку, к вам. Подумал, база данных у вас все равно общая. Проблем не будет, хоть я и в том филиале числюсь.

И вот что интересно, – задумчиво произнес Олег. – Прокат-то работал! Самокат заряжен оказался. Приложение его разблокировало. Еще один довод в пользу бредовости зомби-апокалипсиса. На дорогах, правда, кавардак творился. Машины разбитые, трупы… Ну, всё как в кино. Я сразу так и понял, что воображение рисует мне привычную картинку из сериала. Как эти, психи, которые «Откровение Иоанна Богослова» начитаются, а потом им сцены конца света и демоны повсюду мерещатся. Вот у меня точно также. Потому я осторожно ехал, по тротуару, раз уж даже машины на дороге нормально разглядеть не мог…

В дверь кто-то пытался отчаянно пробиться из коридора, и она, не рассчитанная на такие экстремальные нагрузки, треснула. Тут же трещина расширилась и в неё проникла окровавленная рука, с которой свисали лохмотья кожи. Олег в последний момент соскочил со стула и увернулся от цепких пальцев, схвативших пустоту в том месте, где только что была его голова.

– Вот, доктор, смотрите! Как в таких условиях вообще сохранять самообладание?! – воскликнул обескуражено Олег, пятясь к зарешеченному окну.

Доктор отбросил стол в сторону и, пошатываясь, побрел к пациенту, широко разевая зубатую пасть.

– Вот прямо сейчас мне кажется, что вы ножку стула кусаете, и руками машете в разные стороны, – сказал Олег обреченно, прикрывшись стулом, как щитом. – А у вас за спиной медсестра из «сайлент хила», вся в кровище, дверь выламывает. Как мне быть в такой ситуации? Может, вы мне и говорите что-то разумное, так я ж не слышу. Не понимаю. Неужели медицина тут бессильна?

Как надпись на футболке уничтожила человечество

Руслан Лютенко

Давясь смехом, я разглаживал утюгом прижатый к футболке лист трансферной бумаги. Идея не давала мне покоя несколько дней, а то, что в процессе её воплощения я раздраконил столько народу, лишь подстёгивало меня. Я ведь приколист по натуре: нельзя садиться рядом со мной, не проверив сиденье на наличие подушки-пердушки, а после объятий лучше осмотреть спину в зеркало – там наверняка окажется какая-нибудь ржачная надпись, типа «Вид спереди ещё хуже».

Этот прикол на порядок превосходил всё, что мне доводилось чудить раньше. Я люблю грубый юмор, но придуманное мной сейчас было совсем из другой оперы. Нечто необычное, способное действительно нехило задеть. Сильнее, чем соль в чае и забрасывание окон тухлыми яйцами.

Но воплотить задумку в жизнь оказалось непросто.

Сначала я оббегал все салоны, в перечне услуг которых был «заказной рисунок на чашках, футболках и чехлах для iPhone», затем обгуглил все интернет-сервисы, предлагающие аналогичные услуги. Диалог во всех случаях строился примерно по такой схеме:

– Здравствуйте. Хочу сделать надпись на футболке.

– Какую?

Я называл. И затем…

– Что?! Пацан, ты… ты… ТЫ ДЕБИЛ?!! Ты зачем это сказал?!

– Так вы сделаете?

– Да я тебя… я… Пошёл нахер, придурок!

В случае интернет-сервисов диалогом всё и ограничивалось. Если же у консультанта был «прямой» доступ ко мне… Слава богу, я успевал выскочить из салона до того, как разъярённый продавец выбирался из-за стойки. Один раз моя голова чуть не свела знакомство с навороченным «Никоном», разлетевшимся о стену неподалёку от неё. Но, как я уже говорил, меня это только раззадорило.

Не можешь что-то достать – сделай это сам. Девиз, который помог мне когда-то добыть селитру из собственных экскрементов, выручил и сейчас. Тем более сделать более-менее качественную надпись на футболке, если верить словам лайфхакеров из ютуба, оказалось довольно просто.

Но нужен был струйный принтер.

Когда я ввалился на квартиру к Гоше, он, как и все мои старые друзья, руку не подал – сделал лишь приглашающий жест. Странно, ведь приколы с электрической кнопкой я давно забросил.

Пока Гоша колдовал над бутербродами с чаем, я, испросив разрешения, пользовал его принтер, распечатывая на трансферной бумаге вожделенную надпись, к которой дома ещё добавил наглядный рисунок.

– Ну что, получается? – спросил мой друг, войдя в комнату, как раз когда принтер выплюнул несколько готовых «переводок». – Дай-ка погляжу. Эй, это же тот тип из…

Несколько секунд Гоша пытался прочитать надпись, выполненную зеркально, чтобы иметь нормальный вид при перенесении на футболку. В это время я предусмотрительно вытаскивал другие листы. Предусмотрительно, потому что когда он дочитал, его кулаки сжались, скомкав картинку.

– Гоша, послушай…

– Пошёл. Вон.

– Я…

– Вали отсюда!

Когда я выскочил на лестничную клетку, мне в след полетели бутерброды с колбасой. Один шлёпнул меня по затылку. Хорошо хоть не «Никон». Спустя несколько этажей сверху послышался топот: Гоша побежал за мной, решив-таки мне навалять. Но я уже выскочил из подъезда.

– Мы больше не друзья, урод! – неслось мне в след. – Мы больше, твою налево, не друзья!

Когда я добрался до дома, страх уступил место дикому веселью. Глотая смех, будто нектар богов, я приложил вырезанный из трансферной бумаги рисунок на белую хлопковую футболку и несколько минут разглаживал его. Закончив, оглядел результат.

Надпись легла идеально, картинка перевелась целиком и в цвете. Чайна и то лучше бы не мэйде.

Не дав футболке остыть, я натянул её и бросился на улицу. Всё внутри меня приплясывало от нетерпения, и серьёзную мину удавалось сохранять с большим трудом.

Первой жертвой надписи стала старушка, бдящая у подъезда. Скользнув подозрительным взглядом по моей футболке, она вдруг побледнела и схватилась за сердце.

– Шо ж ты робыш, изувер … – прохрипела она, выуживая пластинку валидола из кармана.