Избранные. Фантастика в стиле Punk!

Любил он это упругое вдавливание в кресло, лёгкий отрыв с затихающим плеском и мелькание зыбких волн по бокам. Экраноплан набрал крейсерскую, и Дугин разрешил:

– Можно отстегнуться. Через полтора часа – Босфор, а до этого никаких развлечений.

Анатолий с наслаждением вытянулся и прикрыл глаза.

– Влад, а расскажите про Атлантропу, – Лиде не хотелось сидеть в тишине.

Кроме того ей нравилось, когда Дугин говорил. Редко он балагурил, всё больше на зимних обязательных лекциях в «Московской» про лавинную безопасность нудел, про поведение на горе. Вот только на праздновании юбилея курорта, когда зашла речь об истории, его попросили выступить. Он начал нехотя про строительство, про то, какая это мечта (свою за общую выдавая) была, а потом разогнался и стал правду-матку рубить. Тогда чуть скандалом дело не кончилось, но Дугин охолонул сам и со сцены ушёл.

До лампочки Лиде были все эти великие плотины. Не видела она, в отличие от мужа, и разницы между нашими и их сооружениями, между застывшими и ещё работающими; её социология волновала, а сами стройки – такая муть… Но Влад со своим агрессивно-консервативным взглядом наверняка что-нибудь провокационное скажет – а это уже по её части.

– Лидия Петровна, неужели в школе не проходили? – посмотрел через зеркало на неё Влад.

Она засмеялась.

– Проходили, конечно, – она наморщила лоб и память. – Понизить уровень Средиземного моря на сто и более метров с помощью дамбы-плотины в Гибралтаре. Освободить тысячи квадратных километров плодородных земель Южной Европы, получить гигаватты энергии с ГЭС, соединить мостами Африку и Европу… Загородить Чёрное море и снабдить энергией причерноморские страны… Как-то так, – память она имела крепкую.

Анатолий, казалось, дремал и на монолог жены никак не прореагировал. Молчал некоторое время и Дугин.

– Дурацкий проект, – резко сказал он спустя минуту.

Руки его лежали на штурвале, корабль летел ровно и прямо.

– Дурацкий? – тонкие брови Лиды взлетели вверх.

Очнулся и Анатолий.

– Дурацкий. Ничего не вспахали, моря тысячи жителей лишили, рыба кончилась, суховей развился… И при нынешних холодах им вообще туго. Только и пользы, что энергия.

– Странно вы рассуждаете, Влад, – подал ленивый голос Анатолий. – Наши, выходит, стройки – это благо, а как… хм… буржуйские, так дурацкие? Ведь тот же принцип примерно, а? Кроме того, не будь этих плотин, вся Европа бы сейчас околела. Это и вы отметили. И ведь, насколько я знаю, по договору все причерноморские территории снабжаются энергией с Дарданелл.

– Снабжаются. И я различаю, тут ты, Толик, прав, – Влад с Анатолием в обращении не церемонился; то хмурился, но терпел. – Потому что у нас с умом подходили. Пусть и раньше, но с умом. А эти изначально налепили чёрт-те что…

– У нас с умом. И раньше. У них без ума, и раньше, и сейчас. Понятно, – Анатолий сел прямо.

– Да сейчас-то вообще никто ничего делать не умеет. Не может. И не хочет, – Влад вцепился в руль.

– Ой, можно подумать…

– Толя, – Лида, положив ладонь мужу на колено, посмотрела на него ласково. Тот кивнул на спину Дугина и двинул плечами в раздражении.

Влад, в зеркале Анатолиеву пантомиму заметив, тихо хмыкнул.

– Но ведь красиво сделали? – спросила Лида, ослабляя нерв.

– Красиво. Берингова в миниатюре, – согласился Влад, и тон его потеплел.

– А вы на Беринговой давно были?

Влада словно ткнули под дых, он как-то сморщился и осел на штурвале.

– Давно… – ответил глухо.

Лида спрашивала его о чём-то ещё, но он отвечал односложно, и Лидина энергия скоро выдохлась.

* * *

– Доигрались дружочки, – резюмировал Дугин. Не встретив ни единой души на верхнем бьефе, он озлился и тихо теперь тлел. – И ведь недавно встало, а разбежались, чёрт знает, когда. И никакой автоматики, никакой сигнализации, всё ручками…

Синицыны стояли рядом, подавленные махиной плотины. Огромное сооружение перегородило пролив; внизу темнел, тонко поблёскивая Эгейский канал. По бывшему ещё сорок лет назад морскому дну теперь гулял сухой ветер, вороша неприбранные обнажённые земли. Безлюдье пугало, грохот огромных масс воды по водосбросу оглушал.

– И что же, их теперь всех затопит? – испуганно спросила Лида.

Влад поглядел на неё изумлённо.

– Затопит? Ха! Надеюсь, они не такие болваны, чтобы водосброс не настроить. Да и что им сделается… Вот нам будет не очень – когда вода отступит на километр от берега. А у них-то тут давно никто не живёт по берегам. Как осушили, так народ даже и не подумал к воде перебираться. Чуть ли не дальше ещё отползли. А уж под плотиной и вовсе забоялись показываться.

– Но энергии-то теперь нам тоже не будет, я правильно понял? – спросил Анатолий.

Спросил спокойно, а в глазах засело что-то паническое. Влад кинул на него яростный взгляд.

– За мной давайте. И поживее!

И чуть ли не бегом кинулся на берег, где приткнулся их экраноплан.

* * *

Назад летели на максимальной скорости. Аппарат подрагивал, дрожали и руки Дугина на штурвале.

Анатолий, растревоженный увиденным, довольно быстро успокоился и теперь вновь подрёмывал, раскинувшись на пассажирском сидении. Лида всех Дугинских беспокойств не оценила, но безлюдная огромина плотины сильно резанула её сознание, и теперь она хмурилась своему же смятению.

На берегу царило ватное безделье. Сырой и тёплый воздух накидывал дрёму на обитателей домов отдыха и пансионатов. Граждане шатались бесцельно, наполняя многочисленные кафе и рестораны; в пространстве качалась ленивая музыка; густые запахи шашлыков прибивало к земле.

Дугин завёл экраноплан в эллинг и, не прощаясь, побежал к подъёмнику.

– Чего это он? – зевнул Анатолий. – Как тебе эти Дарданеллы?

Лида молчала, она с тревогой посматривала наверх, где белые горы всё так же подпирали плоские понизу облака.

– По-моему, та же ботва, что и наши убогие громадины. Наворотили, раскурочили, ни красоты, ни пользы, одна пакость… – нудил Анатолий. – Может, поедим? Проголодался я чего-то.

– Но ведь Влад же сказал: что они не просчитали всё, а у нас вот по-другому делали, – не ответила на предложение Лида, повернув к мужу горящие глаза.

– По-другому не по-другому, а холод теперь этот дикий из-за этого «у нас вот», – насупился Анатолий.

– Из-за чего?!

Анатолий помялся, поморщился куда-то вдаль, а потом повернулся к жене: