Ты только руку протяни… Два детектива под одной обложкой

– Тогда вы себе противоречите. Эльза могла загрызть, а взяла и отравила. Из спортивного интереса, что ли? Она ведь терпела рядом с ним свою одноклассницу. И мирилась с этим фактом много лет. Даже если предположить, что она догадалась о желании Олега Олеговича развестись и жениться на другой женщине, разве статус Эльзы изменился бы? Её устраивал статус «сватьи бабы Бабарихи» при царе Олеге? Неужели раньше у Бурлакова не было связи с другими женщинами, о которых она не знала?

– Бурлаков был ходок – я это подтверждаю… У него водились женщины, он не скрывал, но и не бравировал. В банных компаниях подобных разговоров не поддерживал. Олег был мужик с большой буквы, и женщины этим пользовались. Эльза, конечно, о них знала…

– Ну вот! – удовлетворённо крякнул Исайчев. – А вы говорите «ревность»… Не стоит искать чёрную кошку там, где обитает чёрная собака. Её в этом месте по обстоятельствам не может быть…

– Здесь вы правы. Эльза могла убить, если бы Бурлаков решил изменить её положение в фирме и при своей персоне. Но она точно знала, что Бурлаков ни сам, ни тем более кому-либо, не позволил бы это сделать. Вовсе не потому, что по-братски любил её, а потому, что дал перед смертью её матери, своей тётке, слово беречь и помогать Эльзе. Слово Олег Олегович держать умел. Хотя… – Усачев замялся, но неожиданно взмахнув рукой, добавил, – чего уж там! Теперь это уже значения никакого не имеет. Я обещал ему держать язык за зубами. После его гибели моё обещание не имеет большого смысла и я могу считать себя свободным от него. У Олега была тайна, которую он хранил. В этих обстоятельствах было бы преступно молчать.

– Так, – Михаил с интересом взглянул на Ивана Васильевича.

– Каждый год Олег Олегович приезжал в Сартов для встречи с женщиной, которую любил с детства. Где бы он ни был, он всегда возвращался в Сартов. Сначала они виделись в гостинице, а последние пятнадцать лет здесь, в резиденции губернатора, его давнего друга. Я сопровождал его. На время их встреч из резиденции полностью вывозилась обслуга и, снималось видеонаблюдение. Кстати, здесь всё утыкано камерами, кроме спален. Уважаю, местный губернатор приличный человек. И эта женщина сейчас здесь…

– Откуда вам известно? – взволновался Михаил. – Об этом знали только я, эксперт Галина Николаевна и опер, сопровождавший вновь прибывших в гостевой дом. Он что? Проговорился?

– Нет, нет! – Усачев энергично покачал головой. – После гибели Олега Олеговича я включил видеонаблюдение. Но вы не волнуйтесь, никто больше не видел её приезд. Тогда уже я понял, болтать по этому поводу не стоит.

– Почему вы решили, что это та самая женщина?

Усачев изумлённо вскинул брови:

– Вы думаете, я могу её с кем-либо перепутать?

– Фамилию, имя, отчество этой особы знаете?

– Увы. Не был допущен…

– С какого момента пребывания здесь ведёте наблюдение? Делали запись происходящего?

– Включил аппаратуру через час после случившегося… и выключил после приезда гостьи и молодого человека. Запись есть. В резиденции первоклассная аппаратура.

– Почему выключили? – Исайчев недоверчиво взглянул на Усачёва. – Чего испугались?

– Ваших секретов испугался. Я не всегда мог быть в аппаратной и гарантии, что кому-то из гостей не захочется посмотреть есть ли запись на плёнках, не было.

– Разве гости не знали об отключении видеонаблюдения?

– Конечно, знали. Олег сразу предупредил ещё за завтраком: мол можете расслабиться и вести себя, как дома. Никто следить не собирается, аппаратура выключена и всё, что здесь будет сказано, останется между ними.

– Почему вы стёрли запись?

– Я поинтересовался? Поинтересовался! Может быть, ещё кто-то захотел бы? Когда я стёр запись у двери аппаратной крутились Брион и Ирина, а Эльза даже опыталась проникнуть, но, видимо, заметила меня и сдриснула.

– Вы её заметили?

– Унюхал. Потянуло духами. Стыдно, но не успел среагировать, увидел только, как дверь притворилась. Однако её духи не перепутаешь ни с чьими. Она единственная кто пользуется редкими французскими «Craon’s Poivre». Это смесь из красного и чёрного перца, гвоздики и других пряностей. Флакончик стоимостью две тысячи долларов. Эльза любит роскошь. Запись момента приезда гостей стёр. И от греха подальше выключил всю аппаратуру.

– Вы уничтожили всю запись или только приезд?

– Всё, но я перекопировал на флешку то, что мне показалось интересным, – Усачев наметил улыбку, приподняв уголки губ. – Это здесь.

Иван Васильевич вынул из кармана пиджака запоминающее устройство и протянул его Исайчеву.

– И ещё я покомандовал: приказал всем до приезда полиции оставаться на местах. Гости вели себя ожидаемо. Ирина театрально преувеличивала своё горе. Эльза выла в углу комнаты. Слаповский пил сердечные капли. Сара пребывал в полуобморочном состоянии, лёжал в кресле. Мои ребята дежурили у въезда в резиденцию. Я в аппаратной. Повар на кухне.

– Какие у вас соображения по поводу смерти Гуидо? Кому он помешал?

Усачев задумался:

– Он появился не в том месте и не в то время. Вот и весь его грех. У Бурлакова и Гуидо один убийца. Вы думаете по-другому?

– Пока я только накапливаю информацию, чистить и сортировать буду позже, – Михаил, давая глазам отдохнуть, снял очки, положил их рядом. – Иван Васильевич, мы с вами поговорили об Эльзе. Остались Ирина, Слаповский, Брион. С кого продолжим разговор?

Усачев помолчал и неожиданно предложил:

– Посмотрите запись, Михаил Юрьевич, думаю, у вас много вопросов отпадёт. Если останутся, приглашайте. Расскажу всё, что знаю.

– Предполагаете здесь есть ответы? – Исайчев взял в руку флешку и потряс ею в воздухе.

– Думаю, есть на многие…

– Хорошо, идите, отдыхайте.

– Запись вы сейчас посмотрите? – Усачев встал, намереваясь выйти из кабинета.

– Да, сейчас. К вам просьба: после того как капитан Васенко проводит вас до апартаментов, извините, для всех один порядок, попросите его зайти ко мне. Скажите, жду…

Усачев подошёл к двери, обернулся и нерешительно спросил:

– Извините, Михаил Юрьевич, вы, когда я переступил порог кабинета, грозились кого-то убить, причём обоих. Может быть, не нужно? У нас здесь и так убиенных хватает…

Михаил задумался, припоминая и, вспомнив, рассмеялся:

– Нет, нет, это к данному преступлению не имеет никакого отношения. Я про свою жену и её любовника подумал…

Глаза Усачева округлились, приближаясь к размерам плошки:

– На какое время намечено мероприятие? Вы наше «дело» расследовать успеете? Вас посадят и мы здесь в ожидании протухнем, а у нас заботы в домах остались.

– Уверяю вас, уложимся… – серьёзным тоном, без тени улыбки ответил Михаил.

– Ну, ну, – покивал Усачёв, претворяя дверь.

Исайчев вставил в ноутбук флешку, откинулся на спинку стула, приготовился смотреть. На пятой минуте видеоролика в кабинет вошёл Роман и молча встал за спиной Исайчева. На пятнадцатой минуте Михаил запись остановил:

– Ишь ты, по Питеру он погулять любит… красотами любоваться! Роман, нам нужен Сахно, – бросил, каменея лицом Исайчев.

– Кто? – шёпотом спросил Васенко, не в силах оторвать взгляда от застывшего на экране монитора изображения.

– Сахно. Помнишь, в прошлом нашем «деле» был одним из фигурантов глухой, но не немой программист. Он читал по губам… Сахно должен быть здесь через час. Найдёшь?