Дар колдуна

– Отпусти меня, прошу! – выдавил несчастный, содрогаясь в гулком кашле.

– Нет, – просто ответил Рикард. Рядом с королём зашевелились, и юноша встал с постели. – Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы я сохранил тебе жизнь.

Гильем зажмурился ещё крепче, борясь с засевшим в мозгу соблазном. Прекратить мучения любой ценой, пускай и той, что назначил отпрыск семейства Моди. Отдать трон и спасти свою жизнь. Огромным усилием воли Гильем поборол искушение. Однажды он уже пошёл на поводу у страха. Нельзя повторять прежних ошибок. Лучше он… умрёт – короля передёрнуло от жуткой мысли – но больше никого не предаст.

– Ни за что, – прошептал он и тут же снова закашлялся. Невидимый для него юноша только притворно вздохнул.

– Ну что ж, тогда ещё увидимся. Перед твоей смертью, например. До встречи, Гильем.

И в спальне воцарилась тишина. Осторожно приоткрыв глаз, король увидел, что он один. Только холод и тьма, клубившиеся в воздухе, продолжали терзать его тело, а душу грызло отчаяние. С трудом подняв руку, Гильем стёр ладонью выступивший на лбу холодный пот и потерялся среди беспокойных, полных тревоги сновидений.

В своём замке Рикард медленно сел на кровати и весело посмотрел на коня. Первый тихо рыкнул.

– Кажется, после этой встречи он неделю спать не сможет, – усмехнулся маг и, притворно задумавшись, добавил: – Ах, забыл – неделю-то он и не протянет.

И, потрепав своего монстра по холке, Рикард расплылся в ехидном оскале.

Глава 4

Этим утром Леона проснулась раньше обычного. Распахнув глаза, она немного полежала в постели, хмуро глядя в потолок. События вчерашнего дня, которые не смог стереть неспокойный, урывками сон, стояли перед внутренним взором. Принцесса допоздна просидела в библиотеке, силясь разыскать в книгах хоть что-то, хотя бы крупицу знаний, способных принести спасение. Старый библиотекарь только вздыхал исподтишка на её попытки, а потом посоветовал наследнице отправиться отдохнуть. Оставалось надеяться на чародеев или Мартина. Кто-то из них уже мог что-нибудь найти.

Вздохнув, Леона вылезла из-под одеяла и опустила ноги на пушистый ковёр. Позвонила в колокольчик, вызывая служанку с тазом для умывания, подошла к окну. Там, на улице, небо наливалось серой хмарью и ветер хлестал в тонкое витражное окно. Леона опёрлась руками на столешницу, разглядывая не слишком приветливый пейзаж, и вдруг наткнулась ладонью на что-то. Опустив глаза, принцесса увидела под пальцами вчерашний рисунок, поразительно напоминающий Рикарда Моди. Едва очерченные её собственной рукой губы на более юном, чем в реальности, лице насмешливо кривились. Дрожащими пальцами Леона подобрала лист со стола, вгляделась в изображение – и, скомкав бумагу в руке, отошла от окна. Запахнувшись в халат, девушка вышла в кабинет и, кивнув служанке, подошла к камину. Рисунок полетел в пламя, мгновенно загорелся, чернея и осыпаясь пеплом. Несколько секунд Леона смотрела на пляшущий вокруг листа огонь, а потом с тяжёлой задумчивостью повернулась к растерянной горничной. Что это было? Предостережение, предсказание? В топку все эти странности.

Быстро умывшись, Леона села перед зеркалом, впервые мысленно сетуя на то, что принцесса всегда должна выглядеть подобающе. Ей хотелось скорее идти к чародею, проведать отца, поторопить этих служанок, казалось бы, еле-еле укладывающих волосы и убирающих платье. Хотелось собраться и причесаться самой – она ведь не неженка, она умела. Но Леона оставалась на месте, бесстрастно разглядывая своё отражение в огромном зеркале. Пока там справятся без неё, да и время сейчас раннее. Не стоит нарушать правила негласного дворцового этикета без нужды.

Когда наконец всё было готово, а служанки порскнули из кабинета вспугнутой птичьей стайкой, Леона с облегчением выдохнула. Придерживая подол платья, принцесса быстро пересекла кабинет и, бросив взгляд на потрескивающее в камине пламя, вышла. Только обгорелый клочок бумаги медленно спланировал на пол, да так и остался там лежать.

Вопреки ожиданиям Леоны, коридоры дворца вовсе не были пусты. То в спальню короля, то из неё сновали слуги и чародеи. Тихая суета почему-то не успокаивала, а лишь подчёркивала обосновавшуюся во дворце атмосферу тревоги и печали. На втором этаже тоже постоянно пробегали дворцовые люди – уже в комнаты к тем гостям, которые не успели уехать. Кто-то, видимо, собирался в дорогу – между комнатами ходили слуги с вещами и сопровождающие в дорожной одежде. Леона покачала головой – этой ночью не спалось никому. Не доходя до гостевого крыла, принцесса свернула в другую сторону – туда, где располагался кабинет главного чародея. Если уж не спят даже родовитые гости, то старый прохвост давно должен быть на ногах.

В этих коридорах воинов было не меньше, чем на королевском этаже. Стража, охраняющая дворец и днём, и ночью, не пропустила бы сюда никого чужого – посторонние не преодолели бы ни магическую сеть, опутывающую здание, ни несколько караулов, перекрывающих подходы со всех сторон. А всё потому, что в этом крыле располагалась сокровищница и кабинеты главных людей королевства. Леона грустно усмехнулась, вспомнив, как расписывала эти серьёзные помещения, как разрисовывала сокровищницу лучшими своими картинами. Сейчас ей казалось, что это было в другой жизни. Чародей и правда сидел в своём кабинете и перебирал небольшую кучку волшебных предметов. Леона знала, что он использовал их в сложных случаях, когда не хватало собственной мощи. Подняв взгляд на вошедшую, чародей быстро кивнул и поднялся из-за стола.

– Доброе утро, Ваше Высочество. Уже проснулись?

Леона кивнула, возвращая в ответ прохладный взгляд.

– Доброе утро. Конечно. Я надеюсь, и ты встал не только что?

Мужчина усмехнулся, скорее печально, чем иронично.

– Что Вы, Ваше Высочество. Я не слишком-то много спал сегодня.

Леона опустилась на кресло у стола.

– Рассказывай.

Чародей кивнул и устремил усталый взгляд в окно.

– За ночь королю стало хуже. Придворные чародеи испробовали все средства, но всё, на что мы способны – чуть-чуть облегчать его боль и замедлять ход болезни. Незначительно. – Мужчина скривился. – Он может не чувствовать, забыться сном – но проклятие всё равно будет точить тело и в положенный срок убьёт. Я тоже бессилен, принцесса. – Чародей склонил голову, глядя точно в пол. – Остаточная магия сама по себе вещь опасная, а у этого проклятого мальчишки просто мистические способности.

Леона промолчала, игнорируя виноватый вздох чародея. Как бы ей ни хотелось свалить всё на неумелость придворных магов, она понимала – это глупо. Принцесса тоже неплохо разбиралась в вопросах магии. Пускай она не чародейка – настоящая правительница должна знать всё.

– Я разослал Ваш приказ по всем городам, – торопливо продолжил мужчина. – Гонцы отправились вчера вечером. Те города, что поближе, уже всё знают. Во дворец прибыли первые маги.

Леона решительно поднялась со своего места.

– Я должна их увидеть.

Чародей вышел из-за стола и последовал за наследницей, почтительно открывая двери. Бесполезные волшебные вещи остались лежать на столе жалкой кучкой.

– Кто занимается гостями, контролирует слуг, следит за всеми прочими делами? – уточнила Леона на ходу.

Чародей ответил незамедлительно.

– Её Величество королева.

Принцесса украдкой улыбнулась. Мама. Она никогда не бросит дворец и страну в трудное время. На королеву всегда можно положиться.

– Веди дальше, – приказала Леона, и чародей повёл, молча ступая по мягким коврам дворцовых коридоров.

По знакомым помещениям разносился звук их тихих шагов. Принцесса догадывалась, куда они идут, где могут принимать пришедших на зов магов. Зал для приёма гостей. Огромная комната, где король встречал просителей и гонцов, принимал незначительных или срочных послов, которым не назначалось отдельного торжества с пиром. Именно там на стоящих вдоль стен креслах сейчас расположились приезжие чародеи, в ожидании приглашения рассматривающие пустующее место короля. Остановившись у дверей, чародей взялся за резную ручку. Не успела Леона перевести дыхание, как мужчина потянул дверь и замер, приглашая принцессу войти. Она шагнула внутрь.

Людей пока и правда собралось немного – пара лекарей, которые пользуются только травами, трое чародеев разного возраста и даже одна чародейка. Все тут же вскочили, с поспешностью приветствуя вошедшую наследницу.

– Сидите, – сухо бросила она, внимательно вглядываясь в лица пришедших.

Чем дольше принцесса рассматривала, тем больше нервничали маги и лекари. Они мялись, кивали и льстиво улыбались, не понимая, чего же от них хотят. Леона прикрыла глаза, подавляя вздох. Ни в одном из них не чувствовалось хотя бы половины той мощи, что излучал их враг. Это были заурядные маги, испуганные, растерянные, готовые покорно следовать приказам короны – и не способные ничего сделать с проклятием. Отведя взгляд, Леона ровным тоном произнесла:

– Я очень рада, что вы пришли помочь королю. Когда до вас дойдёт очередь, за вами придут.

И, не прибавив больше ничего, принцесса вышла из зала. Отойдя от двери, она остановилась и, задумчиво глядя в пространство, протянула:

– Если никто сильнее не найдётся, то мы пропали.

Чародей отвёл взгляд и тихо вздохнул. Все понимали, что задача им предстоит нелёгкая, и найти мага, способного спасти короля, почти невозможно. Они пошли по коридорам прочь от комнаты. Чародей молчаливой тенью следовал за принцессой, не спрашивая, куда они направляются теперь. Главный придворный маг вообще с самого появления Рикарда стал намного тише и печальнее, словно уже заранее признал своё поражение в этой борьбе. Впрочем, его дело. Пока мужчина покорно исполнял её приказы, Леону не волновали ни его мысли, ни настрой. Вместе с чародеем Леона вышла на парадную лестницу и начала подниматься.

– Ваше Высочество, подождите! – неожиданно послышался сзади знакомый взволнованный голос.

Обернувшись, Леона увидела спешащего к ней Рудольфа, принца Хорванды. У девушки невольно ёкнуло сердце. Неужели ещё что-то случилось? Принц остановился рядом, торопливо кланяясь.

– Здравствуй, Рудольф. Ты собираешься у нас задержаться?

Хорвандец неопределенно повёл плечом.

– Еще не знаю. После вчерашнего я пребываю в растерянности. Наверное, стоит возвращаться домой, но бросать Вас в такой беде кажется мне недостойным поступком. Как себя чувствует король?

– Пока без изменений, – осторожно заметила Леона, предпочитая не вдаваться в подробности.

На лице Рудольфа промелькнула досада, а потом оно приобрело задумчивое выражение, будто юноша что-то мысленно взвешивал.