Обжигающий север

В самом деле, до момента похищения в этом плане все складывалось довольно успешно. Вон и транспортировщик появился свой. И что могло за несколько последних дней произойти, чтобы коренным образом изменить ситуацию?

– Так разорился он, – безразлично пожал плечами мой спутник, заставив меня споткнуться на ровном месте.

– С чего вы взяли?! – В душе я очень испугалась.

– Полетел за вами вопреки здравому смыслу. Посчитал, что нрены могут опоздать или не найти вас вовремя. И ради возможности прорваться сквозь кордон – я деталей не знаю, – но они устроили на поверхности планеты настоящую панику, взорвав все имеющиеся у них цистерны с готовым топливом. Пока космические крейсеры гильдии отвлеклись на взрыв, разбираясь в причинах происходящего, транспорт и сумел проскочить кордон и почти сразу в прыжок ушел. Вроде бы ни один выстрел их в итоге не задел. Зато владелец этой шахты теперь банкрот. Говорят, и так долгов было немало, а тут лишился всякой прибыли на будущий год как минимум.

Грудь сдавило тревожным волнением. Я знала, что Рид должен оплату еще за прошлый год всем стархам из своей группы, плюс запасы на будущий год тоже надо на что-то закупать, да еще и Зул из-за нас в сверхтраты влез… Эх, мне бы на Иволон сейчас. С моей помощью, остужая оборудование, можно было бы снова сработать в авральном режиме и максимально быстро выработать необходимый объем ценного топлива, чтобы заполнить наш транспорт и, выгодно сбыв его, обеспечить себя доходом. Страшно подумать, сколько же я неприятностей мужу причинила своей неразумной поспешностью. Может, и правда лучше ему без такой жены?..

Но тут же все упаднические мысли постаралась прогнать: буду в него верить. И в нас тоже!

Алагарн наше совместное с его сыном появление за трапезой отметил благожелательным взглядом. Наверняка рассчитывает на то, что я освоюсь в обществе его сына и потом с наибольшей долей вероятности выберу его в супруги. Я мстительно усмехнулась про себя. Что бы они там себе ни воображали, другого мужа себе искать не буду.

С этим внутренним настроем и прожила оставшееся время полета.

Обдумывая сложившуюся ситуацию и стремясь найти в ней плюсы, посчитала, что хотя бы Ваэл увижу. Как-никак эта планета была родиной моего отца. О нем, кстати, я тоже очень хотела узнать по возможности больше – было интересно, как столь «ценный» Проводник оказался на пиратском звездолете и полжизни провел изолированно от своей расы. Но, вопреки всем надеждам, окружавшие меня стархи всячески данной темы избегали, отвечая уклончиво или и вовсе игнорируя мое любопытство. Это настораживало…

Но совершенно сразило меня то, что моему желанию познакомиться с планетой не дано было осуществиться. По прибытии на один из основных оплотов стархской цивилизации меня целенаправленно и с максимальной осторожностью доставили в то самое «безопасное место». Тюрьма была бы более привлекательна! Нет, в плане бытового комфорта все было в порядке. Но сам смысл сооружения, напоминавшего какой-то подземный, жутко охраняемый бункер, меня доконал. И в этом месте им видится мое дальнейшее пожизненное пребывание?!! Да шахта на Иволоне в сотни раз лучше…

Осознав весь драматизм ситуации, я рухнула на кровать в отведенном мне трехкомнатном помещении и в отчаянии разрыдалась.

В дверь стучали, кажется, меня звал Пирос, наверное, опять накормить намеревался. Но мне сейчас кусок в горло не полез бы. Безопасное место совершенно поразило меня аурой мрачного одиночества, какого-то холода и отчужденности. И пусть дом на Иволоне тоже представлял собой подземное и укрытое от всех убежище, но это был дом, наполненный жизнью, внутренним теплом и счастьем. Здесь же я чувствовала себя… в могиле.

Принюхавшись, поняла, что здесь давно никто не обитал, а предыдущим жильцом был… мой отец. Так странно было внезапно осознать это, узнать его аромат, словно ощутить рядом спустя столько времени после расставания навечно. Он жил в этом склепе. Кажется, я начинала понимать, почему он предпочел существование на пиратском звездолете этому месту. И внутреннее наполнение: мебель, покрывала, украшения – не имело никакого значения, я даже не вглядывалась ни во что. Все затмевало подавляющее чувство безжизненного холода и пустоты. Тут что-то словно экранировало меня, отрезая от ставшего уже привычным ощущения энергетического контура Вселенной. Было такое чувство, словно из меня вынули душу, оставив взамен ледяную ноющую пустоту. Это место убивало, лишало жизненной силы. И тут я должна жить, растить своего ребенка? Меня вновь передернуло.

Непроизвольно коснувшись спрятанного под одеждой ошейника, я подумала о муже. Он стал единственным, кто подарил мне жизнь – настоящую, полнокровную и счастливую. И самое главное – возможность прожить ее так, как захочу.

А еще в эти мгновения я окончательно простила отца. Вот именно сейчас осознав четко, от чего он меня уберегал, чего не желал мне… Поняв, что действительно любил меня, сильно, дорожил мной. И снова вспыхнули злость, протест, нежелание подчиняться и быть покорной! Это долго зрело во мне, но сейчас я не просто понимала, я чувствовала… ощущала этот сгусток гнева скрученной тугой спиралью внутри себя. С невероятным разрушительным потенциалом. И поняла: я не позволю больше управлять собой. Чем бы ни наделила меня отцовская кровь, она дала мне и право прожить свою жизнь так, как хочу я. Так, как могли проживать ее мои древние предки, так, как они чувствовали ее…

Я не буду ждать спасения от мужа, я не буду зависеть от кого-то, не пойду на поводу чужих интересов! Наконец-то я поняла, что должна поступать только сообразно собственному видению и ощущениям, так как мне одной дано было видеть и понимать больше остальных…

– Витара… – почувствовала осторожное прикосновение к плечу.

Опомнившись, приподнялась с постели и оглянулась. Рядом с кроватью, по-старушечьи сгорбившись, стояла очень пожилая стархиня. Ее облик вовсе не выдавал ее лет, о них говорила уже пресытившаяся всеми возможными эмоциями и чувствами жизненная сила.

– Кто вы? – растерянно уточнила я.

– Грина. Я вырастила твоего отца. Все ждала, что дождусь его дочь… он всегда мечтал о девочке, совсем маленьким потерял сестру, – тяжело присев на кровать, принялась пояснять мне женщина. – Ждала и одновременно надеялась, что не дождусь. Не увижу тебя… здесь. Он так не хотел, чтобы его дети жили в клетке.

– Я не буду тут жить, – спокойно, с ощущением глубокой внутренней убежденности возразила я ей и переспросила: – А родители, семья моего отца? Кроме сестры был еще кто-нибудь? Есть у меня другие родственники?

– Они погибли тогда же. Отец Лаоша был Проводником, его существование всегда держали в тайне. Но потом он отказался поддержать один влиятельный клан, и это предрешило его конец. Из всей семьи спасся только маленький Лаош, его поселили тут, стремясь сохранить последнюю надежду.

Значит, опыт прошлых потерь не научил стархов, по крайней мере нашлись те, кто предпочел уничтожение древней мощи угрозе своим сиюминутным интересам. Но у меня был большой жизненный опыт и собственные уроки, которые дались мне немалой ценой. Возможно, мне единственной из всех моих последних предков, взращенных в несколько «стерильных» условиях, удалось самой пройти своей дорогой, испытать и горе, и счастье. Отец научил меня многому. Меня! И я решила, что буду дальше сама отвечать за собственную судьбу и найду свое предназначение. Пойду дорогой левиоров. А смысл моей жизни явно не в том, чтобы просто обеспечить стархов потомками с кровью древних. Пора было вернуть древней касте полноценную жизнь!

– Здесь есть что-нибудь живое? – поеживаясь от нехарактерного ощущения энергетического вакуума вокруг, уточнила у стархини.

– Тут был сад, его Лаош создал. Но за годы его отсутствия, без его живительной подпитки, он фактически исчез, – со вздохам поведала мне собеседница.

– Где он? – Мне жизненно необходимо было соприкоснуться с чем-то неистребимо живым. А я знала, что именно растения обладают этой необъяснимой целеустремленной силой и живучестью.

Старая женщина с трудом поднялась и поманила меня за собой. Но, прежде чем шагнуть следом, придержав ее за руку, я через место соприкосновения наших ладоней отправила в ее тело импульс собственной жизненной силы, разбавляя и ускоряя ее тягучую застоявшуюся жизненную энергию. Помочь помолодеть ей я не могла, но облегчить последние дни постаралась.

– Ты сильна, как и отец, настоящий представитель своего рода, – вдыхая полной грудью и всматриваясь в меня не по-стариковски пристальным взглядом, заметила стархиня.

– Ведите меня в сад, – попросила я снова, задыхаясь в этом безжизненном бункере.

И она отвела. Этажом выше был выход на поверхность, ограниченный мощным энергетическим каркасом сверху. Именно там и находились растения, вернее, то, что от них осталось. Мне хватило нескольких секунд, чтобы определить во внешне казавшихся уже усохшими розовых кустах признаки спящей жизни… и потянуться к ней, подпитывая, отдавая свое тепло.

– Земные розы, – прошептала Грина, смахивая набежавшую слезу. – Их особенно любил твой отец. Всегда говорил, что они прекрасны и идеальны, что они как послушная энергия, укладывающаяся вокруг причудливыми лепестками. Так и их соцветия невероятно гармонично переплетаются в единый узор и оттого так прекрасны. – Неожиданно принюхавшись ко мне, забеспокоилась: – Ты ребеночка ждешь?!

Я кивнула, продолжая внутри себя упиваться ощущением пробуждающейся жизни, заряжаться энергией добра и света.

Стархиня, всплеснув руками, прижала ладони ко рту и тоскливо прошептала:

– Тогда у тебя и выбора нет, придется завтра мужа выбирать.

– Завтра?! – изумилась я, проигнорировав ее тревогу. Сейчас была уверена: сделать что-то вопреки собственному желанию меня никто не заставит.

– Да, всех отобранных заранее собрали. Завтра ты будешь выбирать супруга на древней пустоши, – стремясь подготовить меня, с волнением сообщила Грина.

Логика Алагарна стала ясна мне. Конечно, в данных обстоятельствах среди множества незнакомцев я бы наверняка выбрала его сына. Если бы мой выбор не был сделан заранее, если бы я не намерена была держаться любимого мужа. Не знаю какой, но план моего вызволения у него наверняка имелся. Хотя и я отныне не намерена была просто сидеть в ожидании. У меня теперь было понимание того, к чему необходимо прийти. И я твердо знала, что приду, больше не сомневаясь в себе.

Глава 36

Всю ночь отсыпалась – разобравшись для себя со всем первоочередным, почувствовала облегчение. Проснулась полной сил и с ощущением внутренней убежденности в принятом накануне решении. Грина пробыла со мной весь вчерашний день, составив компанию за ужином и делясь воспоминаниями об отце. Я и сама почувствовала, что существование его тут было ужасным, поэтому он и сбежал, как только смог, предпочтя жизнь едва ли не отрезанного от своих изгоя. А теперь меня намерены были «укрыть» в этом склепе…

Алагарн накануне заглянул ко мне лично, чтобы уведомить о намеченной на завтра встрече. Вот именно так он ее и обозначил, весьма туманно высказавшись о ее цели.

– Состоится обязательное мероприятие, посвященное вашему прилету и еще ряду общих поводов, – скупо поделился он со мной планами, уточняя, в чем нуждаюсь на первое время. Потом, видимо, исполнение моих запросов ляжет на мужа. Хорошо, что Грина предупредила, иначе бы завтра меня хватил удар.

Так хотелось спросить: зачем я им? Стоило ли направлять корпуса нренов на мое спасение, чтобы потом благополучно «похоронить» в этом убежище? Что-то стало неверным в существовании моей расы, утратилась перспектива, стремление жить ради будущего… Подумав сейчас об этом, я запоздало поинтересовалась у разбудившей меня Грины:

– А к какому потоку относился мой отец?

– К левиорам, – вздохнула стархиня. – Всегда его тянуло на приключения, хотелось мир увидеть. Томился он здесь.

Точно! Так и должно было быть. И во мне это есть. Не тяга к приключениям, нет. Желание перемен! И я устрою эти перемены…

– Ты ешь давай, и самой силы понадобится, да и ребеночка поддерживай, – бормотала Грина, наблюдая за тем, как я застилаю кровать. – Сегодня трудный день будет, ты выбирай вдумчиво, осторожно. На красоту не зарься, чаще некрасивые мужчины добрее бывают. А тебе сейчас это важнее…

Я с улыбкой оглянулась на нее. Свой выбор я уже сделала и знала, что не ошиблась.

– Наденешь чего? – все никак не могла успокоиться пожилая стархиня, явно не одобрявшая моего веселого настроя. – Надо себя беречь, поэтому что-то удобное, но и красивое, чтобы впечатление произвести.

– Свое надену – привычные брюки, водолазку и куртку, – беззаботно ответила Грине.

Поцокав языком, стархиня неодобрительно качнула головой: