Вверх по лестнице, ведущей вниз

– Но здесь мое место.

– Кто тебе это сказал?

– Адериан, успокойся. Это ее место и оно было им ещё с самого начала учебного года.

– Но Бландж…

– Долгая история, – закончил преподаватель. – Садись, Сольферина.

После этого мистер Алар встал к доске и начал писать на ней тему урока.

– Но Бландж сказал, что ты…

– Давай после…

– Ну уж нет! – подскочив с места, воскликнул Адер. —Ты!..

– Олеандр! – грозно крикнул куратор. – Вон из аудитории!

– Чего?! За что?

– Быстро! Я дважды не повторяю!

Адериан собрал все свои вещи и исчез. Юноша сразу же оказался в своей комнате и, кинув рюкзак в угол комнаты, где он лежал обычно, рухнул на кровать.

– Да блин! Что мне теперь делать полтора часа?

А сейчас в аудитории многие студенты перешёптывались между собой, обсуждая «новую» однокурсницу.

– И кто это?

– Не знаю, но уверен, что она здесь не задержится.

– Мне кажется или это просто Бландж, переодетый в девушку?

– А может, это его сестра?

– Ага, как точная копия. Не тупи, Шон. Идентичных людей не бывает, – проговорил Винсент. – К тому же, это точно девушка.

– И что ты предлагаешь? Подойти и просто спросить, что она тут делает?

– А почему бы не спросить?

– Тогда, пожалуйста. Можешь хоть сейчас начинать.

– Очень смешно.

– Рэйтел и Конрад. Хотите пойти вслед за Олеандром?

– Нет, сэр, – ответили они, а после продолжили конспектировать параграф.

Лори не знала что делать. От всех этих взглядов ей становилось не по себе. Но когда прозвенел спасительный звонок, она собрала вещи и поспешно покинула аудиторию. В спешке Сольферина не замечала всех тех студентов, что медленно заполняли коридоры. Девушка пробиралась через быстро сгущающуюся толпу к следующей аудитории. Неожиданно для неё, но скорее всего специально, кто-то толкнул Лори и она врезалась в широкую спину знакомого одногруппника. Вдруг юноша обернулся:

– Как раз тебя я и выглядывал. Пойдем со мной, – проговорил Адериан и, схватив ее под локоть, куда-то потащил. Олеандр словно плыл в толпе к повороту на лестницу.

– Черт! – выругался он, прикусив губу. – Ладно! Не очень-то и хотелось это использовать.

Внезапно юноша крепко сжал ладонь девушки и они исчезли, а через мгновение оказались уже в тренажерном зале для стрельбы.

– Ого! Ты стал лучше использовать свою способность! Поздравляю.

– Хочешь сказать, что раньше у меня плохо получалось? – подняв бровь и, скрестив руки на груди, показывая этим свое недовольство, проговорил он.

– Ну, я… – медленно начала девушка

– Короче, – отрезал Адер, показывая, что не хочет слушать эту бессмысленную болтовню. – Я искал тебя не для этих пустых разговоров.

– А зачем тогда? Друзья ведь нужны для таких разговоров, – начала Лори, по привычке мило улыбнувшись собеседнику. – Разве нет?

– Друзья? – усмехнулся Адериан. – Ты считаешь, что мы друзья? Это Бландж был моим другом, но не ты! И что вообще произошло?

– Ты же ведь и так всё прекрасно понимаешь, да? Ты понял это ещё тогда, в первой половине года, когда мы были с тобой на утренней пробежке. Ты все интересовался и интересовался «Почему ты так плохо выглядишь», «Что не так с моими глазами?» и всё остальное в этом духе. Я сплю по три или четыре часа в день, да и почти не ем к тому же. Но если мои оценки ухудшатся хотя бы на полбалла, то мама заберёт документы из университета, и я буду всю жизнь сидеть рядом с ней, слушать все эти упреки о том, что я позор семьи и всё из этой же оперы. Раньше брат меня от этого защищал. Он всегда говорил маме, что она не имеет права такое мне говорить, хотя за такие речи ему частенько из-за этого прилетало по шее, но он никогда не винил себя за это, – рассказала Сольферина, а слезы едва не подступили к её горлу. – Вот бы вернуть те былые деньки. Да. Я не Бландж, и не могу его заменить, но никто не понимал, что со мной, а всё из-за того, что пока я говорю правильные вещи и делаю вид, что счастлива, то всё в порядке. Тогда, когда падала из-за потери сознания, а просыпалась в медпункте, многие пытались выяснить, что со мной не так. Все ссылались на выполнение домашней работы ночью. А ее просто не было вовсе. Я сидела и пялилась в стену, просто чтобы не спать. Кошмары. Что ещё сказать? Мама заставила меня заменить брата после его смерти. Когда вспоминаю, как его гроб опускали в землю, то сразу плакать хочется.

– И зачем ты всё мне это рассказываешь? Я что, похож на твоего друга? – говорил юноша. Девушка видела по выражению его лица, что Адер начинал закипать от злости.

– Даже в детстве ты говорил, что мы с тобой друзья, – печально ответила девушка.

– Что было, то прошло. Из друзей у меня из вашей семьи только Бландж, и ни с кем другим я не хочу общаться, а тем более с тобой и твоей матерью связываться вообще не хочу, – высказался Олеандр, а его голос звучал очень грубо и надменно. – Ну теперь я понимаю, что ты просто эгоистка, которая печется о своей шкуре.

– Эгоистка? Я-то? Хотя да. Ты прав. Я же могла собрать вещи и просто уйти из дома. Куда только мне идти? Бабушка с дедушкой обо мне даже не знают. На похоронах они ко мне относились, как будто я – это Бландж, восставший из могилы. Мама так им и не рассказала о моем существовании. А больше никого нет. Со стороны отца я никого не знаю.

– Так зачем? Я не могу понять! Зачем ты мне всё это рассказываешь? А как же твоя подруга? Мегги, кажется. – проговорил Адериан, как будто пытаясь сменить тему.

– Мегги раскрыла меня уже давно. Она раскрыла, что я девушка, что я не сплю почти, да и все остальные мои убогие наклонности и недостатки. Такая уж у неё способность.

– И что? – с полным непониманием ответил он.

– Я тебе рассказала только потому, что ты задаёшь вопросы. Ты задаёшь их четко и ясно, а не так как все остальные. «Что у тебя болит? Расскажи мне. Я тебя пойму». Так они говорили. Но в итоге я открылась только Мегги. И если это всё, что ты хочешь знать, то я, пожалуй, пойду. У нас сейчас лекция по психологии злодеев, а мне не хотелось бы опоздать, – проговорила она, и уж было начала двигаться к выходу. Но внезапно юноша встал в дверном проёме и захлопнул дверь. – Адер, я не шучу. Мне нельзя опаздывать.

– Адер? Ты не имеешь права так меня называть!

Юноша кричал, будто вкладывая в этот крик все эмоции, и плохие и хорошие. Почему-то Лори услышала в этом тоне больше, чем смогла понять, но также ей показалось, будто бы Адериан вот-вот заплачет.

– Адериан?

Но юноша развернулся и просто ушёл. Как только дверь захлопнулась, девушка сжала ладони в кулаки от внутренней боли. Сольферина чувствовала, как подкашиваются ноги и что-то словно душит изнутри. Это была самая сильная и самая ужасная боль, которая когда-либо появилась у неё. Это боль душевного предательства. Когда ты веришь человеку, всем сердцем веришь, а он равнодушно разбивает тебя на тысячи осколков. Лори верила, что именно Адер будет тем, кто останется с ней, но юноша до последнего верил, что перед ним стоит Бландж.

Неожиданно она почувствовала, как что-то неясное скапливалось груди, сжималось, становилось тяжелее с каждым вдохом, а потом резко взрывалось с криком, который девушка заглушила, укусив собственную руку. Остатки же этого мерзкого чувства, частично подступали комками к горлу, оставляя в груди осадок, который все также давил, причиняя дикую боль, и освобождая подступившие слезы. Лори захотелось закричать ещё сильней, но внезапно она встала, а в ее ладонях появились два револьвера, которыми она ловко стреляла по всем мишенями, проходя от одной стены к другой. Ее слезы стекали по щекам и падали на пол. Вот только это помогало ей сосредоточиться ещё сильнее. Каждый выстрел попадал точно в цель, но боль все никак не проходила, а лишь крепла от каждого вдоха.