Бытие и безумие [и драконы]

Как сказал мне профессиональный психиатр, такая постановка проблемы и корректна, и некорректна – одновременно. С одной стороны, понятно, что речь идет прежде всего о психических расстройствах или заболеваниях. А с другой – сам термин «безумие», разумеется, не употребляется в профессиональной среде; сейчас принято говорить о «расстройствах». К тому же, если брать буквальное значение слова – «без ума», то многие ментальные расстройства не связаны напрямую с поражением именно когнитивных способностей, могут быть совершенно другие типы особенностей, например, проблемы с памятью, настроением, множественными личностями и т. п.

Связано ли нынешнее увеличение количества диагнозов с особенностями нашего времени? Во-первых, действительно растет их число, например, неврозы, невротические расстройства. Их точно стало больше, и это отчасти связано с новыми вызовами и новыми требованиями, которые предъявляются к личности: люди не успевают адаптироваться к быстрым переменам в стиле жизни и новым культурным кодам. Во-вторых, современная психиатрия стала точнее ставить диагнозы, растет обращаемость пациентов, психиатрия становится более гуманной и менее пугающей, снижается стигматизация людей, страдающих теми или иными расстройствами. В любом случае ситуация сейчас совсем другая, чем была, скажем, 100—200 лет назад.

I.I.07. Безумие и Дон Кихот

Дон Кихот недостаточно безумен. Он безумен настолько, чтобы быть непонятным для «нормальных» людей [см. «Безумие и норма»], и недостаточно безумен, чтобы совершить скачок в иной мир. Он, конечно, совершит этот скачок, но мы его уже не увидим. Для этого он будет вынужден убить Дон Кихота, а вместе с ним – и недоношенное безумие.

Дон Кихот периодически ныряет в более глубокое безумие, но через какое-то время выныривает, ибо недостаточно тяжел, чтобы погрузиться в него навеки, и недостаточно легок, чтобы взлететь над ним. Мы, если примем весь его опыт и неподтвержденные догадки, можем быть способны и на то и на другое. Но можем просто застрять на границе [см. «Безумие и граница»], как насекомое в янтаре, и изумлять редких прохожих.

I.I.08. Безумие и дон Хуан

Командор ордена Калатравы показывался миру только днем. И никто не знал, что иногда ночами именно он появлялся в разных местах Севильи под именем дона Хуана, слегка изменив внешность (это происходило в дни, которые в календаре обозначены простыми числами до 31). Несмотря на то что дон Хуан вел странную и бурную жизнь, он сильно любил свою жену, донну Анну. И когда он сымитировал свою смерть – как Командора – от рук «этого ужасного дона Хуана», он захотел проверить, сумеет ли – теперь уже в качестве оставшегося на Земле Хуана – соблазнить собственную вдову. Ему это почти удалось.

Есть масса версий его жизни – от самых ужасных до самых романтических; и XIX, и ХХ века дали множество вариантов – от Эрнста Теодора Амадея Гофмана до Карела Чапека; существуют даже версии, что дон Хуан был женщиной, или механической куклой, или «Человеком Абсурда». Все эти гипотезы отчасти верны.

I.I.09. Безумие и дон Румата

Трудно быть Богом. Еще труднее им не быть. Пути [все] могущества требуют особого типа дисциплины и послушания. Безумие предлагает такие пути. И наши тонкие крылья, позволяющие взлетать и наблюдать сверху за текущей внизу жизнью, часто с трудом выдерживают наш вес. Безумие бьется в интервале между полным всемогуществом и абсолютным бессилием. Это биение, эта вибрация способны порождать миры, в которых возможно наше вмешательство в саму структуру происходящего. Социальное начинает течь сквозь наши пальцы так же, как ментальное. Если смотреть на это взаимодействие с социальным с разных точек метареальности, то всегда найдется ракурс, с которого иллюзия нашей способности многое менять перестает быть иллюзией и открывает прежде закрытые ворота.

I.I.10. Безумие и время – 1

Время – это величайший обман. Точнее, обман не само «время», а представление о нем как об одномерном однонаправленном потоке, который тащит нас из «прошлого» в «будущее» и якобы всегда позволяет нам присутствовать лишь в «настоящем». Время – это двумерная неровная поверхность с впадинами и холмами, сложным ландшафтом и глубокими бороздами в виде пространственных кривых.

Безумие подсказывает нам именно такой образ. И оно же позволяет нам выйти из линейного одномерного потока и сделать первый шаг «вбок». Такое ощущение времени малофункционально и порой даже опасно, но дает возможность прокладывать по поверхности сложные траектории и новые линии сопряжения.

I.I.11. Безумие и пространство

Безумие искривляет пространство не меньше, чем силы гравитации. «Безумный» наблюдатель влияет на свойства пространства совсем не так, как наблюдатель «нормальный» [см. «Безумие и норма»].

Когда «обычные люди» описывают пространство, они, как правило, представляют себе безразмерную трехмерную полость, в которую помещены разные объекты. Но, во-первых, само пространство зависит от этих объектов, а во-вторых, оно вовсе не трехмерно, а как минимум семимерно. И это мы еще не упоминаем о смежных Вселенных [см. «Безумие и миры»].

Безумные люди видят пространство совсем иным образом, и они нередко даже понимают, насколько влияют на его структуру [см. «Безумие и структура»]. Есть отдельная топология «безумных пространств», классификацию которых ввела в обиход выдающийся математик Элеонора Кривич. Это не просто неевклидова геометрия, но геометрия дискретных миров.

Пространство всегда связано с веществом (массой), временем и энергией, но для «безумных пространств» эта связь является значительно более сложной, чем привычные физические формулы. Именно на пересечении этих четырех явлений живет Ничто [см. «Безумие и Ничто»], и именно здесь рождаются новые идеи, языки [см. «Безумие и язык»] и драконы [см. «Безумие и драконы»].

I.I.12. Безумие и энергия

Безумие – это энергия, которая замкнута сама на себя. В безумии, как в любой неравновесной системе, заключено много энергии, но она чаще всего расходуется на внутренние цели самого безумца или распыляется вовне хаотичным и непредсказуемым образом.

Если научиться выделять эту энергию и перерабатывать в привычные для людей виды и формы, безумие могло бы стать движителем многих важных событий. Есть безумцы, которые осваивают эту технику, и тогда их безумие вырывается наружу направленным концентрированным потоком и может как смывать целые города, так и отапливать целые страны.

Энергия безумия подчиняется всем классическим законам (сохранение массы/энергии) и может быть выражена все той же эйнштейновой формулой.

Психиатрические клиники «четвертого поколения», где научились использовать энергию безумия в качестве источника индивидуального и социального творчества, давно перешли на самоокупаемость и работают весьма эффективно.

Существует несколько основных форм «энергии безумия», главная из которых – собственно «безумная энергия». Ее легко опознать по слабому зеленому свечению и звуку капающей воды.

I.I.13. Безумие и Аполлон

Безумие погружено во тьму, но его пронзают лучи света. Безумие иррационально, но стремится к созданию рациональных структур. Оно пытается выстроить непротиворечивую схему из имеющихся в наличии противоречий. Безумие как прибой подступает к ногам Стреловержца и затем отступает, не выдерживая жесткости его конструкций и ясности целей, намеченных им для его стрел. Контакт ненадежен: безумие не способно к такой предельной стройности, хоть и ищет ее. И безумие отвечает Аполлону вихрями и сгустками липкой темноты, а он продолжает свое дело, проникая своими лучами в самые сердцевины этих возмущений.

I.I.14. Безумие и Дионис

Дионис живет в безумии. Его безумие совершенно иного рода, чем человеческое. Но он позволяет и людям – через темные аллеи вакхического безумия – стать ближе к себе и своей музыке.

Безумие – это всегда трагедия. Даже если она с первого взгляда кажется комедией. Это песнь козлов, осознающих, что каждый из них в любой момент может стать – ибо уже приготовлен – козлом отпущения.

Безумие Диониса в трех точках соприкасается с нашим безумием. Эти точки расположены во всех трех мирах, соединенных Священным Древом. Потому мы можем – через свое безумие и безумие Диониса – обрести его голос. И тогда нам явится Ариадна и протянет новую нить.

I.I.15. Безумие и Гермес

Безумие всегда таинственно. Даже если нам кажется, что оно целиком выставлено наружу, в нем всегда есть скрытая часть. И нередко это сокрытое – как у айсберга – составляет большую часть всего существа безумия.

Тот, кто является за нашими душами, Гермес, способен видеть наше безумие целиком. Его кадуцей погружается в пустоты нашего сознания и создает крошечные звезды, которые потом собираются в созвездия.

Психопомп скользит между мирами, но лишь пронзает, а не разрушает их стенки. Его движения точны и незаметны. Он служит тайне. И если на то будет его желание, может пригласить и нас присоединиться к этому служению.

I.I.16. Безумие и одиночество – 1

Безумие создает двойное одиночество и, можно даже сказать, одиночество онтологическое. Безумец чувствует себя одиноким в окружении «нормальных» людей, ибо они не способны войти в его безумие и разделить его. Но он чувствует себя вдвойне одиноким среди других безумцев [см. «Безумие и безумцы»]: их безумие создает обманчивое чувство, что настоящее взаимопонимание – возможно, однако завершается все полным крахом, ибо каждое безумие уникально, как отпечатки пальцев, и фильтр двойного безумия – своего и чужого – ведет к ощущению полного и безысходного одиночества, которое лишь слегка компенсируют нечеловеческие существа и объекты и психотические фантазии.

I.I.17. Безумие и порядок [Безумие и Космос – 1]

Безумие – это не хаос. Это особый порядок, проступающий сквозь лицо хаоса. Точнее, это сосуществование порядка и хаоса в одном флаконе – без всяких перегородок; при этом они почти не смешиваются.

Порядок, или «внутренний космос», можно наблюдать, вооружившись философской лупой (вытачивается из куска философского камня).

Безумие – как порядок – выстраивает более-менее устойчивые структуры [см. «Безумие и структура»], которые, как у любой эмерджентной системы, несводимы к отдельным ее элементам.

Одновременно безумие выбрасывает наружу – как осьминог выпускает чернила – иллюзию порядка, чтобы стать невидимым и чтобы скрыть свой собственный порядок.

Эту иллюзию, каждый раз разную, внешний наблюдатель и принимает за «порядок безумия» и на этом успокаивается.

I.I.18. Безумие и Хаос

Безумие – это хаос, в котором плавают капли порядка (космоса). Периодически одни капли «растворяются» и превращаются в хаос, а другие – становятся очагами кристаллизации, сгущения окружающего хаоса до порядка.

По ту сторону и хаоса, и порядка лежит «хтон» – обиталище деструктивных энергий, которые, в отличие от хаоса, несут зернам порядка полное уничтожение. Когда части хаоса преобразуются в порядок, эти энергии возникают и тут же выбрасываются в хтон как ненужный шлак. При обратном процессе – превращении порядка в хаос – они, наоборот, расходуются.

Хаос полон древних энергий, значительно более древних, чем Homo Sapiens. И если Шопенгауэр считал безумие исключительно атрибутом существ, наделенных человеческим разумом, а вопрос о безумии животных надо ставить отдельно [см. «Безумие и животные»], то именно нашему взору открываются Хаос и Космос, стягиваемые и раздираемые безумием [см. «Безумие и Космос – 2»].

I.I.19. Безумие и разум – 1

Безумие делает вид, что способно уловить разум, дифференцировать, выделить его и таким образом дать ему слово.

Не безумие поселяется внутри разума и расшатывает его, но разум со всех сторон окружен безумием – сверху, снизу, со всех сторон. Разум продолжает жить внутри любого безумия, но отращивает защитные оболочки, сквозь которые к нему становится трудно пробиться не только безумию, но чему угодно.

Безумие же в пространствах вокруг разума имеет разную природу и структуру, и это создает силовые поля безумия, в которых разум вынужден существовать.