Рядом ехали Кармыс и Заки.
– Надеюсь, Абдикен не передумает из-за того, что с бандитами быстро управились, – сказал лучник.
– Ты насчет табуна в пятьдесят голов? Уговор есть уговор, – ответил Ерофей. – Мне Абдикен честным показался.
– Хорошо бы. Сейчас многие обещают, а потом пропадают. Как хотите, но если он и впрямь подарит табун, я завяжу с разъездами, – сказал лучник. – Поеду в родной аул, осяду там. А ты куда подашься, северянин?
– У меня дела в Чач-граде.
Заки поднял голову.
– И у меня есть.
– Может, вместе поедем?
Душегуб подумал, затем покачал головой.
– Нет. Лучше тебе не ездить со мной. Опасно. Да и под ногами путаться будешь.
Ерофей пожал плечами.
Когда солнце поднялось над горизонтом, добрались до Сарысу. По берегам речки тянулись густые заросли и низкорослые деревья. Потихоньку двинулись вдоль русла.
К полудню остановились у брода.
– Вон за теми холмами стоял аул Айбаса, – показал Сасыкбай.
Серке кивнул.
– Понятно, – и приказал. – Готовьтесь. Немного отдохнем и пойдем на Кокжала.
А сам вынул меч из ножен.
Ерофей зарядил пищаль и пересел на Сивку. Тауман помахал палицей, засунул в рот кусок вяленой баранины. Беррен вытащил сабли. Атымтай взял копье. Кармыс натянул тетиву лука и чуть позвенел, как струной гуслей.
Заки поехал дальше. Обернулся, пояснил:
– Я со спины привык нападать. Как начнется потеха, присоединюсь.
Сасыкбай достал топор.
– Старик, может, в стороне постоишь? – спросил Кармыс. – Твое время прошло.
– Когда голову Кокжалу снесу, тогда отойду в сторонку, – ответил дед, и добавил, по обыкновению. – Хороши дела завершенные.
Пересекли речку. Направили коней по тропке на вершины холмов.
За холмами открылась небольшая долина. В долине, в тени деревьев, у ручейка, виднелись люди в разноцветных одежах. И впрямь немного, чуть больше десятка. Рядом костерок, кибитка, кони пасутся.
– Это они, – сказал Серке.
И пришпорил Журдеку.
Отряд помчался к татям. Копыта коней подняли тучу пыли.
Их заметили, да поздно. Закричали, побежали за оружием.
На полном скаку маленькая рать ворвалась в лагерь.
Ерофей осадил лошадь, навел пищаль.
В спину ближайшему татю.
Тот успел обнажить саблю, бежал навстречу.
Ерофей выстрелил.
Грабителя отшвырнуло назад.
Рядом промчался Тауман, врубился конем сразу в троих противников.
Махнул палицей.
Ударил одного, второго.
Черепа татей треснули.
Кровь и мозги полетели во все стороны.
Сбоку подскочил еще один, пробовал ткнуть великана копьем.
Не вышло.
Свистнула стрела. Вонзилась злодею в горло. Он заклокотал, брызгая кровью изо рта. Упал.
Ерофей тем временем закинул пищаль в седельную суму. Выхватил бердыш, взялся покрепче.
Погнал Сивку вперед. Туда, где Серке верхом на коне сражался с двумя пешими бандитами.
Ерофей налетел на одного, опрокинул.
Нагнулся, вогнал секиру в спину лежащему.
Обернулся.
Серке выбил саблю у противника, рубанул мечом по шее.
Глянул на московита. Крикнул: